Ингмар Миваки - Legion Z

— Да, не надо забывать про зикерзонд, — поднял вверх указательный палец Пит. — Это рассеивание обеспечивает нам защитное поле в радиусе ста метров. Луи Жермен попался на крючок, и все из-за меня. Им нужен я. И они будут шантажировать меня моими друзьями. Луи в бегах, и он не спит. Возможно, Луи слишком любвеобилен, — лукаво улыбнулся он. — Связи с донорами лишают нас силы. Поле Талатона не воспринимает соединение мужчины и женщины как таинство. Так что доноры просто трахаются, получая от беспорядочных случек зависимость в качестве награды. Рано или поздно один начинает пожирать другого. Пит изобразил рукой пасть и похлопал пальцами для наглядности. — Для легионера новой волны очень желательно воздержание, во всяком случае, до тех пор, пока в его жизни не появится такой же, как он сам. Внутри легиона равномерное распределение энергии внутри группы держится за счет всех нас, держащихся на одной волне. У тебя ее не отбирают, но и не наполняют тебя энергией чрезмерно. Сдается мне, Луи Жермен попал впросак, влюбившись в девушку из доноров. Лучшее, что он мог бы сделать — это остановиться на первом разе.

— А может, это настоящая любовь, и никто не будет пожирать другого. Может, девушка — зог, — предположил Хайме.

Пит шумно выдохнул.

— Возможно. Сказать по правде, у меня такого никогда не было, — признался он. — Я делаю вывод на основании программы обработки данных по всем имеющимся случаям в среде легионеров. Но если мои предположения верны, и у Луи действительно есть любовница, она должна стать легионером, либо они расстанутся. Учти и ты не будущее.

Хайме с сожалением покачал головой.

— Можешь рассказать о других, кого ты еще знаешь лично? — попросил он.

— Все они разные, но в одном схожи: они не смотрят на других через призму собственной вредности, — усмехнулся Пит. — Недавно я столкнулся с одним религиозным аскетом. Он влетел в рукав, как выпущенная из лука стрела. Пит сделал резкое движение рукой и присвистнул, изображая полет стрелы. — Его полет, как следствие длительных тренировок духа, постоянен и стабилен, тогда как полет, испытываемый при сексуальном оргазме, явление кратковременное и неустойчивое, — объяснил он. — При телесном соитии открывается жалкий лоскут неба. В земном мире познают небо, находясь друг в друге без соития.

— Аскет тебе сам об этом рассказал? — меланхолично поинтересовался Хайме, и Пит рассмеялся.

— На каком языке он говорил? — снова спросил Хайме.

— Мы использовали для общения санскрит. Я пишу на нем программы. Джаеш свободно владеет им. Внутри золотого рукава каждый может понимать любой язык, и говорить на нем. Санскрит был выбран Ваханой Расой именно для нас с Джаешом, как наиболее близкий нам обоим.

Пит открыл сок и стал потягивать через соломинку, Хайме задумался, переваривая сказанное Питом.

— Джаеш принял мой плед за плащ, — поделился Пит. — В тракусе усмотрел скипетр, меня назвал пылким пастухом, а легионеров — стадом.

Пит с Хайме обменялись улыбками.

— Он, также, упомянул, всадника, убившего дракона, который склоняет перед пастухом свою голову, — договорил Пит.

— Это ведь что-то, да значит, — скорее вопросительно произнес Хайме.

— Угу. Джаеш сутками сидит на берегу реки и смотрит, то на воду, то в небо. Он видит звезды, их отражение. Разбирается в их движении. И ассоциирует соответственно. Ну, а теперь… Пит посмотрел на циферблат часов… — Пора посвятить тебя в тонкости работы «скипетра». Полагаю, именно за этим ты сюда и прибыл.

— Сегодня ты получишь тракус, и, возможность встретить совершенного дебаггера, — объявил Пит. — О зикерзонде ты уже имеешь представление. Об обмене энергией внутри группы тоже. Про репликатора Зигфрида, контролирующего Северные популяции, слышал? Пит посмотрел вопросительно, и Хайме кивнул.

— Лично не встречал, но видел его фото в журнале экономических достижений Северо-западных популяций, — пояснил он.

— У него такие узкие губы. Пит растянул губы в линию. У репликатора Самуила, контролирующего Юг, губы пухлые и чувственные. Зиги — напротив — чувственного рта лишен, однако за обманчиво-устрашающей внешностью скрывается легкоранимая и несколько сентиментальная натура. Иногда мне кажется, для него еще не все потеряно.

— Откуда тебе все это известно? — удивился Хайме. — Все эти тонкости может знать только его ближайшее окружение.

— Так и есть. Я знаю его лично, — подтвердил Пит. — Зигфрид неоднократно посещал «Гидрософт». Потом все подражали ему, его манере держаться. Его мимике. Пит провел пальцем по контуру лица. — Зиги был растроган так, что полез за платком.

Пит вспомнил о духе репризы Бао и грустно усмехнулся. Испытание Бао было только для продвинутых легионеров.

— Ему бы очень хотелось смотреть на мир и повсюду видеть себя, — продолжал Пит, — но граждане Талатона останавливают взгляд не по команде Зиги, а по желанию нашего совершенного дебаггера. Пит поднял руки и сложил их так, как будто держал мяч.

— Итак, с самого начала существования синтезированного поля, — сказал он, катая свой воображаемый мяч в руках, — каждый, независимо от своего географического местоположения, использовался Ваханой Расой в качестве единицы информации или шифрованного послания. Мы знаем об этом, и потому мы — это осознанные единицы информации под названием «ОЙ».

Пит отправил воображаемый мяч Хайме, и тот поймал его.

— ОЙ. Мировое правительство корректирует волновое поле, в котором мы все варимся, чтобы держать нас под контролем, — ответил Хайме, подбрасывая воображаемый мяч, — тогда как Вахана Раса использует синхронизацию для отлова своих, дабы дать нам возможность общаться не только в переходе, но и в обычном состоянии бодрствования, используя особую систему шифрования данных. Она, также, делает зикерзонд. Это довольно сложно, — заключил Хайме и бросил мяч обратно Питу.

— Ничего сложного, ОЙ, — поймал мяч Пит. — Это очень просто, и сейчас ты все поймешь. У музыки много общего с математикой, которую я так любил в школе. Пит улыбнулся и подмигнул гостю, затем повернулся к монитору, быстро нашел и увеличил фотографию квартиры Хайме, дав круговой обзор.

— Давай сравним наши с тобой квартиры. Пит развернул панораму обеих. — Что скажешь?

— Практически идентичны, это я заметил сразу, как только вошел сюда, — согласился Хайме. — У меня, правда, нет такого шатра и плаката, но даже если бы и были, в этом совпадении нет ничего необычного.

— Правильно, нет. Оба мы холостяки, работа занимает большую часть нашего времени, а быт волнует нас в последнюю очередь. Что касается твоего шатра, то ты его таскаешь за собой по всему миру, поскольку ты музыкант. Давай посмотрим на жилища других легионеров. Он развернул еще несколько панорам. Вслед за большой квартирой на экране появился небольшой частный дом. Затем каскадом вывалились снимки скромных и не слишком скромных домов зогов по всему миру. — И, наконец, взгляни на это. Пит свернул окна, и на экране появились ползущие строки цифр.