Елена Лабрус - Элемента.N

Она перевела взгляд с Изабеллы на Эмму и снова повернулась к Дэну.

— Отвези меня домой. Что-то мне тошно в этом клубе самоубийц. — Она бегло осмотрела картины. — Святая Ункумбера! Ты бы завязывал с рыжим, а то пополнишь эти ряды сумасшедших.

Это было адресовано Арсению. Его она тоже зацепила, словно краем плаща своим дурным настроением и направилась к двери.

— Наш водитель отвезёт тебя, если ты собралась домой, — оставшись равнодушным к её выпаду сказал Арсений.

— Меня отвезёт мой будущий муж, — растянула она губы в якобы любезной улыбке, обернувшись.

Дэн легко мог ей возразить — о том, что она будет дёргать его за поводок, а он исполнять её команды, они не договаривались. Но сквозь эту её агрессивность он чувствовал такое отчаяние, что не мог бросить её сейчас одну.

Она открыла дверь.

— Ты идёшь?

Дэн повернулся к Эмме.

— Я могу отвезти вас обеих. Но тебе не кажется, что он имеет право знать? — он смотрел только на Эмму, но краем глаза наблюдал как Феликс, не подозревающий о том, что это разговор о нём, едва заметно улыбался, глядя в спину Виктории. Он стоял, засунув руки в карманы, и как никогда был сейчас похож на своего отца. Эмма тоже это заметила — печаль, а не сомнение была сейчас в её глазах.

— Феликс, — и парень охотно повернулся на её обращение. — Я должна тебе кое-что сказать.

— Мне? — он с сомнением посмотрел на девушку.

— Я думаю, все в этой комнате имеют право это знать, — продолжила Эмма, глядя при этом на Викторию. Вики закрыла дверь и заинтересовалась.

— Феликс, твой отец Анастас-Филипп Ранк, он и мой отец тоже.

Недоумение на лице Феликса. Недоумение на лицах у всех. И только Вики решительно преодолев расстояние от двери до Эммы, нарушила эту тишину:

— Я не поняла. Ева, ты сестра Феликса? А как же этот греческий бог? Аполлон?

— Вики, Эмма сестра Феликса. А мой отец — Аполлон, — сказала Ева, которая для Виктории была Анной Гард.

— Развели здесь бразильский сериал, — фыркнула Вики.

— И мы — близнецы! — на этих словах Эммы Феликс искренне удивился, но снова не проронил ни звука.

— Но как это возможно? —Виктория решила говорить за всех.

Эмма начала рассказывать, а Дэн наблюдать за Феликсом. Он отлично умел скрывать свои эмоции. И чем больше говорила Эмма, тем непроницаемее становилось его лицо. И только когда он узнал о смерти матери, то побледнел сильнее обычного и опустил глаза. Дэн не был уверен в остальных его чувствах, но боль этой потери была слишком сильна, чтобы её не понять. Всё же он справился, и его глаза даже не покраснели.

— Спасибо! — единственное слово, которое сказал Феликс Эмме. И Дэн понимал, что если Феликс о чём-нибудь спросит её, то не сейчас и не при всех. И Эмма понимающе кивнула ему в ответ.

Дэн хотел перевести разговор на что-нибудь другое, чтобы дать Феликсу время прийти в себя, но его опередила Изабелла.

— Я поняла, почему у тебя двойное имя, — сказала девушка. — Тебя назвали Сара Ранк при рождении, но, чтобы вывезти из гетто записали Эмма Браун.

— Да, тётя, которая забирала меня из детского дома, мамина подруга, она потом погибла при крушении поезда, сказала, что мама сама выбрала мне это имя в честь героини незаконченного романа Шарлотты Бронте.

— Да, потом ты стала Эмма Шейн, — Изабелла смерила взглядом Викторию, но та промолчала. — Но почему двойное имя у Франкина? Почему он Анастас-Филипп?

— Я могу ответить на этот вопрос, — сказал Феликс спокойно, словно всё только что рассказанное его не касалось. Но Виктория, которая сидела к нему ближе всех, всё же сочувственно погладила его по руке. — Отец всегда был против того, что при рождении нам дают два имени. Одно имя согласно этой дурацкой таблицы, а другое имя — имя пробуждения, которое дают при инициации. Поэтому всегда подписывался двойным, считая, что делать из второго имени тайну бессмысленно.

— Но ведь это не бессмысленно, — возразила Изабелла. — Его скрывают как любые личные данные, а ещё чтобы не лезло в глаза, что ребёнок рождён не по любви.

— Хренова толерантность! — возмутилась Вики. — Рожать детей без любви, не в браке, по необходимости стало нормой, но указывать на это типа неприлично? Мы что и так не знаем, кто из нас чего стоит?

— Может это не для нас, а для родителей? Чтобы они не знали взаимная у них любовь или нет. И верили в лучшее. Ведь сейчас это знают только керы.

— И дети! — возразила Вики. — Вот ты дура, однако! И много у тебя родителей?

— Сама ты дура! — огрызнулась Изабелла и румянец залил её бледные щёки, — Тем не менее у меня тоже двойное имя, как у всех.

— Не у всех, — возразил Дэн. — У меня одно — Даниэль.

— И у меня одно, — признался Арсений. — Угадайте какое.

— Можно я? — улыбнулся ему Дэн. — Семён?

И Ева, которая стояла рядом, легонько толкнула его плечом.

— А у меня второе имя Беатриче, — призналась Изабелла.

И если бы Дэн не смотрел в это время на Арсения, который его, как обычно в последнее время игнорировал, то не заметил бы, как изменилось выражение его лица. Но он смотрел.

— Как это символично, — сказала Ева. — Вот это же Беатриче?

Она показала на первую от двери картину на стене — рыжеволосая девушка с закрытыми глазами.

— Беата Беатрикс, насколько я помню, — ответила Изабелла.

— Да, автор Данте Габриэль Россетти, — сказал Дэн. И на этот раз Арсений всё же посмотрела на него удивлённо, правда, сразу отвёл глаза под его прямым взглядом.

— И что в этом символичного? — закатила глаза Виктория.

— Почти всё, — ответил Арсений, и нездоровый блеск в его глазах Дэна насторожил. — Ты даже не представляешь себе насколько ты права.

Он посмотрел на Еву, а потом обнял Изабеллу, прижав её к себе, и заглянул в глаза.

— Не для кого здесь я не открою секрет, что люблю тебя давно. Со школы. С шестнадцати лет, — сказал Арсений, а Изабелла потупилась, густо покраснела, но перебивать его не стала. — И даже, несмотря на то, что ты меня отвергла, я всё равно хотел знать о тебе всё. В том числе и твоё второе имя.

Изабелла прикрыла рукой глаза, но этот фейспалм не мешал Арсению продолжать.

— Не спрашивайте меня, как я это узнал — мой отец всегда имел неплохие связи. Эта картина стала первой в моей коллекции. Меня сильно заинтересовало тогда значение наших вторых имён. Не сразу, но я выяснил, что это имя души, которую нам дают. Единственное имя. Нет второй души с именем Беатриче. То есть все алисанги, что получают второе имя Беатриче, получают именно эту душу.

— А если это имя души совпадает с настоящим именем, то это новая душа? — вмешалась Ева. — Я правильно понимаю?

— Да и после нашей смерти её имя внесут в список того дня в который она родилась. Когда ты родился? — обратился он к Дэну, но сам же ответил. — Пятого августа? Значит, после твоей смерти пятого августа кто-то сможет выбрать для своего ребёнка имя Даниэль.