Джордж Мартин - Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль

— В чем провинились эти несчастные? — спросил Тирион.

— Женщина была рабыней и подняла руку на свою госпожу, — стал читать рыцарь. — Старший из мужчин сеял смуту и шпионил на королеву драконов.

— А молодой?

— Отца своего убил.

На этого Тирион посмотрел внимательнее и разглядел улыбку на полусгнивших губах.

Чуть дальше рыцарь, постояв перед драгоценной тиарой на подушке из пурпурного бархата, купил пару перчаток. Запыхавшийся, со стертыми запястьями Тирион радовался любой передышке.

Мост наконец остался позади. На улицах западного берега толпились моряки, рабы и гуляки. Мимо прошагал слон; полуголые молодые рабыни у него на спине показывали прохожим груди и кричали: «Малакуо!» Тирион, засмотревшись, чуть не вступил в навозную кучу, оставленную слоном — рыцарь отдернул его прочь в самый последний миг.

— Далеко еще? — спросил измученный карлик.

— Уже пришли. Это Рыбная площадь.

Их целью оказался «Купеческий дом», четырехэтажная громадина, сидевшая среди прибрежных складов, таверн и борделей, как толстяк в стайке детей. Общая зала гостиницы с сотней укромных альковов была больше великих чертогов многих замков Вестероса. Под закопченными стропилами стоял гул: моряки, менялы, купцы, работорговцы ругались и надували друг дружку на полусотне разных наречий.

Тирион одобрил выбор, сделанный рыцарем. Рано или поздно «Робкая дева» придет в Волантис, а эта гостиница, как он слышал, больше всех в городе, и в ней заключают множество сделок. Если Грифф явится сюда с Уткой и Хелдоном, карлик вновь обретет свободу.

Терпение. Случай непременно представится.

Жилые комнаты оказались менее грандиозными, особенно дешевые, на самом верху. В той, что снял рыцарь, потолок был низкий, от продавленной перины шел дурной запах, а наклонный дощатый пол неприятно напоминал о Гнезде. Стены тут по крайней мере имелись, и окна тоже: в них, вместе с железным стенным кольцом для приковывания рабов, заключалось главное достоинство комнаты. Рыцарь зажег сальную свечку и тут же прикрепил цепь Тириона к упомянутому кольцу.

— Это обязательно? — брякнув цепями, спросил карлик. — Куда мне бежать, в окно?

— С тебя станется.

— Тут четыре этажа — я летать не умею.

— Возьмешь и прыгнешь… а ты мне нужен живой.

«Зачем, спрашивается? Серсее ведь все равно».

— Я знаю, кто ты, сир. — Догадаться было нетрудно: медведь на камзоле, герб на щите, лордство, помянутое в прошедшем времени. — Кто ты и что ты. А ты, в свою очередь, должен знать, что я был королевским десницей и заседал с Пауком в совете. Позволь тебя также уведомить, что за море меня отправил именно евнух. — «Он — и Джейме…» Но о брате Тирион говорить не стал. — Мы с тобой два сапога пара: я пособничаю ему, как и ты.

Рыцарю это не понравилось.

— Я брал у Паука деньги, скрывать не стану, но никогда не был его пособником. А теперь и вовсе служу не ему.

— Кому же тогда, Серсее? Ну и дурак. Сестре нужна только моя голова, а ты носишь при себе острый меч. Почему бы не покончить с этим фарсом прямо сейчас, чтобы мы оба не мучились?

— Это что, карлик, фокус такой? — засмеялся рыцарь. — Молить о смерти в надежде, что я оставлю тебя в живых? Пойду принесу тебе чего-нибудь с кухни.

— Как мило. Я подожду тебя здесь.

— Куда ж ты денешься. — Дверь рыцарь тем не менее запер тяжелым железным ключом. «Купеческий дом» славился своими замками. Совсем как в темнице, хотя и с окнами.

Надежда избавиться от цепей была ничтожна, но попытаться все-таки не мешало. Попробовав вытащить из оков руку, Тирион только еще сильнее ободрал ее, а железное кольцо, хоть убей, не желало вылезать из стены. А, провались оно все! Он постарался устроиться поудобнее. Ноги уже начали затекать; впереди ждала дьявольски беспокойная ночь — первая из многих, можно не сомневаться.

Рыцарь перед уходом отворил ставни, чтобы впустить в душную комнату бриз. Одно из окон приткнувшейся под самой крышей каморки выходило на Длинный мост и тот берег, где билось за черной стеной сердце Волантиса, другое — на площадь. В это второе окно Тирион мог кое-как выглянуть, натянув до отказа цепь. Падать не так далеко, как из небесной камеры Лизы Аррен, но все равно убьешься наверняка. Пожалуй, напившись пьяным…

Народу внизу даже в этот час было полно: моряки искали развлечений, шлюхи эти развлечения предлагали, купцы заключали сделки. Мимо, шурша мантией, проследовала красная жрица в сопровождении дюжины послушников, двое игроков у таверны сражались в кайвассу, раб им светил фонарем. Женский голос пел что-то красивое и печальное — если б Тирион понимал слова, то мог бы заплакать. Публика собиралась вокруг пары жонглеров, перекидывавшихся горящими факелами.

Рыцарь вернулся с двумя кружками и жареной уткой. Закрыл пинком дверь, разорвал утку надвое и половину швырнул Тириону. Поймать ее на лету не вышло из-за цепей; горячая жирная птица врезалась прямо в висок, и пришлось нашаривать ее где-то внизу, звякая кандалами. С третьей попытки Тирион сделал это и с наслаждением вонзил зубы в нежное мясо.

— Как насчет эля, чтобы запить?

Мормонт протянул ему кружку.

— Весь Волантис сейчас напивается, валяй и ты.

Эль почему-то благоухал фруктами. Тирион выпил и рыгнул от души. Допить и запустить тяжелой оловянной кружкой в голову рыцаря. Если повезет, она ему череп проломит. Если повезет еще больше, она пролетит мимо, и рыцарь забьет карлика до смерти.

— Что нынче, праздник?

— Третий день выборов. Всего они у них продолжаются десять дней, и все с ума сходят. Факельные шествия, речи, скоморохи, менестрели, танцоры. Брави насмерть дерутся на поединках за своих кандидатов, на боках у слонов пишут имена возможных триархов. Вон те жонглеры выступают в пользу Метисо.

— Напомни мне проголосовать за кого-то другого. — Тирион облизал жирные пальцы. Жонглерам внизу бросали монеты. — Хотя, должно быть, шутов нанимают все кандидаты.

— Они делают все, чтобы выиграть. Угощение, выпивка, зрелища. Алиос послал на улицу сто молодых красивых рабынь — обслуживать задаром тех, кто за него голосует.

— Я тоже за него, — решил Тирион. — Приведи мне одну.

— Они предназначены для свободнорожденных волантинцев, имеющих право голоса. К западу от реки таких мало найдется.

— И все это десять дней кряду? — засмеялся Тирион. — Мне бы понравилось, хотя три короля — это все-таки многовато. Не могу представить, как бы я правил Семью Королевствами вместе с дражайшей сестрицей и братцем-героем. Не прошло бы и года, как кто-то из нас убил бы двух остальных. Странно, что триархи не делают того же.

— Некоторые пытались. Волантинцы, должно быть, просто умнее западных дураков. Они тоже начудили немало, однако мальчика-триарха у них пока не было. Сумасшедших, случается, выбирают, но безумца до истечения срока сдерживают двое других. Подумай, сколько умерших могли бы жить и поныне, будь рядом с Безумным Эйерисом еще два короля.