Стивен Эриксон - Врата Мертвого Дома

Фелисин посмотрела на головореза. Волосы сгорели, череп обтягивала обожжённая кожа цвета старой бронзы. Кожаная рубаха превратилась в клочья, которые свисали со спины, будто обугленные нити паутины. Кожа на спине казалась даже темнее, чем на голове. Повязка с руки тоже исчезла, обнажив распухшие пальцы и посиневшие суставы. Как ни странно, кожа не растрескалась; наоборот, казалось, будто ее позолотили. Закалили.

Бодэн поднялся — медленно, каждое болезненное движение было невероятно точным. Он моргнул, глубоко вздохнул. Затем удивлённо посмотрел на себя.

Не этого ты ждал. Боль уходит — по лицу вижу — теперь осталась лишь в воспоминаниях. Ты выжил, но всё… кажется другим. Ты это чувствуешь.

Неужто ничто не способно убить тебя, Бодэн?

Он покосился на Фелисин и нахмурился.

— Мы живы, — сказала она.

Фелисин последовала примеру Бодэна и поднялась. Они стояли посреди узкого сухого русла, оврага, где ливневый паводок сошёл с такой силой, что забил дно камнями размером с череп. Овраг был не больше пяти шагов в ширину, стены в два человеческих роста открывали разноцветные слои песка.

Жара была невыносимая. Пот ручьём стекал у неё по спине.

— Видишь место, где мы могли бы выбраться? — спросила Фелисин.

— Чуешь запах отатарала? — пробормотал Бодэн.

Она похолодела. Мы вернулись на остров…

— Нет. А ты?

Он покачал головой.

— Ничего вообще не чую. Просто мысль.

— Плохая мысль! — прошипела она. — Давай искать выход.

Ждёшь, что я тебя благодарить буду за то, что спас мне жизнь? Ждёшь хоть слова или, может, взгляда, намёка в глазах. Не дождёшься, головорез .

Они пошли по дну забитого оврага под стройное гудение роя мух и эхо собственных шагов.

— Я стал… тяжелее, — сказал Бодэн через несколько минут.

Она остановилась и обернулась.

— Что?

Он пожал плечами.

— Тяжелее. — Он потрогал больную руку здоровой. — Твёрже. Не могу объяснить. Что-то изменилось.

Что-то изменилось. Фелисин пристально смотрела на него, её эмоции вились вокруг невыговоренных страхов.

— Могу поклясться, я сгорел до костей, — добавил Бодэн и нахмурился ещё сильнее.

— Я не изменилась, — сказала она, развернулась и пошла дальше. Вскоре позади послышались его шаги.

Они нашли приток, расселину, где поток воды вливался в основное русло, пробившись сквозь песчаник. Этот проход вывел их наверх примерно через двадцать шагов. Спутники оказались у подножия гряды пологих холмов, которые возвышались над широкой потрескавшейся долиной. На другой стороне высились другие холмы — более высокие и крутые. За жарким маревом они казались нечёткими.

В пяти сотнях шагов на равнине стояла фигура. Рядом виднелось обмякшее тело.

— Геборик, — прищурившись, сказал Бодэн. — Тот, который стоит.

А лежащий? Жив или мёртв? И кто?

Бок о бок они пошли к бывшему жрецу, который, в свою очередь, уже заметил спутников. Его одежда тоже выгорела и превратилась в обугленные лохмотья. Но плоть под вязью татуировок осталась нетронутой.

Когда они подошли, Геборик культей показал на свою лысину.

— Тебе идёт, Бодэн, — с сухой усмешкой сказал он.

— И что? — едко поинтересовалась Фелисин. — Вы двое теперь состоите в братстве?

У ног старика лежал маг Кальп. Её взгляд наткнулся на него.

— Мёртв?

— Не совсем, — сказал Геборик. — Будет жить, но он ударился обо что-то, когда падал за борт.

— Так буди его! — приказала Фелисин. — Я не собираюсь ждать тут на жаре, пока он выспится. Мы снова в пустыне, старик, если ты вдруг не заметил. А пустыня — это жажда, не говоря уж о том, что у нас нет ни еды, ни других припасов. И, наконец, мы понятия не имеем, где очутились…

— На материке, — перебил Геборик. — В Семи Городах.

— Откуда ты это знаешь?

Бывший жрец пожал плечами.

— Просто знаю.

Кальп застонал и сел. Осторожно трогая синяк под левым глазом, огляделся. И помрачнел.

— Седьмая армия стоит лагерем прямо вон там, — сообщила Фелисин.

На миг он поверил, затем устало улыбнулся.

— Очень смешно. — Маг поднялся на ноги, внимательно осмотрел горизонт, прежде чем склонить голову набок и принюхаться. — Материк, — заявил Кальп.

— Почему у тебя волосы не сгорели? — спросила Фелисин. — Не обжёгся даже.

— На какой Путь нас вывел дракон? — вмешался Геборик.

— Без понятия, — признался Кальп, проводя рукой по копне седых волос, словно хотел убедиться, что они по-прежнему на месте. — Хаоса, наверное, — эта буря между Путями… Не знаю, в общем. Никогда прежде ничего подобного не видел, хотя это мало значит — я ведь всё-таки не Взошедший…

— Это уж точно, — пробормотала Фелисин.

Маг покосился на неё.

— Оспины у тебя на лице блекнут.

На этот раз оторопела она.

Бодэн хрюкнул. Фелисин резко обернулась к нему.

— Что смешного?

— Я-то заметил, только красивее это тебя не делает.

— Довольно! — сказал Геборик. — Сейчас полдень, значит, сперва будет ещё жарче, и только потом — прохладней. Нам нужно найти укрытие.

— Морпехов никто не видел? — спросил Кальп.

— Умерли, — ответила Фелисин. — Они побежали в трюм, но корабль горел. Умерли. Меньше голодных ртов.

Никто на это не сказал ни слова.

Кальп повёл их вперёд, приняв за ориентир дальнюю гряду холмов. Остальные молча последовали за магом.

Через двадцать минут Кальп остановился.

— Нужно ускорить шаг. Чую, приближается буря.

Фелисин фыркнула.

— А я чую только запах пота — ты слишком близко стоишь, Бодэн, уходи.

— Уверен, он бы с радостью, если б мог, — пробормотал Геборик не без симпатии в голосе. В следующий миг он удивлённо посмотрел на них, словно не собирался произносить эту мысль вслух. Его жабье лицо обескураженно перекосилось.

Фелисин подождала, пока не успокоится дыхание, затем обернулась к головорезу.

Маленькие глазки Бодэна были похожи на тусклые монетки, прочесть по ним ничего не получалось.

— Телохранитель, — проговорил Кальп и медленно кивнул. Когда маг обратился к Геборику, в его голосе чувствовался холод. — Говори. Я хочу знать, кто наш спутник и кому он верен. Раньше я готов был смотреть сквозь пальцы, потому что под рукой были Геслер и его солдаты. Но не теперь. У этой девочки есть телохранитель — почему? Признаться, не могу вообразить, чтобы кого-то заботила судьба такого жестокосердного создания, значит, его преданность купили. Кто она, Геборик?

Бывший жрец поморщился.

— Сестра Тавор, маг.

Кальп заморгал.

— Тавор? Адъюнкт? Так какого же Худа она оказалась на рудниках?

— Она сама меня туда отправила, — сказала Фелисин. — Ты прав — никакой преданности. Я просто попала под отбраковку в Унте.

Маг был явно потрясён, он повернулся к Бодэну: