Елена Лабрус - Элемента.N

— Видишь, здесь точно такой же результат, — подтверждая свои слова тонкой полоской теста на беременность с двумя красными полосками посередине, спокойно сказала Виктория. — Ты можешь принести еще гору тестов, с определением срока, без определения, но результат будет таким же. Я беременна, Арсений, и это факт.

— Виктория, прошло всего десять дней! Десять грёбаных дней! Разве так бывает? – Арсений был вне себя. Он был зол, он был в бешенстве, и он был очень расстроен.

— Я знала, что у меня овуляция. Я настаивала именно потому, что у меня овуляция. Я не могла ждать ещё целый месяц. У меня могло не быть этого месяца, но теперь у меня есть целая жизнь. А знаешь, – и она подошла, и указательным пальцем наклонив его гордо вскинутую голову за подбородок, прошептала на ухо, — стань моим! Просто так, просто потому, что ты нуждаешься в этом. Жаль, что сейчас у нас нет времени, нас и так уже заждались, но уверена, мне понравится. И ты тоже останешься мной доволен. Приходи, и любая моя ночь станет твоей. Каждая моя ночь может стать твоей.

Она говорила тихо и вкрадчиво, но Изабелла слышала каждое слово. Она рисковала, что Арсений её вот-вот почувствует, но он был слишком занят сейчас другой девушкой, чтобы думать о чём-то ещё.

Она не помнила, как вернулась в полутемную Евину кухню, не помнила, как нашла в себе силы незаметно позвать Еву, которая к счастью, сидела к ней в том момент лицом. Она извинилась, и, не объясняя причин, сказала, что ей нужно уйти.

— Тебе плохо? – предположила Ева, тревожно глядя на побледневшую подругу. — Говорила я Дэну, что эта курица не прожарена.

— Да, мне нехорошо, — согласилась Изабелла только чтобы ничего не объяснять и не препираться. — Извинись за меня перед парнями, — попросила она.

— Да, ничего, думаю, мы не последний раз встречаемся, — махнула рукой Ева. — Давай поправляйся!

И не в силах больше держаться ни секунды Изабелла исчезла.

Еве ничего не оставалось, как только пожать плечами в пустой кухне, ничего не понимая, и вернуться в комнату.

— Изабелла извинилась, но не может присутствовать, ей срочно потребовалось уйти, — сказала Ева, садясь на освободившееся место.

— С ней всё в порядке? – недоверчиво спросил Дэн.

— Не знаю, но ей стало нехорошо, словно она отравилась, — пожала плечами Ева, — Говорила я тебе, что курица сыровата!

— Ева, она была отлично прожарена, неправда, — очередной раз убеждал её Дэн, сам готовивший эту курицу.

— Чувствую, я не зря отказался от ужина, — пошутил Феликс. — На её месте мог бы оказаться я.

— К счастью, не по моей вине, — улыбнулась в ответ Ева, на что Дэн только покачал укоризненно головой.

В этот момент, наконец, появились Арсений с Викторией, и Феликс встал, чтобы их поприветствовать, а Ева на правах хозяйки уступить свое место.

— Арсений, — представился Арсений, и Феликс, пожимая его руку сказал просто Феликс.

— Феликс Ранк, если я не ошибаюсь, — представил Арсений гостя Виктории, — Виктория Шейн, — представил он девушку.

И поцеловав ей руку, Феликс неожиданно нахмурился

— Виктория Шейн? Шейн? Я не ослышался?

— Виктория Аркадьевна Шейн, — сказала она слегка с вызовом. — Если сомнения вызывает именно это.

— О, благодарю! – склонил голову Феликс. — Больше никаких сомнений.

— А где Изабелла? – заметил отсутствие своей возлюбленной Арсений.

— Ей нездоровится, — ответила Ева. — Я отпустила её домой. Мне кажется, у неё и так был сегодня тяжелый день.

Арсений понимающе кивнул.

— Прекрасно! – довольно улыбнулась Виктория. — Значит, никого лишнего.

И Ева готова была испепелить её глазами, но к несчастью, из всех существующих суперспособностей ей достался какой-то дурацкий оживляющий голос, а не испепеляющий взгляд.

— Феликс, будьте любезны, удовлетворите мое любопытство, как блондин с голубыми глазами может быть кером ? – спросила Виктория, немного переигрывая с вежливость.

— Видимо, ошибка природы, — невозмутимо ответил Феликс. — А может быть злая шутка.

— Но я чувствую ты азур , хотя…, — Виктория нахмурилась, — и кер тоже.

— Тогда может правильнее будет обращаться ко мне на Вы, как Вы и начали, но не потому что я старше, и мы едва знакомы, а потому, что меня двое — я и кер и азур ? – заметил Феликс Виктории.

И если до этого Ева его уважала, то сейчас зауважала как никогда.

— Жаль, что в этом доме ничего не наливают, — глядя по-прежнему только на Феликса, улыбнулась Виктория. — Мы бы непременно уладили эти формальности за бокалом вина.

Ева дернулась, с её стороны действительно было невежливо не предложить гостям выпивку, но цепкие руки Дэна пригвоздили её к месту, не позволив суетиться. Он смотрел на эту парочку на диване с нескрываемым удовольствием.

— Я слышал, Вы живете в Италии. — заметил, улыбнувшись уголками губ Феликс, — Вы же не будете пить ту бурду, что продают в местных магазинах? Возможно, стоило прихватить с собой в гости бутылочку местного вина. Ваша бабушка держит виноградники?

— Да, у неё отличное вино. Одно из лучших в округе, — ответила Виктория.

— Вы же не заставите нас упрашивать? – настаивал Феликс.

Зло сверкнув глазами, Виктория исчезла как сидела, прямо с дивана.

— Если у тебя нет бокалов, — обратился Феликс к Еве, мягко намекая, — за пару секунд я принесу свои.

— Спасибо, но бокалы есть, — и она побежала на кухню, и в этот раз Дэн не возражал.

— Господи, ей же нельзя перемещаться самостоятельно, — схватился за голову Дэн. — Её бабушка предупредила, что это может спровоцировать приступ.

— На счёт этого, можешь не париться, Дэни, — ответил Арсений обреченно и мрачно со своего места на полу, прислонившись к стене. — Ей больше никакие приступы не страшны.

Он не успел договорить, хотя видел в глазах Дэна этот невысказанный вопрос. Он просто утвердительно кивнул, и Дэн, осознавая новость, даже переменился в лице.

— Что это у тебя с лицом? – спросила его Виктория, ставя на стол две бутылки вина.

— Я за штопором, — не ответил Дэн на её вопрос, а когда вернулся, от былого смятения на его лице не осталось и следа.

— За этот гостеприимный дом, что собрал нас вместе под этой каменной крышей, — предложил тост Феликс и посмотрел на Еву, — И за его бесподобную хозяйку!

Ева состроила ему злую мордочку за то, что он заставил её покраснеть, и с удовольствием выпила.

Феликс крутил бокал. Едва пригубив, словно ждал, пока вино впитается небом, затем провел языком по своим великолепным зубам, и, наконец, вынес свой вердикт:

— Отличное Кьянти! Я чувствую лесные ягоды, дикую вишню, фиалку. И оно мягкое. Ваша бабушка торопится? – улыбнулся Феликс Викторий. — Я чувствую не только Санджовезе, но Мальвазия Бьянка, Треббьяно.