Робин Штенье - Заложник

— Как-то слишком длинно, — не выслушав его, сказал Алекс. Он явно пользовался тем, что Марта ушла, и отчитывать его за такое поведение никто не будет. — И просто Лисард тоже длинно. Можно я буду звать тебя Лисом? Можно?

Лисард задумался, с подобным он сталкивался впервые. Ни воспитатель, ни братик Деймон о таком даже не предупреждали. Хотя братик и вовсе называл его «мелочью» и всегда при этом трепал по волосам. А еще всегда поднимал на руки и долго кружил, когда возвращался домой. А еще был Ален, который порой ограничивался «эй, ты!», но зато защищал от Ванессы.

— Наверное, можно, — решился принц, но отступил на шаг назад.

— Отлично! А меня зови Алекс, меня так мама зовет, — Алекс хлопнул в ладоши и, взяв Лисарда за руку, потащил к столу, и это прикосновение ничуть не пугало, а только заражало весельем белобрысого мальчишки. — Пойдем, я тебе попугаев покажу и игрушки. Там даже космолеты есть, и роботы. Не настоящие роботы, конечно… А еще у попугаев имен нет. Поможешь их назвать? А как думаешь, что на ужин будет?..

Алекс завалил его информацией и вопросами, Лисард не успевал ни ответить, ни хотя бы кивнуть. Попугаи по сравнению с котятами-Стет были так себе, да и игрушки во дворце были лучше, но Лису понравилось. Все понравилось: и скромная комната, и неоткрывающееся окно, и зеленые попугаи, и бойкий жизнерадостный Алекс. Его больше не волновала таинственная башня, исчезновение братика Деймона, вечная холодность и отстраненность отца и других братьев, шепот за спиной обитателей дворца. Здесь было его место, место, где он должен быть.

Яркое южное солнце мешало спать, и легкое одеяло, натянутое на голову, уже не помогало. С подушкой на голове тоже не поспишь — жутко неудобно. Оставался один выход: встать и занять себя чем-нибудь бесполезным, что Жаклин и сделала. Сев на кровати, она как следует потянулась, а потом обратилась к приставленному к ней андроиду-слуге:

— Который час?

— 6:32, имари. Прикажите опустить жалюзи?

«Раньше надо было, увалень железный! Сейчас-то уж что» — зло подумала девушка, хотя сама была виновата. Вчера ей взбрело в голову полюбоваться звездным небом, из-за чего андроиду строго настрого запретили закрывать окна. Засыпая, конечно же, забыла отменить, вот и получила пламенный привет от солнца.

— Нет, не нужно, — она поднялась и недовольно осмотрела одежду, брошенную на пол, чего за ней никогда не наблюдалось.

В последнее время Жаклин вела себя странно, но ничего не могла поделать, хотя стоило бы. Например, другой одежды у нее нет, а значит, не надо было бросать имеющуюся вот так. Дело в том, что на Таккару она попала совершенно случайно: Лисард снова что-то там отчудил, и, чтобы операция по его возвращению на Солеа не прошла впустую, император по доброте душевной решил вернуть герцогу Жадо дочь, то есть ее. Однако родитель не торопился забирать Жаклин домой, попросив князя Эгри приютить ту у себя, куда Людвиг собирался в ближайшие дни с визитом. В итоге она осталась одна в чужом особняке без одежды и выхода в Эхо, даже ММ не дали.

Еще раз посмотрев на измятые вещи, Жаклин вздохнула и пошла в душ, забыв приказать андроиду привести все в порядок. Зачем, если снова целый день сидеть в комнате?

Однако по возвращению ее ждал сюрприз. Во-первых, слуга был не один, а целый штат роботесс, разбирающих новую одежду. И это было во-вторых.

— Имари, — все как по команде обернулись к ней и склонили головы. Потом одна из них вышла вперед и сказала:

— Нас прислал ваш отец. Он желает видеть вас за завтраком. Прикажите подобрать подходящий наряд или выберете сами?

— Подберите, — растерянно прошептала Жаклин, позволив роботессе увлечь себя в центр комнаты и переодеть в легкий сарафан с широким поясом. Девушка жутко не любила подобные юбки колоколом, но в этот раз промолчала.

Дело в том, что она практически не виделась с отцом, а в приюте чаще всего ее навещала бабушка — Лорен Шенадоа. И потому Жаклин сильно нервничала, не зная, как отреагировал Людвиг на возвращение блудной дочери. Что ему сказать? Или молчать, пока не начнет расспрашивать? Дрожа и кусая губы, она вошла в обеденный зал и замерла, не зная, как поступить. Отец стоял у стеклянный стены, выходящей в сад, и смотрел куда-то в даль. Высокий, статный, одетый в строгие кремовые брюки и рубашку с закатанными рукавами того же цвета. Красивый, но не как Эд или Алекс, совсем иначе, по-взрослому что ли. Надо было что-то сказать, поздороваться хотя бы, она уже открыла рот, но споткнулась на первом же слоге, не подняв руки в нужном жесте.

— О, здравствуй Жаки, — Людвиг обернулся на ее голос и, ласково улыбнувшись, поманил ее к себе: — Ну-ка, иди сюда, рассмотрю тебя как следует.

Жаклин неуверенно прошла вперед, остановившись в двух шагах от него, и тихо прошептала:

— Здравствуйте, отец.

— Ну зачем так официально, солнышко мое? — он подошел и прижал ее к себе, успокаивающе гладя по спине. — Ну-ну, не дрожи так, все позади. Теперь ты в безопасности.

Она не ожидала такой теплоты, но вместо удивления пришло понимание, что все будет хорошо. Вообще все. Жаклин прижалась к отцу и разревелась, утонув в его теплых объятьях. Но плакала она недолго: стоило подумать, как будет выглядеть наревевшись в волю, как слезы высохли сами собой.

— Успокоилась?

— Да. Я… я не знаю, что на меня нашло. Простите.

— Ну-ну, не стоит извиняться. Я все понимаю. Смена привычной обстановки, незнакомый дом, — Людвиг подвел ее к обеденному столу и помог сесть, галантно пододвинув стул. — Что ты обычно предпочитаешь на завтрак? Держи ММ, выбирай. Я бы посоветовал вот этот салат.

Он заботливой наседкой суетился рядом с ней, рекомендуя то одно, то другое блюдо. Жаклин расслабилась окончательно и спросила:

— А я вернусь на Жевьё?

— Конечно, — Людвиг ослепительно улыбнулся, дождался, когда она выберет напиток, и забрав ММ, сел в соседнее кресло и сделал заказ. — Мы вернемся на Жевьё вместе, просто сейчас у меня кое-какие дела здесь, на Таккаре. Ну, не хмурься. С сегодняшнего дня ты сможешь гулять по резиденции Эгри, здесь очень красиво. Тебе понравится.

Жаклин кивнула. Причин не верить отцу у нее не было, значит, можно насладиться завтраком, а потом осмотреть здесь все-все-все.

В силу некоторых особенностей на Аллии все помещения, двери, ворота и прочее были от четырех метров и выше, поэтому невысокая арка из живых глициний с плетеным колоколом посередине выбивалась из общей картины. Это и заинтересовало Алена, он подошел ближе и прочитал на колоколе надпись на староимперском «Врата Фей». Н-да, что и следовало ожидать. Он беззлобно стукнул по дереву и получил болезненный тычок под ребра от Сатьен.