Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь

— Обойдемся и железным, — продолжил Одо. — Ведь он в человеческом облике. Отвечайте. Я не хотел бы прибегать к пыткам.

— Если никто не признается, та придется умереть всем, — заключил Рауль. — Священник здесь — он исповедует.

Ги заскрипел зубами. Рембер окаменела. Из глубины дома донесся сухой кашель Бланшфлор. Ив, казалось, впал в забытье. Вдруг он тряхнул головой и сказал:

— Ладно. Это я оборотень.

— Нет! — крикнул Ги. — Это я!

Рембер усмехнулась.

— Они оба лгут. Настоящий оборотень — это я, добрые люди. Но не убивайте меня, ведь достаточно будет хорошенько меня стеречь — до тех пор, пока я не уеду отсюда к своему жениху в Вену. Там, далеко от Фейери, я буду за пределами сил, которые принуждают меня к превращениям.

— Не верьте ей! — крикнул Ги.

Ив затряс головой и замычал, как от зубной боли.

— Так дело не пойдет, — сказал Рауль. — Мы не можем допустить, чтобы оборотень ушел живым. Отец Вальдебрун, ты готов причастить членов этой семьи?

Хольгер достал меч и заслонил собой пленников.

— Пока я жив, здесь не прольется кровь невинного, — услышал он металлический голос, в котором с удивлением узнал свой собственный.

Кузнец Одо сжал кулаки.

— Я не хотел бы обижать тебя, сэр, но если это понадобится для блага моих детей, я это сделаю.

— Если ты Защитник, — Прозвучало в толпе, — то назови нам имя врага.

Снова настала напряженная тишина. Хольгер чувствовал, как сверлят его спину три пары глаз. Он должен найти ответ. Но как? Он не гений и не пророк, он всего лишь прагматик-инженер. Правда, теперь он не может, как когда-то раньше, дать голову на отсечение, что все на свете вопросы можно решить с помощью одного только здравого смысла. Однако… эту загадку, кажется, можно… Он не детектив, но и оборотень не профессиональный преступник. Вся ситуация разложима на логические конструкции… Внезапная догадка буквально ошеломила его.

— Да! Слава Богу, да! — воскликнул он.

— Что? Что? — оживилась толпа.

Хольгер начал говорить. Удивительным было то, что он и сам не знал, чем закончит свой монолог, но толпа, не замечая его неуверенности, впитывала каждое слово.

— Тот, кого мы сегодня ищем, — оборотень от рождения. Ему не нужно магической кожи, как например, Алианоре. А значит, одежда не может меняться вместе с ним, не так ли? Следовательно, на разбой он выходит голым. Фродар сказал мне за минуту до появления волка, что оставил своего господина в полном рыцарском облачении, пьющим пиво здесь, в доме. Но даже с посторонней помощью сэр Ив не смог бы в течение этих кратких минут снять с себя латы и оружие, которые и сейчас на нем, а затем облачиться в них снова. Следовательно, он не оборотень.

— Точно так же и Ги взял на себя вину только для того, чтобы выгородить кого-то другого. Он проговорился, сказав, что видел меня без шлема. А ведь сегодня я снимал шлем только однажды, когда спрашивал о дороге сюда. И надел его снова, когда началась суматоха. Волк не мог видеть меня без шлема. Он был в это время… точнее, она была внутри того дома. Она вбежала туда через заднюю дверь и выскочила в окно, закрытое ставнями. Думаю, что Ги видел меня с вершины башни над его комнатой. И, следовательно, его не было там, где мы видели волка.

— Что касается леди Бланшфлор… — он задумался. Как черт побери, объяснить им природу болезни, вызванной вирусами? — Леди Бланшфлор больна, и этой болезнью не болеют собаки и волки. И если бы она превратилась в волка, то мгновенно стала бы здоровой, но была бы, конечно, слишком слаба, чтобы вести себя так агрессивно и дерзко, К тому же, превратившись, она убивала бы вирус… то есть, демона, вызывающего болезнь, — и после обратного превращения оставалась бы здоровой. Но у нее жар и кашель. Думаю, ее нужно избавить от подозрений.

Рембер прижалась спиной к стене. Ее отец застонал и в мольбе протянул к ней руки.

— Нет… нет… нет… — стонал он.

Толпа свирепо заворчала и, выставив вперед копья и вилы, стала надвигаться на Рембер.

Девушка упала на четвереньки, черты ее лица стали стремительно искажаться.

— Рембер! — крикнул Хольгер. — Нет! Не нужно!.. Я не допущу!..

Рауль попытался достать ее копьем. Алианора бросилась к ней и обхватила руками текущее тело.

— Не нужно! — умоляла она. — Нет, сестра, вернись! Он спасет тебя, он обещает!..

Лязгнули клыки, пытаясь сомкнуться на ее плече. Алианора ловко сунула в пасть предплечье, и натянула губы волка на его клыки. Теперь он не мог ее укусить.

— Сестра! Сестра! Мы хотим тебе только добра!

Чтобы удержать толпу, Хольгер вынужден был пустить в ход кулаки. Несколько самых горячих оказались на полу — это успокоило остальных. Они остановились и замолчали, глядя исподлобья.

Хольгер обернулся к Рембер. Человеческий облик вернулся к ней, она, рыдая, прижималась к Алианоре.

— Я совсем не хочу этого! Я не хочу! Это накатывает само! Я боялась… Меня сожгут… Отец Вальдебрун, отчего я проклята? Теперь мне гореть в аду!.. О, дети так кричат!..

Хольгер обменялся взглядом со священником.

— Это болезнь, — сказал он. — Здесь нет ее злой воли. Что она может сделать…

Сэр Ив смотрел перед собой отсутствующим взглядом.

— Я подозревал, что это она, — пробормотал он. — Когда волк вбежал в дом, я знал, где Бланшфлор и Ги… Я запер дверь. Я хотел… Я думал, мне удастся ее удержать, а потом она уедет.

— Почему бы и нет? — вмешался Хольгер. — По-моему, это разумно. Если увезти ее достаточно далеко, влияние сил Срединного Мира ослабнет, и превращения прекратятся. До той поры ее нужно, конечно, хорошенько стеречь.

— Прольется свет и осветит ее душу, — мягко сказал священник. — Тогда ей потребуются воля и утешение.

— Честно говоря, — продолжал Хольгер, — она пока что не совершила ничего ужасного. Ее отец выплатит компенсацию тем, кто понес какой-либо ущерб, а также родителям раненых детей. Их было, кажется, всего двое? И отвезет ее в Вену как можно скорее. Я думаю, хватит и сотни миль, чтобы уйти от опасности. В Империи, конечно, обо всем этом знать не должны.

Рауль бросился к ногам сэра Ива, а Одо, сопя, стал возиться с узлами веревок.

— Господин, прости нас! — воскликнул пастух.

Ив слабо улыбнулся.

— Боюсь, что это я должен просить о прощении. И прежде всего — тебя, сэр Хольгер. Рембер подняла заплаканное лицо.

— За-заберите мен-ня отсюда, — всхлипнула она. — Я чувствую, как темнота возвращается; Заприте меня до рассвета… А завтра, сэр рыцарь, я смогу отблагодарить тебя… Ты спас мою душу.

Фродар повалился Хольгеру в ноги.

— Защитник вернулся! — слезливо закричал он.

— Только без этого, вздора, — отрезал датчанин. — Я завернул в ваш город ради куска мяса с хлебом. Или я могу рассчитывать еще и на глоток вина?