Стивен Эриксон - Врата Мертвого Дома

Туман на равнине начал таять и сбиваться в неровные комки. Одно из таких облаков подплыло ближе, окутало весь отряд и продолжало двигаться с нужной скоростью, когда солдаты выбрались на равнину.

Дукер пожалел, что не задал больше вопросов раньше. Сколько идти до вражеских укреплений? Как пробраться за них незамеченными? Как отступать, если что-то пойдёт не так? Историк положил руку на рукоять короткого меча у бедра и даже испугался, насколько это было непривычно — много времени утекло с тех пор, когда он в последний раз использовал оружие. Выдернули меня с передовой. Этим меня наградил Император столько лет назад. Этим — да ещё доступом к алхимическим эликсирам, благодаря которым я по-прежнему могу кое-как ковылять в свои-то годы. Боги, даже шрамы после того, последнего ужаса, сошли!

«Никто из тех, кто вырос среди книг и свитков, не сможет описать мир, — сказал ему как-то Келланвед, — поэтому я назначаю тебя Императорским историком, солдат».

«Император, я ни читать, ни писать не умею».

«Незасорённый разум! Прекрасно. Ток Старший будет учить тебя в течение следующих шести месяцев — он тоже солдат с мозгами. Только шесть месяцев, учти. Не больше».

«Император, мне кажется, что он лучше подойдёт на эту роль, чем я…»

«У меня есть на тебя и другие виды. Делай, что я говорю, а не то прикажу повесить тебя на городской стене».

Келланвед и в лучшие времена отличался странным чувством юмора. Дукер вспомнил те уроки: он, солдат тридцати с лишним лет, больше половины из них провоевавший, и рядом — сын самого Тока, вечно простуженный коротышка — рукава его рубахи всегда были покрыты коркой засохших соплей. На обучение ушло больше шести месяцев, но в конце учителем выступал уже Ток Младший.

Император любил уроки смирения. Если только их не пытались преподать ему самому. Что же случилось с Током Старшим? Исчез после убийств — я-то всегда думал, что это дело рук Ласиин… а Ток Младший отрёкся от жизни среди свитков и книг… теперь пропал где-то в огне Генабакисской кампании…

Рука в латной рукавице легла на плечо историку и крепко сжала. Дукер увидел перед собой измождённое лицо Сна и кивнул. Похоже, рассеянность меня не оставляет.

Отряд остановился. Впереди из тумана поднимался ощерившийся заострёнными кольями земляной вал. Отблески огней за укреплениями окрашивали туман оранжевым светом.

И что теперь?

Два колдуна опустились на колени, выйдя на пять шагов вперёд. Затем оба замерли и стояли совершенно неподвижно.

Они ждали. Дукер услышал приглушённые голоса с другой стороны вала. Звуки медленно смещались слева направо, а затем совсем смолкли, когда патруль титтанцев пошёл дальше. Нихил обернулся и взмахнул рукой.

Вперёд скользнули морпехи со взведёнными арбалетами в руках. За ними последовал историк.

Перед колдунами в земле открылся вход в тоннель. Почва слегка дымилась, камни и гравий потрескивали от жара. Проход будто вырыла огромная когтистая рука — снизу.

Дукер поморщился. Он ненавидел тоннели. Нет, даже до смерти их боялся. Ничего рационального в этих страхах не было — опять ошибка. Тоннель может обвалиться. И людей завалит заживо. Очень даже оправданное опасение — возможное, вероятное, неизбежное .

Впереди пошёл Нихил, нырнул под землю и скрылся из виду. За ним двинулся второй колдун. Сон обернулся к историку и жестом показал, что теперь его черёд.

Дукер замотал головой.

Капитан указал на него, затем на чёрную дыру в земле, а после одними губами прошептал: «Живо!»

Историк прошипел проклятье и шагнул вперёд. Стоило ему оказаться рядом со Сном, как тот сгрёб рукой передние полы пыльной телабы Дукера и потащил его в глубь тоннеля.

Только недюжинным усилием воли историку удалось не закричать, когда капитан бесцеремонно затолкал его под землю. Он отчаянно забился. Почувствовал, что попал каблуком во что-то позади. Сну в челюсть небось. Так ему и надо, ублюдку! Злобное удовлетворение помогло. Дукер пробрался по норе в осадочном силте и оказался в объятиях тёплого материкового грунта. Вряд ли обвалится, повторял он себе почти вслух. Тоннель уходил всё глубже, тёплый камень стал влажным и скользким. Отступивший страх обвала сменила жуткая перспектива захлебнуться.

Дукер застыл и не двигался, пока острие меча не прижалось к его подошве, проткнуло кожу и ужалило плоть. Всхлипнув, Дукер пополз дальше.

Тоннель выровнялся. Он истекал водой, которая капала из трещин по обеим сторонам. Историк вынужден был преодолеть холодный ручей на пути. Задержался, осторожно глотнул и почувствовал привкус железа и песка. Но пить можно .

Ход всё тянулся и тянулся дальше. Ручей становился глубже с пугающей скоростью. Дукер вымок до нитки, одежда теперь тяжёлым грузом тянула его вниз, но историк полз вперёд, несмотря на мертвенную усталость и дрожь в мускулах. Двигаться его заставляло только то, что сзади кто-то кашлял и отплёвывался. Они там сзади уже тонут! И я — следующий!

Тоннель наконец начал забирать вверх, и Дукер впился пальцами в жидкую грязь и крошащуюся землю, чтобы ползти дальше. Впереди замаячила неровная сфера серого тумана — выход!

Чьи-то руки подхватили историка, вытащили наверх, откатили в сторону, и Дукер с облегчением растянулся среди стеблей жёсткой травы. Он лежал и тихо ловил ртом воздух, глядя на низкий свод тумана над головой. Историк едва заметил, как морпехи выбрались из тоннеля и выстроились в защитную линию. Они тяжело дышали, а с оружия капала грязная вода. Тетива на арбалетах растянется, если только её не вымочили прежде в масле и не покрыли воском. Ну разумеется, они это сделали — эти солдаты ведь не идиоты. Будь готов к любой неожиданности, даже к тому, чтобы плыть по ручью под пыльной равниной. Я однажды видел, как солдат нашёл в пустыне применение рыбацкой снасти. Что делает малазанских солдат такими опасными? Им позволено думать.

Дукер сел.

Сон говорил с морпехами на сложном языке жестов. Те споро отвечали, а затем скользнули в туман. Нихил и второй колдун змеями поползли по траве в направлении костра, который казался сквозь мглу багровым.

Со всех сторон зазвучали голоса, гортанное наречие титтанцев, негромкие шепотки накатывались на них волнами, так что Дукер уже поверил, будто в шаге позади устроился взвод врагов, которые спокойно обсуждают, где бы лучше сделать дырку, вогнав копьё в его спину. Какую бы роль здесь ни играл туман, историк подозревал, что Нихил с товарищем магически усилили этот эффект, так что скоро все они доверят жизнь успеху этого звукового обмана.

Сон коснулся плеча Дукера и рукой указал вперёд, туда, где скрылись колдуны. Туман здесь был непроглядный, сам историк видел не дальше вытянутой руки. Поморщившись, он лёг на живот, перетянул перевязь так, чтобы ножны с мечом оказались на спине, и пополз туда, где ждал их Нихил.