Ингмар Миваки - Legion Z

— Ну, хорошо. Теперь вернемся. Поговорим снаружи, — сказал он. Они вернулись во двор, и расположились в беседке.

— Нравится тебе здесь? — спросил он.

— Красивый, комфортный дом. У вас очень заботливый сын. Уна говорила искренно. Соло хмыкнул.

— Знаешь, что делают дети, которые хорошо зарабатывают? — пристально глядя на гостью, спросил он. — Они откупаются от нас, стариков.

— Вам было бы лучше, если бы у вас не было всего этого, но сын был рядом, — кивнула она.

— Я бы ограничился рабочим кабинетом и небольшим двориком с цветущим садом, — не задумываясь, ответил Соло. — А сын уехал, да. Работает в крупнейшей корпорации, на уходящем под воду континенте. Долгое время он не давал о себе знать. Только деньги перечислял. А тут вдруг объявился. Но ничего о себе не рассказывает. Я что, по-твоему, должен все вытягивать из него? Нет уж, увольте.

— Вы что же, ни о чем его не спрашиваете? — удивилась собеседница.

— Нет, — нервно дернул шеей Соло. — Зачем? Все равно увернется.

— А семья у него есть?

— Не знаю. У него своя жизнь, у меня своя. Не обращай внимания на мое брюзжание. На то она и старость, чтобы позволять себе маленькие слабости. Конечно, я благодарен ему за дом, а Всевышнему за то, что я не сдался и продолжал свои исследования. Соло вдруг занервничал. Уна поняла это по бегающему взгляду.

— Как ваше самочувствие? — обеспокоенно спросила она.

— Не знаю. Не все рассказал тебе, — признался он, посмотрев на собеседницу молящим взглядом, как будто именно от нее зависело его душевное равновесие.

— Расскажите, прошу вас! — ответила она ему жалостливым, зеркальным взглядом.

— Ну, хорошо, — снизошел Соло. — Возможно, я не прав, что ругаю сына. Вероятнее всего, он действительно находится в подводном поселении. В таком случае наши нечастые беседы можно считать роскошью.

— Говорят, с подводными поселениями нет связи, — заметила Уна.

Соло ненадолго задумался. Над головой его, немного в стороне возник прозрачно — белый шар, внутри которого неспешно прохаживалась его покойная жена. Жена что-то говорила, но Соло не слышал ее, а лишь наблюдал, водя глазами. Уна шар не видела. Ей показалось, старик делает гимнастику для глаз, чтобы успокоится. Так это выглядело со стороны.

— Итак, вернемся к нашим делам, — вернулся к разговору он. — Не так давно я решил, что мне нужна хорошая компаньонка и помощница по работе в одном лице. Предлагаю тебе девять тысяч в месяц с бесплатным проживанием и полным пансионом. Снимешь приличную квартиру, перевезешь сюда родителей. Горшки за мной выносить не потребуется. К счастью, зад подтереть я пока и сам в состоянии. Разбить пару яиц на сковородку или приготовить салат на двоих тебя, полагаю, не затруднит. Времени на размышления пять минут, не то найму кого-нибудь еще. Очередь выстроится.

— Согласна, — улыбнулась Уна. Сидела она в своем ослепительно белом сарафане, держа спину ровно, как королева. И глазом не моргнула — приняла решение.

— Отлично, — обрадовался старик.

— Только, с вашего позволения, родителей своих я сюда не перевезу, — сказала она.

— Это твое личное дело, — отозвался Соло. — Если хочешь, можешь переселиться ко мне.

Есть комната. Маленькая, но уютная. Хочешь посмотреть?

— Нет, мне все равно, какая она.

— Хорошо. Значит, по рукам. Теперь я расскажу тебе о работе. Приборы, которые ты только что видела, служат для активации определенных участков мозга, — перешел он к главному, из-а чего, собственно, и пригласил ее.

— Вы врач? — мимоходом поинтересовалась она.

— Нет, но в семье действительно были врачи. Отец был хирургом, мать — педиатром. А я выучился на инженера. Всю жизнь изобретал и конструировал приборы.

— Вашими приборами пользуются?

— А как же. Все мои изобретения внедрены, — с гордостью сообщил он. — Но те, что стоят в моей потайной комнате, я испытывал только на себе. Как видишь, я бодр и вполне здоров, не считая, разумеется, ног, но это не в счет, у делу отношения не имеет.

Нагнувшись к Уне, он сказал ей таинственным голосом: «У всех талатонцев на глазах печать». Затем отстранился и несколько раз кивнул в подтверждение. — Электронная печать, — уточнил он. — Предсказатели предупреждали. И вот оно, свершилось. Ты поняла, что я имею в виду?

Уна покачала головой отрицательно.

— Хм, значит, ты не видишь ее? Соло впал на некоторое время в некую отрешенность, затем посмотрел на часы и неприлично выругался. Уна давно привыкла к выходкам старика, так что относилась к ним с должным хладнокровием, столь необходимым в работе компаньонки, а потому деликатно промолчала.

— Кажется, населению планеты нравится быть зависимыми, тогда как мой прибор может помочь им в обретении свободы. Но вот что, девочка. Здесь я один решаю, кому выдать пропуск в новый мир. Конечно, я — особенный старик. Выгляжу, как кинозвезда, а веду себя, как больной на голову, но тем не менее, тем, не менее… Соло потарабанил пальцами по подлокотнику плетеного кресла.

Уна улыбнулась. Старик продолжал играть в свою любимую игру.

— Мне было бы очень интересно узнать подробнее про ваши приборы, которые могут, насколько я понимаю, дать свободу подневольным с электронной печатью на глазах, — невозмутимо продолжала поддерживать беседу она.

— Вот, и чудненько. Я тебя вызывал, чтобы сказать, что мы используем эту печать. Благодаря нейросинхронизации мы как раз и обретем свободу. Если ты не лукавишь, и тебе действительно интересно, как это работает, мы могли бы кое-что посмотреть.

— Вы хотите что-то испытать на мне? — спокойно поинтересовалась Уна. Тон и выражения ее лица по-прежнему не выдавали ни малейшего волнения. Как будто, они обсуждали погоду на завтра.

— Небеса послали мне дочь! — дрогнувшим голосом, тихо произнес Соло. — Так значит, договорились? Завтра утром жду. Он снова взглянул на часы. — Ах, я наглец, задержал тебя. Дерек, должно быть, заждался.

— Уже не ждет, — покачала головой Уна.

— Что такое?

— Дерек не ждет меня больше, — повторила она громко и выразительно. — Он ушел, — снова понизила голос она. — Но я в полном порядке, уверяю вас. В подтверждение сказанного Уна улыбнулась. — Если хотите, могу принять участие в вашем эксперименте, хоть сейчас.

От нее не ушло то, что старик искренне сопереживает всему, что касается ее. Как и все зоги, она обладала особым восприятием. Оба они были одного рода — племени.

— Почему ты оставила своих родителей? — неожиданно спросил он.

— Придется начать издалека, — ответила она. — Они работают в научном центре. Это один из трех центров, оставшихся после самого масштабного изменения границ Сигмы. Они, как и вы, ставят эксперименты, только вы ставите их на себе, а они — на ничего не подозревающих об этом донорах. Выполняют правительственный заказ. Возможно, за эти эксперименты платит корпорация типа той, в которой работает ваш сын. Им, как и вам, интересен сам процесс, эксперимент, но…