Ингмар Миваки - Legion Z

Охранники, поставленные Кругом Тринадцати следить за ловцами зогов, стали наблюдать за тем, как Кайа, Ноа и Тайа поглощают своих световых собратьев. Летая по лесу, они заглядывали в лица людей, Ноа сверялась со списком, и они сообща выполняли задание. Выглядело это не так страшно, как на Талатоне. Они просто протягивали руки к ловцам, и те переходили внутрь них через их ладони.

По завершении задания все трое подняли вверх руки с раскрытыми ладонями, что означало полное одобрение выполненного и жизненно необходимого воплощения идеи. Дело было сделано. На исчезающем Талатоне остались с этого момента только люди, алманги и агонизирующие, исчезающие мараи.

— Что нового на Талатоне? — обратился к Ноа один из охранников.

— Ставленники Эйнара все еще пытаются войти в золотой рукав. Ноа, обвела всех взглядом, и световое пятно вокруг бодрствующей компании увеличилось. Кто-то из лежащих ловцов часто заморгал, кто-то зашевелился и сладко улыбнулся.

— Его желание властвовать над Землей и нашими световыми копиями на Талатоне, весьма велико, — продолжала Ноа, обводя взглядом лежащих тут и там сородичей. — После глобальной нейросинхронизации он пожелал взять под контроль нашу кузницу света и проникнуть обратно на Землю, чтобы захватить место за каньоном Братства, где живут в ожидании отправки в другие миры наши братья и сестры.

— Тринь-динь-динь, — задребезжали — завибрировали от смеха слушатели. Они смеялись так звонко, что на лицах некоторых грезящих ловцов возникло выражение большого удивления. Кто-то рассмеялся и поменял позу. Кто-то громко вздохнул. Один даже пропел шуточный марш.

— Я спущусь в бункер и сделаю то, к чему призван, — провозгласил Кайа. — Я чувствую, как жарко становится там, внизу! И Кайа потер ладони в предвкушении.

— Почему наш прекрасный брат так жалобно стонет? — спросил Тайа, глядя на одного из ловцов. Губы брата непрерывно шевелились.

— Тот, кого он почти что поймал, соскочил и оказался за пределами золотого рукава, — расшифровал Кайа. — Но ничего, скоро он вернется. Кайа снова присмотрелся к губам светового брата. — Он ему транслирует про свет, — прочел по губам он.

— Что будет с нашим братом? — спросил его Тайа. — Раз мы его не поглотили?

— Иаким сказал, если не поймает при жизни, поймает, когда тот покинет свое талатонское тело, — ответил Кайа. Он еще раз сверился со списком и кивнул: «Все правильно».

— Эйда! — услышали они возглас Вайю, караулившего свою женщину, и Кайа с Тайей переключили внимание на него.

— Знаешь ли ты, сколько проспали талатонцы до встречи с ловцами? — спросил его Кайа, но влюбленный Вайю никак не отреагировал, только вздохнул и продолжил наблюдать за девушкой.

— Джаеш? Сони испуганно уставился на пустое кресло с аккуратно сложенным на спинке, синим пледом.

— Самолет выравнивается, — произнес он вслух, обращаясь к невидимому Джаешу, и самолет в самом деле начал выравниваться. У Сони заложило правое ухо. Он никогда не страдал перепадами давления, а потому удивился. Вслед за этим он ясно услышал внутри заложенного уха прекрасный, женский голос. Женщина пела что-то о любви. Сони ударил ладонью по уху.

— Мы совершим экстренную посадку на воду, — объявила стюардесса. Она улыбалась, а сама думала о том, что только что стала свидетельницей чуда. У самолета отказали все двигатели, и никто из экипажа не представлял, как вообще такое возможно — лететь без двигателей.

— Прошу всех оставаться на своих местах и сохранять спокойствие, — сказал мужской голос из динамика. — Специальные плоты надуются автоматически при посадке. Спасательные катера уже в пути. Все под контролем.

Пассажиры, переключив внимание на жилеты, утихомирились, а Сони сидел, как громом пораженный, пребывая в тумане неосознанности, из которого его вывела нависшая над ним фигура стюардессы.

— Мой друг, вероятно, вышел в туалет, — озабоченно сообщил он ей.

— Оставайтесь на месте и наденьте спасательный жилет. Я сейчас проверю, — профессионально улыбнулась та и ушла.

Сони разложил жилет на сидении Джаеша. Маленькая девочка, сидевшая позади кресла Джаеша, медленно стянула плед. Сони посмотрел в зазор между креслами и увидел, как она заворачивает в плед Джаеша свою куклу.

— Туалет не занят, — обеспокоенно сообщила вернувшаяся стюардесса. — В настоящий момент мы проверяем грузовой отсек. Приготовьтесь, пожалуйста, к посадке.

Железная муха вдруг почувствовал свою полную беспомощность. Ни его жизненный опыт, ни полученные в городе богов знания, ни даже путешествие в золотой рукав не помогли ему спокойно принять исчезновение Джаеша. — Не мог же ты просто взять, да испариться? — мысленно обратился к нему Сони.

Дальнейшие события разворачивались слишком быстро, чтобы успевать о чем-то думать. Сони чувствовал себя, точно был в невесомости. Время стало другим, и он был другой. Это, пожалуй, единственное, в чем не было сомнений. Джаеша так и не нашли. Самолет приводнился, и салон стал быстро наполняться водой. Пассажиры выстроились у выхода, как отряд хорошо организованных муравьев. Сони же направился прямиком в багажный отсек. Вода, несколько секунд назад доходившая до колена, была уже по пояс, а он все раскидывал плавающий вокруг багаж, и продолжал звать Джаеша. На поднятой над водой руке тракус вдруг заиграл всеми цветами радуги.

— А-а, ты слышишь меня! — обрадовался Сони. Быстро вскарабкался по ступенькам обратно в салон, добрался до люка и выбрался наружу. Один из мужчин протянул ему руку, и Сони выбрался из ледяной воды на плот. Девочка заботливо накрыла его плечи синим пледом. На глазах у Сони воды океана сомкнулись над железной птицей.

Послания о самых разнообразных вариантах развития событий в обозримом и далеком будущем появлялись и исчезали внутри, и Софи надо было лишь выбрать какой-то один. Состояние после выхода в место сбора, более всего походило на постоянно гудящий пчелиный рой внутри древнего системника, коим ощущала себя Софи. В темноте появлялись и исчезали проекции живых и тех зогов, кто навсегда ушел с Талатона. Были среди них родные, друзья и просто знакомые. Движения у всех были плавными, но при попытке контакта с Софи становились порывистыми и угловатыми. Мозг не успевал анализировать происходящее. Внутри нее было то, что давало возможность воспринимать в большем объеме, чем было доступно раньше. Софи выходила за пределы привычной реальности, и это пугало. Она все еще жила на Талатоне. Попытка проснуться потерпела провал. Как будто кто-то или что-то не давал ей сделать этого. Она была не там и не здесь.

— Я не сплю, это не сонный паралич и не электронный сон. Если это не контролируемое поле, живущее моими сомнениями и страхами, и не золотой рукав, тогда где же я, и я ли это вообще?