Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцпринц

— Но сегодня побудет хозяином, — сказал я. — Да и не факт, что забудет.

Она пожала плечами с самым независимым видом, а я подумал, что мы как-то незаметно, продолжая враждовать и выказывать другу другу крайнюю степень неприятия, перешли на некую ступень общения, что как-то не совсем правильно и нам обоим не нужно, а с другой стороны, вполне как бы естественно, хотя так и не надо бы… почему-то, но происходит само по себе, что не нравится, не люблю, когда меня что-то ведет, будь это инстинкты, рефлексы или воля Божья.

Похоже, она тоже подумала об этом или чем-то подобном, нахмурилась и взглянула с повышенной степенью неприязни, но, думаю, это останется, обратный переход был бы слишком искусственным, и мы оба ощутили бы неестественность и воспротивились бы чисто инстинктивно, а эта гребаная интуиция в некоторых случаях лучше знает, как нам вести себя и держаться с другими.

— Надеюсь, — произнесла она холодно и красиво поднялась с лавки, — гонцы уже передали ваше послание.

— Это точно, — заверил я. — Теперь все дело в скорости, с которой уже в обширной империи Мунтвига это сообщение дойдет до его ушей.

Она кивнула с той небрежностью, как если бы слуге или конюху, и вышла.

Через полчаса я разбирал с Альбрехтом варианты сотрудничества с местными лордами, когда прогремела дробь копыт, послышались голоса, затем полог отлетел в сторону, и почти вбежал Норберт.

— Ваше высочество, — сказал он с ходу, — в ста милях восточнее от нас вчера-позавчера произошла большая битва между армией Мунтвига и армией Бриттии!

— Точно армией Бриттии? — переспросил я и уточнил, потому что он кивнул. — Королевской армией?

Норберт покачал головой.

— Ваше высочество, таких королевских армий, как у вас, больше нет. Там были войска ряда местных лордов.

— Однако под общим управлением короля?

— Да, — подтвердил он, — Ричмонд Драгсхолм лично водил войска в сражение.

— Только бы не погиб, — сказал я в тревоге. — Бедная Лаутергарда…

— Не погиб, — подтвердил он, и я вздохнул с облегчением. — Армии лордов сражались храбро, хоть и неорганизованно…

— Однако, — сказал я раздраженно, — армия Мунтвига, хотя такая же неорганизованная, сумела попросту задавить их числом. Верно?

Он кивнул, а Альбрехт сказал с великим почтением:

— И как вы догадались?

— Давайте без сарказма, — сказал я, — а что с армией Мунтвига?

— Остановилась, залечивая раны, — доложил Норберт. — Мои люди отслеживают передвижение разъездов, захватывают для допроса. Пока никто не знает, куда двинутся дальше.

— А сколько до Огилви точно? — спросил я. — Мы должны пройти буквально через него.

— Завтра в полдень будем там, — доложил Норберт. — Город вроде бы приличный по размерам.

— Тогда форсированный марш! — распорядился я.

На другой день перед обедом сперва увидели остатки разбитых армий, а потом на горизонте выросли городские стены. Остатки разбитого войска спешат к Огилви, город в самом деле большой, и стены высокие, но я представляю, что едва их впустили, страшная весть о полном разгроме пошла шириться по городу. Мало у кого возникнет желание защищаться яростно, большинство в таких случаях падают духом и начинают думать о сдаче.

Мы прибыли к городу, когда он весь оказался заполненным остатками армии лордов, вернее, той ее части, что не разбежалась вовсе по своим землям и домам, а также местным ополчением, вооруженным чем придется. К тому же часть местных стремилась убежать из города, который явно станет добычей следующей волны мунтвиговских армий, другие же, напротив, спешат укрыться в городе, и на улицах постоянно сталкиваются эти потоки, телеги сцепляются колесами, возчики лупят друг друга кнутами, нередко хватаются за ножи, а к схватке тут же подключаются взвинченные и обозленные люди с обеих сторон.

Норберт докладывал, что везде царит паника и уныние, но это я и сам видел: люди в отчаянии, солдаты разбитой армии не смеют поднять глаза на местных.

— Ладно, — сказал я, — сперва нанесем визит местному бургграфу.

Альбрехт, как вечный оппонент, возразил:

— А стоит ли? Город все равно переполнен, там и взвода не разместить. Но в пяти милях дальше к северу достаточно большой замок, почти крепость.

— Что там за места? — осведомился я.

— Для обороны?

— У нападающего, — напомнил я, — всегда больше воодушевления, чем у обороняющегося.

— Понял, — сказал он, — выберем удобное место и для контратаки. Сэр Дарабос, что слышно о том замке?

Норберт ответил неспешно:

— Чутье вас не подводит, сэр Гуммельсберг. Тот замок выстоял перед яростным штурмом войск Мунтвига, а осаждать его не стали, прошли дальше, где и встретили то злополучное войско местных лордов. Теперь из замка время от времени выезжают воинские отряды и объезжают деревни, защищая крестьян от расплодившихся разбойников.

— Прекрасно, — сказал я, — мне такие хозяева нравятся. Можем остановиться на отдых возле замка. Заодно ободрим хозяина, пусть держится и дальше.

Норберт уточнил:

— Ему уже сообщили, что в этом направлении идет наша армия. Если отнесется… ну, как нам и хочется, то выедет навстречу.

В город Огилви отправилась делегация во главе с Палантом, он должен заверить, что мы, как союзники короля Ричмонда Драгсхолма, всегда и весьма, мир и дружба, если что, только свистните, но не слишком громко, мы всегда поможем, хотя и сами мы бедные, но не проехали мимо.

Через пять миль, как Норберт и обещал, далеко впереди среди зелени появился и поплыл навстречу, медленно увеличиваясь в размерах, изящный, если смотреть издали, замок из плотно поставленных зданий, сверху видно только зеленые крыши и множество башенок с крышами, похожими на острия копий.

Солнце осветило самый верх, оставив две трети в тени, как и весь лес. И это сказочно прекрасно, когда вот так сверкает среди зелени, будто драгоценность, созданная даже не умелыми архитекторами, а ювелирами.

— Я посмотрю, — крикнул я, — что там за!

Никто и рта не успел раскрыть, как Зайчик все понял и рванулся вперед, а через минуту его опередил оплошавший Бобик.

Мы пошли напрямик, пришлось вломиться в лес, скорость упала, я виновато подумал, что частыми выездами вперед, как ни пытаюсь сдерживаться, нервирую Зигфрида и телохранителей, раздражаю Норберта и пугаю идущие за мили от армии и по бокам конные разъезды.

Ссылка на лютого Адского Пса не помогает, мне всякий раз резонно объясняли, что этот толстый умеет только травоядных душить, а еще как-то гусей ловит и рыбу вытаскивает из озера, а драться никогда, кишка тонка.

Объяснение, что я сам запрещаю ему драться, не помогает, никто не понимает, как можно в здравом уме запрещать драться в наше драчливое время в драчливом мире, созданном, видимо, таким же Господом?