Ник Перумов - Война мага. Том 2. Миттельшпиль

Они не успели далеко отойти от пепелища, когда перед ними, как из-под земли, вырос целый десяток карликов. Между ними шагал, тщетно пытаясь сохранить гордый и независимый вид, высокий смуглый человек с унизанными золотыми перстнями пальцами.

Фесс вздрогнул, узнавая.

Вожак скамаров.

– Вот и встретились, чародей, – скамар попытался изобразить весёлую улыбку. Получилось это у него скверно – впрочем, вид войска поури способен был согнать весёлость с любого. – Ну и стража у тебя – мышь лесная не проскочит!

Рысь коротко переглянулись с вожаком поури – Вилами.

– Они схватили целый конный разъезд. Подстерегли. Коней… гм, коней съели. Уже. Тебе повезло, человек, что они пощадили твоих спутников.

– Это я уже понял. – Вожак скамаров изо всех сил старался сохранить достоинство.

– Рад видеть тебя. – Фесс шагнул навстречу разбойнику. Поури уже отпустили его, с недовольным ворчанием отшагнув назад. Некромант понимал, что сейчас они бы с охотой разбавили своё лошадиное меню ещё и человечинкой.

– Я тоже, маг, – без обиняков ответил скамар. – Мы искали тебя.

– Меня? Зачем? Опять погосты?..

– Погосты? Нет, – усмехнулся собеседник некроманта. – Хотели сказать, что выполнили твоё слово. Эльфиек доставили до Вечного леса. В том числе и Миройю. Она сказала нам имя… когда все думали, что не довезём. Однако дотащили, и… прав ты был, некромант, когда говорил, что от королевы Вейде великая награда нам выйдет, она и вышла… еле увезли.

Фесс молча кивнул. На сердце вдруг стало тепло и покойно, вспомнились глаза Миройи… какое счастье, что она цела. Избитые слова – какое счастье, – однако некромант в тот миг действительно ощущал его. Словно свалился тяжкий груз, к которому привык, с которым сжился до такой степени, что словно бы и замечать перестал; но, когда эта ноша падает, сердце и впрямь заходится от счастья.

Рысь мгновенно поняла, бросилась на шею.

– Великое небо, пап! Да ты ж сто лет не улыбался так! – выпалила она, отпуская его.

– Помнишь, я рассказывал тебе…

– Ну да, ну да, про Миройю! Что она сделала там, в пустыне! И как скамары вывезли её!.. Конечно, рассказывал! Конечно, помню!

– Н-ну вот, – постарался вернуть себе внимание скамар. – Вернулись мы, значит… и потом всё хорошо было. Славная добыча, славная еда, всё славно. Мы, конечно, слышали… разное. Про Чёрную башню и всё такое. С Мекампа тоже несколько полков стребовали. К нам, представь себе, засылали… Ну да у нас дураков нет – за такое дело головы класть. Мы, конечно, в три глаза следили за Салладором, как бы беда не пришла. Но у тех, видно, других дел хватало, – разбойник хохотнул. – Наши времени не теряли, да и я сходил по старой памяти… но это уже не то, не то, что в прошлый раз, с тобой.

– Как же ты здесь очутился?

– Так ведь не зря хлеб-то дозорные ели. Они-то и заметили этих… – Он мотнул головой, указывая на недальнее кострище. – Сперва не поняли. Тащатся какие-то юнцы, кто в чём, ни строя, ни знамени, ни поклажи… Их, естественно, вопросили: мол, кто такие?

