Роб Сандерс - Легион Проклятых: Онмибус

Рядом с надгробным камнем лежало оружие Вудса, автопушка с потертым прикладом, серпообразными обоймами и длинным стволом. Это шумное оружие на раз спасало ему жизнь, особенно при первых штурмах. Вместе с Дональбэйном он держал оборону своего участка, вместо того, чтобы поддаться ужасу и безумию, как остальные жители, сражавшиеся рядом с ним.

Выбравшись из могилы, Вудс подобрал небольшой камень и вставил его в рот каменного херувима. Он услышал негромкий скрежет по камню, пока камень падал по трубе, соединявшей надгробный камень и контейнер.

Проверка этих защитных механизмов входила в обязанности церковнослужителей. Вудс лишь раз присутствовал на эксгумации трупа. Это произошло на кладбище Восточного Асфодила, неподалеку от его дома. Его позвал отец Деодат, проходивший мимо священник, который услышал звон колокольчиков. Отец Деодат, Вудс, Дональбейн и несколько других копателей из ксенопоста обнаружили место, откуда доносились звуки и приступили к раскопкам. Колокольчик звучал все сильнее, и вскоре жители мира-кладбища откопали могилу и обнаружили там офицера Имперской Гвардии — драгуна в полном боевом облачении, в шлеме и с саблей в руках. Офицер был ошеломлен, и почти сошел с ума от приступа клаустрофобии. В темноте его трясущиеся пальцы обнаружили провода и, поняв, что они служат неким сигналом, офицер стал судорожно тянуть их, надеясь на то, что кто-нибудь скоро обнаружит его.

Вудс больше никогда не видел этого офицера. Отец Деодат рассказал гробокопателям историю драгуна. Гвардеец был частью истребительной команды, посланной на мир Ясаргил, чтобы предотвратить нашествие к’ниб. Последнее, что помнил офицер, это то, как его ужалило ядовитое растение, и он направился в полевой госпиталь. Деодат предположил, что вызванный шипом паралич приняли за смерть, и тело полковника отправили в стазис-гробе из Ясаргила до Пиры, а с его родного мира — до Цертуса-Минор. Когда внеземной токсин полностью вышел из его тела, драгун с ужасом обнаружил себя в могиле.

Неподалеку слышались удары лопатой его сводного брата Дональбейна. Наружу вылетали комья и упали в аккуратную горку, рядом с ямой. Дональбейн также был копателем и жил в том же селении, что и Вудс.

— Это — безумие… — пробормотал Вудс.

Он огляделся. Неподалеку, местные жители катили тележки с бочками прометия, используемого для сжигания мертвых тварей по всему периметру оборонительных сооружений. Горючая жидкость превращала тела демонов в пепел.

— Так приказал понтифик, — отозвался Дональбейн.

Вудс не заметил, как брат закончил копать. Дональбейн был длиннее и толще своего сводного брата. Копатель вырыл яму в рекордно быстрые сроки и теперь весь обливался потом. Цертусийцы заметили несколько космических десантников из Ордена Сдирателей, стоящих за укреплениями защитного периметра. Воин Адептус Астартес наблюдал за ними и другими местными жителями, сжигавших тела павших воинов и сущностей варпа. Дональбейн вздрогнул. Он не имел ни малейшего представления, насколько остры улучшенные слух и зрение космических десантников.

— Ангелы отдали такой же приказ, поэтому возвращайся к работе.

Вудс подумал о тысячах могил, окружавших защитный периметр. Могилы располагались в месте, где заканчивался некроплекс, и начинались окраины города. Могилы, ставшие свидетелями самых яростных сражений, когда орда демонов топтала их, а боевые расчеты и благословенные орудия Адептус Астартес выкашивали их ряды.

— Безумие, — повторил он.

Он наблюдал за движением двух фигур, аккуратно обходящих могильные плиты с пропитанной ихором землей, на которой валялись тела поверженных монстров. Первая фигура была его женой, Гуди, в шляпе, обернутая шалью, в сапогах из овечьей кожи. Ее тонкое, бледное лицо было угрюмым, но в данный момент она была для него самой красивой женщиной на свете.

Гуди держала за руку их дочь, Низетту, второй рукой женщина прикрывала девочке глаза. Она не хотела, чтобы ребенок видел ужасные тела демонов варпа, которых они аккуратно переступали. Низетта держала в руках самодельную куклу Святой Астрид. Сердце Вудса забилось быстрее. Он выбрался из ямы и крепко обнял их обеих.

— Папа! — произнесла Низетта, почувствовав, как его губы целуют ее лоб.

Вудс поцеловал Гуди, все еще крепко сжимая жену и дочку, ощутил давно забытую страсть к своей любимой жене.

— Вудс… — произнесла она.

Он покачал головой.

— Все будет хорошо, — перебил он Гуди. — Вы будете в безопасности. Это — самое важное.

— Папа, останься с нами, — заплакала девочка.

— Не могу, моя радость.

— Нет, папа, нет…

— Ты должна быть сильной. Ты спрячешься и будешь в безопасности, а папа должен сражаться, ты же знаешь. Помнишь, как папа сражался, когда вы остались с тетей Мерельдой, рядом с могилой великого Умберто.

— Папа!

— Спокойно, дитя. Я буду рядом с ним, — улыбаясь, произнес Дональбейн.

Гуди обняла своего названного брата.

— Где твоя сестра? — спросил он.

— Мерельда в пути, с мальчиками, — ответила Гуди, возвращаясь к мужу.

— Ты все взяла? — спросил ее Вудс, пока Дональбейн брал Низетту на руки.

— Все, что велел взять понтифик, — ответила женщина, стаскивая с плеча тяжелый рюкзак.

Она вытащила одеяла из сумки, и ее взгляд упал на могилу позади Вудса, открытый гроб и скелет женщины внутри.

— Святой Трон, — воскликнула она, закрывая рот ладонью.

— Не смотри туда, — произнес Вудс, беря одно из одеял и прикрывая высохший труп.

— Мы можем убрать ее? — спросила испуганная Гуди.

— Нет, иначе враг почует неладное и обнаружит вас, — произнес Дональбейн, поглаживая племянницу по голове. — Кроме того, осквернение могилы — уже само по себе грех. Убрать тело до истечения срока действия? Это — недопустимо.

— Что еще ты принесла с собой?

Гуди показала мужу внутренности рюкзака, где лежали паек и фляжки с водой, наполненными святой водой из городского фонтана. Также там лежали небольшая лампа, и несколько черных лилий. Цветы росли вдоль берегов цертусийских озер и использовались для изготовления венков для могил. Гуди взяла их, чтобы убрать смрад могилы. Вудс заметил небольшой ножик. Небольшое лезвие с рукояткой в виде стилета. Он встретился глазами с женой и слабо кивнул. Если события пойдут не по плану и провизия иссякнет, нож окажется самым ценным из собранных ее предметов.

Вудс взглянул на Гуди, ее бледное, но красивое лицо. Дональбейн кивнул. Глаза Вудса уставились во тьму неба, копатель понимал, как мало времени отвела им судьба. Опустив глаза, он заметил несколько Сдирателей, стоявших рядом с развалинами укрепления. Десантники молча наблюдали за ними.

Ангелы Императора казались статуями в своей священной броне, невозмутимые и за пределами человеческого понимания.