Ингмар Миваки - Legion Z

— На месте Земли Талатон, но его тоже не видно, — заметил Хайме.

Пит обнял гостя и расцеловал три раза в щеки.

— Эта карта была сделана по моему чертежу, — пояснил он. — Я очень рад встрече с тобой в мире гравитации, — улыбнулся он, и пригласил Хайме в комнату.

Рабочий стол Пита был скрыт за пурпуром шатра. Пит приподнял ткань и закрепил ее на уровне головы, в месте, откуда хорошо просматривалась входная дверь, и они с Хайме расположились в соседних креслах с противоположной стороны.

— Как добрался? — поинтересовался Пит.

— Без приключений, — ответил Хайме.

— Вокруг Земли колеблется и танцует апас [27] Апас — санскр., космические воды — чистый эфир без помех и вредных примесей, — сообщил Пит, жестикулируя длинными пальцами. — Легионер же подобен солнцу, что встает и уходит в него, чтобы вернуться снова. Пит замолчал, опустил руки и посмотрел за плечо Хайме.

— Красиво сказано, — одобрил речь Хайме.

— Наконец-то маска боли будет смыта с лиц доноров, — продолжал Пит, пребывая в той же созерцательной задумчивости. Сообразительный гость понял, что хозяин устал от работы, и должен разрядиться после очередного путешествия, а потому решил не форсировать события. К Питу он приехал за разъяснением того, что тот не успел объяснить во время их встречи в золотом рукаве. Хайме попал в рукав без кристалла. Это был первый случай в практике полетов. Удержаться долго на этой волне Хайме не смог. Пит заинтересовался им и пригласил к себе, нарушив табу на посещение его дома вообще кем бы то ни было. Для Хайме он впервые сделал исключение.

— Для входа в неконтролируемую зону потребовалось семеро зогов. В настоящий момент нас так много, что можно стабильно удерживать связь, — сказал он и посмотрел через плечо гостя, на шар с танцующей девушкой в синем лпатье. Хайме все понял, но промолчал. Это была его, а не Пита, сопровождающая. Сам он ее проигнорировал. Девушка перестала танцевать и загрустила, обиженно надув губы. Пит усмехнулся и снова переключился на Хайме.

— Здесь, типа, шатер собрания, — объяснил Пит. — Мое рабочее место, короче говоря.

Хайме снова целомудренно промолчал, да и комментировать столь странное сооружение было бы глупо. Царский пурпур хорошо держал тепло. К тому же было довольно красиво. Они с Питом очутились внутри приятного розового света.

— Детоксикацию проводишь? — переключился Хайме, кивнув на пакет молока на столе. Пит потряс им и бросил в ведро под столом.

— Снаружи лютый мороз, — сообщил Хайме, потирая изящные, длинные пальцы.

— И это не предел, — заметил Пит.

Гость достал из рюкзака пакет и стал выкладывать на стол еду из закусочной.

Пит принес початую бутылку вина и один пластиковый стакан. Налил и передал стакан гостю.

— Мне скоро на работу, — сразу объяснил он.

Хайме выпил и закусил лепешкой с сыром.

— Остыли, — с сожалением вздохнул он.

— Сойдет, — махнул рукой Пит. — Ближе к делу. В золотом рукаве мы легки, как перышко, но ощущаем себя больше и сильнее, чем здесь, — начал он свой рассказ. — Наше рукопожатие не имеет плотности, но ощущается, как волна блаженства. Мы чувствуем себя, как вечно торчащие наркоманы. Однако, в отличие от наркоманов мы ни от кого и ни от чего не зависим. Свет — вот наше новое состояние. Мы возвращаемся назад уплетать лепешки с сыром. Там, на стыке двух миров, время течет иначе, и лепешки нам не нужны.

— Что происходит, Пит? Я приехал за объяснением, поскольку у меня нет возможности стабильно удерживаться внутри рукава. Хайме отложил еду и поставил стаканчик на стол.

— Конечно. Пит внимательно посмотрел на новичка. — Я обязан быстро ввести тебя в курс дела. Итак, активатор, запущенный с Земли, не просто выявил держателей своего светового кода. Он также утрировал свойства души каждого обитателя планеты Талатон. Зло стало еще более выраженным, граничащим с сумасшествием, количество агрессии переполнило чашу, а добро проявилось и соединилось. Отличить зло от добра в наши дни стало проще, чем вбить гвоздь в середину ступни Водолея. Пит покрутил в руках обруч и положил его на стол. — Я и я любим быть вместе, — добавил он.

Хайме перестал жевать и уставился на Пита.

— Хм, — усмехнулся тот. — Я тебе объясню. Ты всю жизнь был в гармонии со своим лучшим Хайме, ведь ты — музыкант. Мне же, чтобы догнать себя настоящего, иногда приходится… Ну, словом, ты понял.

— Приблизительно, — пожал плечами Хайме.

— Мой лучший земной отец, брат, близнец, прототип (не знаю, как лучше назвать его, поскольку все эпитеты будут неточными) грезит о том, как я тут, на Талатоне развернусь, как все приведу в порядок. Пит вытер рот салфеткой, скомкал и бросил в корзину.

— Наверное, попасть в рукав без тракуса может только музыкант, подумал «я лучший», — продолжал он. Тряхнул шевелюрой и подкатился ближе к столу.

Пит вдруг стал в глазах Хайме каким-то выпуклым. Каждый мускул его лица и всего тела налился силой. Он с удивлением наблюдал за метаморфозой, произошедшей с Питом, а тот продолжал жестикулировать, загребая, как пловец, потоки розового воздуха внутри шалаша, Пространство стало заметно вибрировать.

— Все, что здесь происходит, — сказал Пит, поймав его изумленный взгляд, — нерушимо, поскольку это — место, где я открыл вход в мир Земли.

Хайме с удивлением обнаружил, что внутри гения, создавшего в квартире, как он выразился, шатер собрания, циркулировал розовый свет. Через несколько секунд видение исчезло, и Пит принял прежний вид. В шатре явно что-то происходило, и Хайме решил, что это место так тесно связано с золотым рукавом, что мир Земли каким-то таинственным образом просачивается внутрь шатра.

— До твоего прихода я пытался выйти на связь с Луи Жерменом, — поделился Пит. — Луи — легионер и мой друг. Его давно нет на связи. Я беспокоюсь за него.

— Он работает? — поинтересовался Хайме. — В смысле, возможно, твой друг просто занят.

— Работает в автомастерской, — ответил Пит. Взял со стола обруч, кинул его в выдвижной ящик стола и захлопнул его ногой. Затем переключил внимание на монитор и запустил программу обработки данных по вновь выявленным легионерам. Выглядел он прекрасно. Пожалуй, даже лучше, чем минуту назад, когда продемонстрировал наглядно свои новые способности. Вид у него был при этом озабоченный.

— Мы должны поймать момент между сном и бодрствованием раньше, чем нас захватят, это очень важно уяснить, — оторвавшись от монитора, обратился он к Хайме. — Надо попасть в свободную область хотя бы раз, чтобы получить защиту. Глаза. Пит потер глаза и состроил страдальческую гримасу.

— Насчет глаз я в курсе, — отозвался Хайме. — Нас считывают круглосуточно. Даже без техники и гаджетов, без имплантов и микросхем. Они знают все траектории нашего передвижения в пространстве.