– Могу себе представить, что случилось с теми, кому не повезло эдак вот «вопросить»…

– В самую точку, сударь мой некромант, в самую точку, – криво ухмыльнулся разбойник. – Осталось от дозорных… да, почитай, ничего не осталось. Опалило, как поросят. Даже больше. Но весть парни успели передать. Случилось так, что я с сотней крепких ребят оказался поблизости. – Ещё одна кривая усмешка, долженствующая показать, что очутился-то здесь скамар, само собой, не случайно. – Подошли к деревне, Сольки прозвание, а тут и они… Мы выждали, взяли в кольцо, окликнули. Думали, они говорить с нами станут, да какое там. Девка у них заправляет, бешеная, совсем бешеная: крикнула что-то, и трое мальчишек, что впереди шли, ка-а-ак начали огнём кидаться! Мы туда, сюда, за луки…

– Неужто все стрелы мимо?

– Мимо… – скрипнул зубами скамар. – А которые не мимо – они в воздухе жгли. Не успели мы оглянуться – а кругом уже всё горит, да так, что и не затушишь. Бабы, ребятишки – кто успел, убегли, а кто нет – в домах так и погорели. Мы с немногими сам-друг ушли. А потом уже и твои малыши пожаловали…

«Малыши» наградили скамара голодными взглядами.

– И смотрят-то они как погано! – пожаловался разбойник. – Того и гляди, сожрут не поджарив!

– Это ты точно заметил, – кивнул Фесс. – Так что же эти – ушли? Куда?

– Как шли, так и идут, – сплюнул разбойник. – На полночь. К эгестскому рубежу. Если только с Вечным лесом не сцепятся.

– Едва ли, – вздохнул некромант. – Та, кто их ведёт, отнюдь не глупа. Да и Вейде не захочет класть своих невесть для чего, если её Лесу ничто не будет угрожать. Скажи, скамар, ты готов ли…

– Нет, – угрюмо перебил его разбойник. – Мы, собственно, тебя дожидались, доглядчики передали, что ты следом за этими безумцами поспеваешь. Но с тобой за ними не пойдём. Это не некрополь. Это хуже. И шкура моя мне говорит, что лезть в это не стоит. Припасами, проводниками – этим поможем, не сомневайся. Чтобы твои малявки ещё кого-то на скорую руку не схарчили.

– Спасибо, – кивнул некромант. – Всё это нам очень пригодится. Но хотя бы следить за птенцами вы сможете? Пока они не покинут Мекамп?

– Как ты их назвал? Птенцы?.. Гм… сколько-то сможем. Но не рассчитывай, некромант, что мои парни пойдут дальше Агранны. Там горячо.

– Что значит «горячо»?

– Местные серые. Святые братья. Совсем город под себя подмяли. Многие им служат. Кто из страха, кто из корысти – Инквизиция не скупится. Мне с ними сейчас схватываться не с руки.

Рысь отвернулась. Фесс успел заметить презрительно поджатые губы.

Скамар не обманул. Уже на следующий день подоспели и проводники, и вьючные караваны с припасами. Поури двигались безлюдными тропами, в обход деревень и дорог; после уничтоженной деревни Старшая тоже избегала населённых мест. Конечно, многотысячное войско не иголка, в стоге сена не спрячешь. Слухи начали распространяться, пришлось взять восточнее, ближе к степному рубежу, где по речным водоразделам леса поднимались сплошной стеной – последний их всплеск, перед тем как окончательно уступить место степному разливу. Войско обогнуло Агранну по широкой дуге; немногие местные владетели, даже получив сведения об их движении, сочли за лучшее не лезть под ноги. Имя поури внушало священный страх даже за мекампскими рубежами.

Птенцы опережали преследователей на три-четыре дневных перехода; след их почти исчез, после уничтоженной деревни Старшая стала заметно осторожнее.

Хотя проводники исправно вели войско следом за ускользавшими посланцами Салладорца, Фесс не мог избавиться от неприятного осадка – куда лучше, если бы с ним сейчас шёл сильный отряд бывалых скамаров. Поури безраздельно преданы своей Ишхар, и – некромант полностью отдавал себе отчёт – их гибель всё-таки будет значить для него меньше, чем людские смерти. Цинично, но это так. А врать себе – последнее дело.