Rayko - Привет, Чума

Вот черт, погорячилась я с отказом от покупки белья, теперь все будет натирать, причем в ненужных местах. Соски у меня напряглись уже через пару минут после одевания рубашки. Про штаны и натираемые ими части тела скромно промолчу.

— Теперь мне придется съездить в одно местечко. Ты со мной? — спросил меня Фрик.

Нормальный ход, а куда же я денусь… с надводной табуретки.

— У меня есть варианты? Никого тут не знаю, меня никто тут не знает, я даже не представляю, где нахожусь. И главное — у меня нет денег, и я даже не знаю как они выглядят.

Фрик прыснул, прикрыв пасть лапой.

— Чего ржешь? — с подозрением спросила я.

— Ты еще ничего не сделала, а уже о деньгах заговорила, — ответил котолак, — Да и зачем тебе деньги? Ты одета, обута… Может куришь?

— Не–е–ет, — охренела я от резкого перехода темы.

— Странно… Синячишь и не куришь… Ну вот, и зачем тебе тогда деньги? — ехидно спросил Фрик, — Тут даже публичных домов с мужиками нет, «захудалый» мир.

— А жрать я на что буду? А жить где? А…

— Поживешь пока у меня, там же и кусок хлеба найдется… Не за так, конечно, но вопрос решаем.

— Да ты никак на меня уже планы состроил, блохастый? Не охуел, сутенер пятнистый? — заорала я ему в морду.

— Неа, в самый раз, — развеселился кошак, — Я еще после нашей встречи решил взять себе ученицу–неизменную, а ты что подумала?

Я резко запихала свое негодование поглубже и немного помолчав задала, волнующий меня до невозможности, вопрос.

— А сколько платить будешь?

— Да это не я, это ты охуела, — услышала я в ответ, — У нас тут ученики платят за учебу. Или у вас там как–то по–другому мироздание работает?

— Нууу… нет вроде, — выдавила я ответ.

— Вот то–то и оно. Ладно, поехали, дорога не близкая, надо кое–куда заскочить.

— А этих куда? — кивнула я на енотов.

— Куда, куда… Именно туда и придется заехать. В овраг их отвезем, пусть червей кормят.

— Эмм… А не слишком жестко ты с ними? Может не стоит их убивать?

— Кого убивать? — не понял меня Фрик.

— Ну ты же предложил их грохнуть?

— Когда? — изумился ягуар.

— Да только что! Сам же сказал в овраг их и пусть черви их глодают.

В ответ раздался такой рев хохота, что шагоход заходил ходуном.

Мы подъезжали к Оврагу. Именно так назывался район в Днище, пригороде Мардуса. Обитала тут публика не обремененная деньгами и моральными принципами. Здесь же была промзона Мардуса, на территории которой и находилась пресловутая фабрика по разведению ленточных червей.

Товар пользовался большим спросом среди желающих избавиться от лишнего веса и денег. Второе особенно грело местных предпринимателей, и они быстро наладили производство червей на промышленной основе. Сам процесс был не сложен и заключался в слепом подражании матушке–природе. Разница заключалась только в насильственном внедрении червя в прямую кишку донора. Естественно, с дальнейшим кормлением данного червя организмом этого самого донора. По достижению червем определенного размера, его вынимали магическим путем, и он шел на продажу новому, а главное — хорошо заплатившему, хозяину или хозяйке. Доноры получали бесплатное питание, хорошую плату и освобождались от налогов. Бонусом шло бесплатное медицинское наблюдение на весь срок вынашивания столь нежного продукта. Так что желающих поработать на фабрике было много, а мест на ней как всегда мало.

Фрик был одним из акционеров фабрики и потому смог оказать енотам–разведенкам «протекцию». Что и было незамедлительно и с успехом сделано. Их тут же унесли куда–то вглубь здания, несмотря на их яростное сопротивление и желание пообщаться с магистром. Заполнив бумаги на «добровольцев очкового фронта» Фрик пояснил мне, что еноты еще не до конца осознали размер свалившегося на них счастья, но потом они обязательно его поблагодарят. Месяца эдак через три–четыре, а если им сильно будут нужны деньги, то и через полгода. Ведь бывшие жены требуют куда больших затрат, чем не бывшие.

— Все, пора ехать по срочным делам, а то ведь еще надо узнать, где Нига сейчас обитает. Давай–ка шевели булками, красотулька, у нас мало времени, — Фрик развернулся и пошел к выходу.

— Теперь куда? — поинтересовалась я, когда мы забрались в шагоход.

— Сначала в твой новый дом, то есть ко мне, — ответил магистр, — Лично я уже сутки не мылся и не ел. А ты когда последний раз ела?

В животе тут же предательски заурчало, и я поняла, что последний раз я ела только «Отвертку». Зато сразу полтора литра. Как говорится — от пуза наелась, до́ смерти.

В которой я завожу новые знакомства и участвую в очень хреновом ритуале.

Ехать пришлось недолго, минут двадцать от силы. Но по мере нашего продвижения перемены в облике города были разительны. Выехав из замусоренной промышленной зоны, мы въехали в царство бетона, стали и стекла. Я постоянно вертела головой направо и налево, и заваливала Фрика вопросами, на которые котолак давал короткие, но детальные, пояснения. Наконец проехав деловой центр, мы углубились в жилой квартал. Зелени тут было не в пример больше. Через деревья и кусты иногда даже домов не было видно, как–будто улицы были проложены прямо в лесу. Очень ухоженном лесу. Не покидало ощущение, что тут поработала бригада гастарбайтеров–друидов.

Уже вечерело, когда мы свернули с улицы и въехали под арку, увитую переплетенными ветвями чего–то ползучего. Я ожидала увидеть какую–нибудь усадьбу или коттедж, но вместо ожидаемого увидела… бревенчатый терем. Ну вот как так–то?

«Кто, кто в теремочке живет? Кто, кто в невысоком живет?» — с этими мыслями я и вылезла из машины. Ну про невысокость я загнула, теремок оказался трехэтажным и с боковыми крыльями–пристройками. Хорошо устроился магистр, явно не бедствует. Кстати, он так и не показал мне деньги, надо напомнить при случае.

Фрик поманил меня лапой, развернулся и двинулся в сторону от центрального входа, прямиком к правой пристройке. Недоуменно пожав плечами, я зашагала следом. Обогнув теремок, мы попали на поляну метров сто в длину и всего с десяток в поперечнике.

— Мой домашний полигончик… впрочем, теперь и твой… кхе, кхе. Большой полигон за городом, недалеко от места нашей встречи.

— Так ты на полигон шел?

— Нет, как раз таки оттуда, — ответил Фрик.

— Погоди… Ты возвращался с полигона ранним утром? — удивилась я.

— А чего ты удивляешься? — как истинный еврей, ответил магистр, — Я отрабатывал заклинание, которое можно применить только в темноте.

— Какое? — тут же полюбопытствовала я.

— Правильнее спрашивать не какое, а для чего, — наставительно сказал Фрик, — В данном случае — для поиска какого–нибудь нужного мудилы. Ну а в свете нынешнего набега двух отмороженных енотов на мой шагоход, этим мудилой автоматически становится Нига. Надоел он мне хуже чеснока. Этот упырь черножопый решил заполучить мой амулет для каких–то своих замыслов, да еще и задарма… Ну что ж, сам виноват, я давно думал Нигу опоссумам слить. Они давно на него зуб имеют… вот только жалел этого убогова лишенца — хоть и дальний, но все же родственник. Теперь займусь этим дебилом лично.