Rayko - Привет, Чума

«Извини, я твоего дешевого веселья не разделяю. Легко издеваться над беззащитной девушкой, да?.. Кто еще видел меня в таком виде?»

«А? Беззащитной девушкой? Это ты сейчас о ком?»

Я продолжала сверлить опоссумов взглядом горящим.

«Да ладно тебе, не заводись… и прости старых маразматиков, больше не будем… А по сути вопроса — вроде никто не видел, мы же с тобой одни шли, последними… Хотя ручаться на сто процентов мы не можем, вдруг кто и усмотрел твой новый камуфляж из дома.» — продолжали веселиться опоссумы.

«Врешь ты все. Ты бы сразу сказал, если бы кто–то заметил, телепузик чертов.»

Я немного успокоилась, Макжи хоть и любит запредельный юморок, но врать бы не стал.

«А что вообще произошло? Я практически ничего не помню с момента возвращения с полигона.»

«И ты только сейчас об этом спрашиваешь? До своей комнаты ты вчера дошла нормально, где мы с тобой, душа моя, и распрощались. Обедать ты не пришла и твои недомаги решили тебя не тревожить. Видимо, чтобы не нарваться на новый выход в поле с нагрузками, несовместимыми со здоровьем. Что из последнего помнишь?»

«Нууу… Помню ты сказал, что магии не существует и вот тут я и отъехала… думала, что опять умираю.»

Макжи тут же переключился с темы моей памяти.

«Дурья твоя башка, я такого не говорил. Магия еще как существует, ты ее каждый день вокруг не только видишь, но и на себе ощущаешь. Не существует дара магии, а не самой магии.»

«Да как так нет? Вы же все кругом маги, а я нет. Значит у меня нет именно дара.»

«Тьфу ты, снова–здорово…» — Макжи допил кофе и поставил кружку на столик.

«Пойми, все вокруг тебя маги не потому, что у них дар, а потому что они родились и жили в мирах, где организм с рождения умеет работать с магией. А таких миров на Древе девяносто девять и бесконечное количество девяток после запятой. В вашем мире тоже полным–полно магии, поскольку она везде, но ваши организмы ее просто не воспринимают и соответственно не умеют с ней взаимодействовать. Вам это не надо, вы заточены под другие энергии. По воле Творца у вас эта способность просто отсутствует на уровне ДНК и ее не пришьешь и не вставишь.»

«Получается это не дар, а нормальное состояние организма? Просто такие как я — ущербные?»

«Ну да. Это все равно как одноглазый будет вещать с умным видом, что остальные имеют дар бинокулярности. Надеюсь, ты знаешь, что это такое?» — опоссум ехидно взглянул в мою сторону.

«Академиев не кончали, но кое–чего знаем, чай не валенки.»

Макжи только хмыкнул.

«Хреновый из тебя валенок бы вышел, абсолютно не теплый. Из тебя мокасины хорошие получились бы.»

«Так магия — это энергия?» — продолжила я докапываться до зерен истины.

«Не совсем. Я просто упростил понятие, чтобы до тебя дошло.»

«Что–то ничего не поняла. Со мной то, что было?»

«А не знаю… Ничего в себе не заметила лишнего?»

«Заметила. Мысли появились… Выписать кое–кому пенделя хочется — со страшной силой и под лысый хвост.»

«Но, но, угомонись Чума, я‑то тут при чем," — рассмеялся опоссум.

Макжи встал и сказал уже вслух:

— Одевайся, пошли наверх. Там попробуем разобраться, что тебя вчера посетило — божественное откровение или ПМС поверх тренировки.

— Я еще не приняла вааанну, чашечку кооофэ, — с нужными интонациями [14] ответила я, — И не позавтракала… А так как я вчера не обедала и не ужинала, то готова съесть всех енотов в этом доме.

— Хорошо быть опоссумом, а не енотом, достопочтенный Мак, — подмигнув мне, сказал Макжи.

— Да уж, неплохо, многоуважаемый Жи, — ответил он сам себе, подмигнул вторым глазом и заржал, запрокинув голову, — Тогда сначала на завтрак, одной кружкой кофе сыт не будешь.

— Один момент, мэтр, — проорала я опоссумам, ломанувшись в ванную комнату что бы принять душ, — Я даже краситься не буду.

— Так ты и не красишься никогда. Видимо нечем… Небось скупердяй магистр жлобствует? А зря, тебе бы пошло́. Короче, я на кухню. Догоняй быстрее, Чума, а то твои полоскуны уже там и боюсь изрядно облегчили холодильник, — крикнул в ответ Макжи и громко заржал, когда его догнала моя мысль.

«Как они еще башку администратора не сожрали с такими аппетитами, проглоты чертовы…».

Облокотившиеся на стол еноты дружно поприветствовали меня громким чавканьем.

Опоссум вяло ковырялся в холодильнике. И был он очень злым, о чем явно сигнализировал его лысый хвост, с силой барабанящий по дверце.

— Ух ты, чего тут только нет, — услышала я его голос, — Сыра нет, колбасы нет, сметаны нет. Не иначе саранча полосатая наведалась, твою мать…

Еноты моментально прекратили кусательно–жевательные ужимки и почему–то напряглись. Помедлив пару секунд, они синхронно оторвались от стола, медленно подошли к дверям и бочком протиснувшись мимо меня, со всей дури понеслись по коридору к лестнице.

— И когда только поумнеют, засранцы? — произнес Макжи, — Можешь не отвечать, Чума, вопрос был риторический.

— Видимо когда просрутся? — рассмеялась я, — Ты ведь это им внушил?

— Шаблонно мыслишь, девонька, — ответил опоссум, рассеянно взглянув на меня, — На этот раз все будет гораздо забавнее…

Я помолчала… сколько смогла… потому что любопытство раздирало меня не хуже, чем пресловутый Тузик многострадальную грелку.

— Ну не томи уже, мэтр, давай озвучивай, — я даже приплясывать на месте стала от любопытства.

— Вместо меры наказания полосатых ушлепков ты бы лучше озаботилась насчет нашего завтрака. Холодильник–то пустой, — проворчал опоссум.

— Заметано. Тогда ты мне увлекательный рассказ с подробностями, а я вам завтрак через десять минут.

Вот ведь гадство. Я уже запуталась, как обращаться к Макжи — на ты или на вы. Буду на вы — вроде и уважительно и второй опоссум не заметит если что. Интересно, а кто из них второй?

— Ладно, договорились, — хвост опоссума наконец–то успокоился, и он вразвалку отошел от холодильника к низкому столику. Где благополучно и шлепнулся на задницу, положив передние лапы на этот самый столик.

— Давай, приступай к готовке… А я полюбуюсь, как ты будешь готовить завтрак без продуктов, — сказал Макжи, видимо успокоенный моими словами о скорой еде.

— Делов–то. Сейчас сделаю заказ администратору и через десять минут холодильник будет полон. А за это время кофе уже будет сварено.

Направившись к холодильнику, я прихватила в правую руку кофейник, а левой взмахнула снизу–вверх, показав, что он может начинать свой рассказ.

— Я просто сделал их беременными, — скромно потупив голову, произнес опоссум.

Я споткнулась и падая, чуть не расквасила себе нос об открытую дверцу холодильника. Которая, после короткого, но близкого знакомства с моей носопыркой, захлопнулась.