Jump in infinity - Прыжок в бесконечность

- Дон Хуан, стал киллером…

- Читал?

- Если он не лезет в чужую жизнь, чё Рената, собрался закопать?

- Но он, тоже не сам по себе, сюда приехал. Ему потревожили, его покой и гармонию. А ты, не слышал? Выкинули из машины нормального человека и побили. Это как, нормально? Таких, надо убивать, чтобы другие, даже об этом не думали…

- А если ему, кто-то, что-то, плохое сделает?

- Стартеру придётся, избавится от эмоции. И только тогда, он подумает что сделать. Если он себя не контролирует, то он ничего не предпримет сразу. Только если его, на это вынудят обстоятельства. У него такое было один раз. Но он об этом ничего мне не рассказал.

- И как он сейчас, до чего эта система, его довела?

- Он не досягаем для людей, и чувств, в своей работе.

- Чувств типа, совести?

- Совесть? А ты знаешь, что это такое? – поинтересовался Марсель.

- Знаю – уверенно ответил я.

- Ну рассказывай, что думаешь.

- Совесть – это патология. Некое искусственное чувство. Несуществующее, без определённого воспитания, ложно цивилизованного общества. Проявляющееся, в стыдливости своих поступков или мыслей. А так же ложной истинности, этих поступков. Именно из-за воспитанной совести, и утяжеляется карма. Многие люди думают, что совесть, это круто! Но осознанный человек, он никогда не поступит плохо, при этом, не осознав потом, что он сделал. А слова типа – ты покайся, где твоя совесть? Это то, о чём совершенно не стоит думать. Из-за этого в людях формируются недостатки и внутренние комплексы. Совесть рождает собой чувство вины.

- Ну вообще-то да. Так и есть.

- Я сейчас озвучу полную замену совести. Чтобы никто не думал, что человек без неё может быть только аморальным.

То, что называют совестью сейчас по определению, все эти функции должен выполнять самоанализ. А вот потребность человека, отвечать за свои поступки – это «ответственность». А то, что «совесть» выражается и осознаётся через чувство внутреннего дискомфорта, это уже и есть формирование чувства вины. Отклонения от нормального состояния. Когда общество пытается изуродовать восприятие человека, через навязывание совершенно не правильных границ морали, и этим пытается вызвать состояние дискомфорта и главным образом – вины. А из-за чувств вины и обиды, как раз люди и становятся моральными и душевными уродами. Чувство вины будет уничтожать человека до тех пор, пока человек не простит себя сам.

А самое главное, что карма, именно из-за этой навязанной обществу - «совести», с помощью многочисленных религий, специально утяжеляет положение. Это созданное искусственно, искажение. Всё в этом мире, это искажения, запутывающие наше сознание. И благодаря им, мы так долго выпутываемся из всего этого. При этом развиваясь и получая свой опыт.

- Это твоя собственная формулировка? – с интересом спросил Марсель.

- Ну как бы да. Формулировка моя, но основана она большой мозаике.

- Знаешь, а ты в чём-то прав…

- Это в чём?

- Совесть, сейчас наверно действительно искусственное чувство.

- А раньше?

- Раньше её наверно не было. Когда камнями мамонтов забивали. Совесть, наверно действительно, некое навязанное чувство долга перед своими, как это всегда хорошо пытались нам навязать. Ты должен насильно верить в нашего бога, или мы тебя отлучим от церкви, или ты не попадёшь в рай, или мы тебя будет называть тролль, и забаним.

- Согласен – засмеялся я, закончив его речь.

- А с тобой интересно общаться – выразил свои мысли, Марсель.

- То есть?

- Стартер собирает вокруг себя правильных людей. С которыми приятно жить, поэтому я предлагаю пойти, полить цветы.

Он встал, и вылез из машины – Пойдёшь?

Я тоже поднялся и последовал за ним. Маленькая часть луны, с трудом освещала долину, но не смотря на это, было видно почти всё, что находилось внизу. В одном из дворов, горел костёр, танцевали силуэты людей, под слышную только им, музыку. Наверняка где-то там, в зелени этого двора, стоял накрытый всевозможными внусняхами, стол. За ним сидели гости, и как гусеницы, поедали всё, что видят перед собой. От таких мыслей, во мне проснулся аппетит. Две маленькие бутылочки немецкого пива, выпитые мной, только способствовали этому. Всё-таки это зависимость, признаю.

Полив колючки, мы вернулись к минивэну. В метрах пятидесяти от нас, стояли трое, и продолжали говорить. Повернувшись в другую сторону, я увидел велосипедиста. Он не спеша, ехал в нашу сторону. Человек в белом спортивном костюме, и белой бейсболке, медленно подкатил к машинам.

- Привет – сказал Марсель.

- Здравствуй, здравствуй! – ответил, усмехаясь, старик.

Это был именно тот старик, о котором говорил Сергей.

- Ну, как, работа? Протекает? – поинтересовался дедушка.

- Потихоньку…

Марсель улыбался.

- Ты представишь, своего друга?

Я смотрел на старика, и видел что он, совершенно не застрявший во времени человек. Да и физически, он выглядел подтянутым.

- Это Alex! – представил меня Марсель – А это наш заслуженный работник Степаненко Амвросий Михайлович.

- Ну, не надо так торжественно! – произнёс старик, протягивая мне свою широкую ладонь. Я её пожал.

- Теперича, растолкуй, зачем пожаловал? – всё ещё улыбаясь, спросил Марсель.

- Я к индейцу вашему приехал. Хотя и ко всем вам, тоже! Там у меня внучка, замуж вышла. Свадьба, все дела, а вас ещё нет…

«Только нас, там и не хватает!» - подумал я, рассматривая его кросс-кантри, с амортизатором заднего и переднего колеса, и дисковыми тормозами.

- А почему не позвонил? Карточка закончилась, пенсионная? – добавив последнее слово, Марсель, засмеялся.

- Да, нет! – отмахнулся Амвросий – на этот телефон, всегда всё есть. Я решил к вам, сам, лично приехать. Мне кто-то с ваших звонили, про ямку сказали. Днём вы не приезжаете, а сейчас, дай думаю, проедусь, может вы на работе. Я ни разу не видел, ваших людей, плохих, что вы привозите. Хотел бы, посмотреть.

- Ну, вон, там. Индеец то, наш – засмеялся Марсель – Там то, и человек плохой стоит. Потолкуй с ним, пока он не закопался…

- Я вас приглашаю на свадьбу. А там дело ваше, сами знаете, как поступить – произнёс Амвросий, и покатил дальше.

Медленно покручивая педали, он стал удаляться от нас.

- Разговаривает он, при кольно – заметил я.

Марсель повернулся ко мне – Амвросий тоже на фильмах, как и ты. Мы с Хатой, с него стебёмся. Не по злому конечно, просто используем слова, тамошние!

Он засмеялся.

- Я это, заметил, да… кстати это он Хату, индейцем назвал?

- Да, это он так, с него стебётся.

Мы засмеялись, и я залез в машину. Расслабившись на одном из сидений, я услышал голос Марселя.

- Сейчас приду.

Он оставил меня одного, и побежал за Амвросием.

Спорный вопрос о том, стоит ли убивать человека. Или лучше сажать его на пожизненный срок? В любом случае, изолировать его от общества.