Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

— Алебарда бы ему больше подошла, — проронил Орсио. — Или длинный меч. С его ростом и силой двуручник самое то.

— Жизнь полна сложностей. Нападай, гость из Пубира. Ударь Эннио, — предложил Менлайо.

— Куда?

— Откуда мне знать? Меч у тебя. И можешь его не жалеть. Бей словно бы желал убить.

Вир так и поступил. Нанес удар в левую щеку и… В первую секунду не понял, что произошло. Треттинец на миг исчез из поля зрения и уже стоял очень близко, его клинок сбил клинок Вира в сторону, а круглый деревянный шарик наконечника крепко прижимался к левой скуле. Мальчишка держал меч, перекрестив запястья и направив полуторник под странным углом.

«Аист выбивает глаз змею» — вспомнил Вир этот вход и контратаку южной школы. Ей можно было противопоставить простую «Цапля взмахивает крыльями» или же «Ласточка вьет гнездо». Две разные техники, два совершенно разные школы — Кариф и Треттини, хотя в то время таких стран и не было.

Вновь чужие мысли и воспоминания. Но теперь он им не сопротивлялся.

Эннио с немного виноватым видом (но в серо-зеленых глазах сверкнули насмешливые искорки) убрал меч от лица противника.

— Еще раз, — попросил гость. — Давайте попробуем еще раз. Точно также.

Юноша пожал плечами. Он не видел причин отказывать тому, кто желает проигрывать постоянно. Удар, вход и… шарик вдавливается в щеку Вира.

Он мог бы избежать этого. Знал, что мог. Но инстинкты заставили тело сделать кое-что иное, а его мозг — остановил это действие прежде, чем оно успело начаться. Потому что вместо «Ласточка вьет гнездо», самым рациональным вариантом в бою было использовать ускорение. Попросить силу у светлячка и накромсать противника на несколько кусков.

Если бы Вир послушался, то перед зрителями развернулось бы очень странное зрелище. А Эннио мог пострадать.

« Нет! Хватит! » — прорычал он про себя. — « Я не буду пользоваться этим при каждом подвернувшемся случае! Это глупо! Надеяться лишь на умения соек! Только в самом крайнем случае! »

Неслышный вздох был ему ответом.

— Да , — одобрил Оглен. — Так и надо. Так и будет. Теперь я спокоен.

— Еще раз? — участливо спросил сын мастера фехтовальной школы.

Вир снял перчатки, они были лишними и мешали.

— Да.

Никто не остановил его и никак не прокомментировал действия.

Он снова атаковал, быстро и решительно. Юнец опять сместился, но на этот раз Вир продолжил движение, отклоняя голову чуть вправо. Аист не выбил глаз змею. «Ласточка расправила крылья» — клинок Вира скользнул по мечу треттинца и в развороте устремился тому в висок.

Эннио, не ожидавший подобного, все же угадал движение, пригнулся, тут же ударил в правую, выступающую вперед, опорную ногу Вира.

«Аист чистит перья», и ему в ответ — «Двурогий плуг», опущенный под углом клинок, чье острие смотрит вниз. Сбив оружие противника, и тут же ответный глубокий выпад, переходящий в укол, под самую грудину.

«Пчела летит в улей». Низкая стойка опасно открыла Виру предплечья, он уже знал, что будет, если юноша успеет среагировать. Но знать это одно, знания появлялись удивительно быстро, а вот тело, не готовое к подобным движениям, несмотря на всю силу и ловкость ученика Нэ, отвечало излишне медленно.

Излишне медленно для поединка с вполне хорошим фехтовальщиком.

Мышцы, не привыкшие к такой работе, не понимали, что от них хотят, и как следует поступать, а позвоночник внезапно дал о себе знать болью в пояснице, стоило лишь ему резко податься вперед, вытянувшись почти в струну.

Эннио понял, что будет.

Легким движением «Аист перепрыгнул через лиса» и «Взял в гнездо ветку».

Полуторник упал уже начавшему разворачивать клинок для блокирования Виру на предплечья. Он видел, что мальчишка в последний миг сдержал удар, чтобы не нанести травму, и металл лишь коснулся кожи.

— А вот это было интересно, — произнес Орсио, перестав улыбаться. — «Ласточка» — Кариф. «Плуг» — северяне, да еще и времен таких седых, что об этом мало кто помнит. «Пчела»? Ведь это было что-то очень похожее на «Пчелу»? Соланка? Серьезно, парень? Они никого не учат этим техникам.

— Его и не учили, — Менлайо протянул сыну заслуженное вино.

— Тогда откуда?

— Какая мне разница? Ты умеешь читать, сиор?

— Да, — ответил Вир, спина все еще гудела.

— Ну, вот тебе и самое разумное объяснение, мой друг. Хорошая память, есть ум и атласы фехтования.

— Филгам не создавал атлас своих техник. Соланка никогда бы не поделилась…

— Перестань. Всегда есть отщепенцы. А в прошлом, до Катаклизма, говорят «Пчела» была основной школой юга Единого королевства. Если он захочет, то расскажет нам об этом. Но у него, и вправду, не было учителя. Ты же видишь.

— Вижу, — согласился Орсио, и его носатый друг с жаром кивнул. — Двигается как залитый воском краб. Ноги неустойчивы, стопу проворачивает, баланс шауттам на смех, гибкость в пояснице… ее нет для меча. Но мозги и виденье есть. Он быстро понял, как расколоть Эннио.

— Но не расколол! — возмутился юноша.

— Потому что двигается, как залитый воском краб, — повторил Орсио.

— Ты учишься с рождения, а он меч взял впервые, — напомнил главный мастер школы. — Если его погонять несколько лет, будет результат. Возможно.

— Так вы берете меня?

— Возможно, — неохотно произнес треттинец после долгого молчания. — Я не люблю тайны, парень. А вокруг тебя какая-то тайна. Секреты вредят искусству. Хорошо. Попробуем, а там поглядим. Но если возникнут какие-то проблемы, а вода начнет мутнеть и тухнуть болотом [1] Треттинская поговорка. Означает: приносить беду, доставлять проблемы. — мы расстанемся без сожалений.

— Согласен.

— Ну тогда канционе д’ачайо, сиор. Будешь появляться здесь ежедневно, по утрам. Золотая марка в месяц твоя плата. Нет денег, приходи, когда появятся.

На том и решили.

Мост Арбалетчиков, почерневший от времени, с тремя опорами, которые возле основания заросли склизкими зелеными водорослями, волновавшимися от течения Пьины, точно волосы уины, соединял районы Свирелей и Фехтовальщиц. Река здесь была узкой, порожистой, с обрывистыми базальтовыми берегами, и делала резкий виток на восток.

Во вторую половину дня вдоль русла, стекая с холмов, всегда дул ровный ветер, поэтому детвора из прибрежных кварталов собиралась в центре моста, на широкой круглой площадке, которая своими краями выдавалась далеко вперед над Пьиной, точно козырек. Игра «Благословение Войса» была популярным развлечением местных, и Вир иногда наблюдал эту незатейливую забаву.

Бумажные птички одновременно бросались с моста и, подхваченные ветром, летели вперед. Все зависело от мастерства мальчишки и удачи, которую дарил Войс счастливчику. Если складывалось — тогда птаха летела далеко и долго, а потом, вместе с рекой, поворачивала на восток, исчезая с глаз. Такое случалось не часто (уж куда больше бумажных журавликов оказывалось в воде почти сразу после броска), но если случалось, то победитель ликовал.