Ник Перумов - Война мага. Том 2. Миттельшпиль

Когда-то молодой некромант Неясыть покинул Ордосскую академию с толстыми конспектами в заплечной суме. Всё взятое с собою давно пропало, осталась лишь память, однако сейчас она не подвела. Надлежало обратиться к стихиям, если всё остальное недоступно. Некромантия враждебна и Воде, и Ветру, и Огню, и Земле, но всё-таки может их использовать. Скверно, бедно, кое-как, но может. Свободные стихии вечны, они не знают смерти, не нуждаются в возрождении: они явились в первый миг рождения нового мира и умрут вместе с ним, раз и навсегда, без надежды на возвращение.

– Придётся задержаться, – с досадой бросил Фесс. – Быстро не управиться, и оставлять такое за спиной тоже нельзя.

– А мне? Можно мне? – тотчас выпалила Рыся. – Огнём, а, пап? Выжечь тут всё, и…

– Дочка, здесь костяные драконы.

Драконица наморщила лоб. Конечно, она помнила рассказы Фесса, но, само собой, никогда не встречалась с этими тварями лицом к лицу.

– Грр! Тогда тем более. Это насмешка, это позор, это поношение моего племени! Кто-то украл наш гордый вид, наше благородное естество и обратил в этот кошмар! Я не я буду, если не прикончу их самолично! – выпалила драконица, сжимая пока ещё человеческие кулаки.

– Ты их не прикончишь, – мрачно заметил Фесс, оглядывая кладбище. – Костяные драконы невосприимчивы даже к твоему огню.

– Но их создала магия Салладорца! А я… а мне… в той деревне…

– Ты сожгла её следы, – возразил Фесс. – Не более того. А здесь надо сжечь даже не само чародейство, а её последствия. Костяные же драконы надёжно защищены от подобного оружия. Те, кто их создавал, знали своё дело.

– Но ты ж их перебил, пап! Тогда, давно, ты мне рассказывал! – возмутилась драконица.

– Тогда у меня была сила магии крови. Два человеческих существа, принесённые в жертву… я справился бы с сотней таких драконов.

Рысь хищно прищурилась.

– Мои сородичи тотчас предложили бы взять какого-нибудь поури и принести его в жертву. Он будет счастлив умереть за свою Ишхар. Всё просто.

– Так сделали бы другие драконы?

– Ну да, – Рыся опустила голову. – Но не ты… не я…

– Я же не дракон!

– Я тоже… то есть… не совсем. Можно послать поури в бой, на смерть… но убивать самим и при этом твердить про себя, мол, какая разница, всё равно им предстоит умереть, не здесь, так под стенами Аркина…

Фесс закусил губу.

– Ты права. Мы никого не станем приносить в жертву… до самой последней возможности. Нет, я попытаюсь справиться с этим погостом другими способами. Некромантия, по счастью, такая дама, что всегда имеет пару сильных карт в рукаве.

– Будем рисовать звезду? – осведомилась поднаторевшая в магической геометрии Рысь.

Фесс покачал головой.

– Стихии, дочка, стихии. Потребуется четыре «якоря». Сами по себе ни вода, ни огонь, ни воздух и ни земля не справятся с костяными тварями. Только если мы объединим их силу и вольём в нечто пятое… в своего дракона. Который и перебьёт их.

– Ой, как здорово! – Рыся даже захлопала в ладоши. – А я могу стать этим… пятым драконом?

– Что ты, что ты! Это существо не переживёт заклинания! Исполнит свою роль и исчезнет! И хорошо бы нам оказаться подальше в тот миг, когда оно сгинет.

…Хлопоты заняли весь день и затянулись далеко за полночь. Начинать при звёздном свете некромант не решился: ночь – это время неупокоенных. Солнечный свет они не слишком любят, хотя, конечно, никакое солнце не спасёт от того же костяного дракона.

Пришлось плести настоящую паутину, сцепляя друг с другом множество заклинаний, чтобы вот так, без магических фигур, без ритуалов – безо всего, забрать часть бесполезно растрачиваемой стихийной силы, обратив её из дарующей жизнь в убивающую смерть.

Ночь миновала, ещё дальше ушли птенцы, а Фесс всё ещё не мог сдвинуться с мёртвой точки. И лишь когда солнце поднялось в зенит, некромант наконец глубоко вздохнул и прошептал начальную фразу.

В углах погоста к тому времени возникло четыре «якоря» – на первый взгляд ничего особенного, горящий костерок, облепленный землёй матёрый валун, кружащаяся под ветром трещотка и округлая ямка с водой. Но это только если не знать, сколько сил и заклятий вложено в каждый из этих «якорей».

Взвыл ветер, покачнулась земля под ногами, яростно вспыхнуло солнце, а откуда-то из-за края неба надвинулась тёмная туча, проливаясь секущим ливнем. Но «якоря» так и остались, ровно потрескивал костёр, вода в яме блестела ровным зеркалом, крылья трещотки не закрутились быстрее – зато земля в самой середине погоста стала вспучиваться.

– Давай, давай… вылупляйся… – шептал Фесс, не сводя взгляда со вздымающегося бугра.

Он знал, что этот дракон не останется одиноким. Нельзя пробудить только одну из этих тварей и оставить остальных мирно дремать в коконах. Они тоже зашевелились, сбрасывая остатки сна. Но у «его» дракона будет небольшое преимущество. Он вылупится первым.

Рысь, по своему обыкновению, заворчала, когда над землёй появилась уродливая костяная голова, нагой череп, вперивший в неё буркала пустых глазниц. Дракон поднимался, расталкивая землю, и почти тотчас же стали падать деревянные кресты в других концах погоста.

– Началось…

Фесс чувствовал, что уже близок сдерживаемый пока его «якорями» откат; расплата за подобное заклинание будет жестокой, он опять потеряет сознание; чары должны были довершить дело без него, во всяком случае, некромант на это рассчитывал.

Костяной дракон поднимался, отряхивая комья земли, ворочал уродливой башкой, чтобы зимнее солнце, пусть и не слишком яркое, не светило б в пустые глазницы. Шипастый костяк, весь покрытый остриями, медленно поворачивался к своему повелителю.

Сдерживая накатывающую дрожь, некромант отдал приказ. Дракон продолжал пялиться на него, как-то не по-хорошему приклацывая отвисающей, словно крышка сундука, челюстью.

Что же ты медлишь? Нападай, пока эти твари ещё не выбрались на поверхность!

Костяной дракон даже и не подумал обернуться.

Вторая тварь тем временем уже почти полностью оказалась наверху, третья высунула голову, над четвёртой набухал земляной холм, пятый только-только выбрался из кокона, но и этого хватило, чтобы упал прогнивший Знак Спасителя над могилой, так и не защитивший дремавшие там кости от жуткого перерождения.

В бок ударила упругая волна – Рыся не выдержала, перекинулась. Она уже поняла – что-то пошло не так, появившийся самым первым дракон и не думал атаковать своих сородичей.

Фесс зарычал, захрипел, вытягивая руки, соединяя слово и жест, всё, что у него оставалось; вбросить ещё сил в слабеющее, утрачивающее внутренние связи и стройность заклинание, в надежде, что…

Пять, шесть, семь драконов поднялись над землёй. Кладбище выглядело так, словно там поработала целая армия гигантских кротов. Правда, ни одна из тварей не пыталась напасть; они застыли, точно в нерешительности.