Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

— Нет.

Лавиани раздраженно цокнула языком.

— Он вернется, — сказала Шерон.

— Не то что бы мне было не плевать, но с чего ты так решила?

— Ему нравится Бланка.

Сойка недоверчиво покосилась на указывающую.

— Хм? Не обращала внимания.

— Ты не спросила, как мы провели время во дворце.

Лавиани продемонстрировала все возможное равнодушие:

— Думаю, умирали со скуки. Лично я бы умерла, если б выслушивала все ваши рассказы.

— Я видела твой портрет.

— А… — Равнодушия стало еще больше, хотя, казалось, бы это совершенно невозможно.

— Тебя рисовал старший брат герцога. Не желаешь поделиться подробностями?

— Посмотри на это лицо, девочка. — Лавиани ткнула в свою щеку пальцем. — Я очень похожа на человека, который бегает и рассказывает о себе?

— Абсолютно не похожа.

— Тогда что, все шаутты той стороны, ты от меня хочешь?

— Правды. От этого может зависеть моя жизнь. Наш успех. Я слишком близко к герцогу и должна знать.

Сойка взмахнула руками, словно призывая в свидетели само небо:

— Вот это «слишком близко» мне очень не нравится. Анселмо жучина, ублюдок и козий выродок. Надеюсь, он не очаровал тебя?

— Нет. Я понимаю, что он не мой друг.

— Уже хорошо. И повторяй это себе утром и два раза вечером, чтобы не забыть. Уж не знаю, как Мильвио с ним на короткой ноге, с этих волшебников станется и змеюку пригреть, но будь предельно внимательна. Если ты станешь представлять для него опасность, он избавится от тебя точно так же, как избавился от старшего брата, а потом и всей своей остальной семьи… Ладно, рыба полосатая. Кратко. А то ты не отстанешь до утра. Я была молода и приехала в Риону по делам Ночного Клана. Красивого зеленоглазого парня встретила на набережной. С чего мне знать, что это наследник? Он был художником, и с ним я становилась другой. Когда поняла, уже влюбилась по уши. Бретто привел меня в Каскады, имел право. Впрочем, я не обольщалась и понимала, что такое не будет продолжаться долго. Портреты, любовь, закатное море. Девица улицы и наследник? Что бы там он ни думал, но никто бы не позволил нам быть вместе. Уже тогда я не верила в слащавые сказочки.

— И уехала?

— Уехала. Увезла сына, о котором тогда ничего не знала.

— О.

— Ага. — Лавиани постаралась, чтобы тон был ровным. — Через пару лет мне пришлось снова вернуться сюда. И как-то, приканчивая одного благородного, подслушала разговор. О том, что грядет. Младший братец Бретто решил, что моя любовь недостоин венца герцога.

— Ты вмешалась?

— Не так, как ты думаешь. У меня был учитель. Клан. Задания. Моя жизнь в то время была подчинена другим правилам и законам. Я не стала бы убивать Анселмо без прямого приказа Борга. Рисковать жизнью сына — нет. Но я пошла к Бретто. Он все так же рисовал на набережной. Его больше интересовали композиция и свет, а не политика. Старший сын правителя был слаб. Красив, умен, но слаб. Он не понимал, к чему приведет его бездействие. И когда я рассказала ему, то не поверил. Сказал, что такого не может быть.

— И ты…

— И я, девочка моя, не стала бороться. Жалею ли я об этом сейчас? Да. Жалею. Вот столько. — Сойка едва заметно развела два пальца, показывая зазор не толще волоса. — Но жизнь человека, которого я все еще любила в душе, и жизнь моего ребенка, они на разной чаше весов. Так что я покинула Риону, теперь уже навсегда. А через несколько месяцев узнала, что старший сын герцога отравлен.

— О… Я соболезную.

Лавиани дернула уголком рта, словно говоря, что в сочувствии она не нуждается:

— Он сделал свой выбор. Точнее, ничего не сделал.

— Ты не мстила?

— Нет. И сейчас не хочу. На вершинах власти свои правила и свои игры. Мне не до этого. Ну а после смерти Бретто проявился «заговор» благородных семейств, случился мятеж, умер прежний герцог, его средний сын и еще куча народу. И к власти пришел Анселмо. Полагаю, что все это дело его рук. Или Кара, который тогда опекал щенка. Да все равно, если честно.

Ей было не все равно, и Шерон это видела.

— Я проявлю осторожность, — пообещала указывающая.

— Да. Прояви. Это все, о чем я прошу.

И, развернувшись, сойка ушла быстрым шагом, оставив девушку одну в ночном саду.

— Тебе это в новинку, друг? — спросил Мильвио у Дэйта, когда они вместе с Шерон встали на подъемник, начавший неспешное движение вверх.

— В замке Шаруда такого нет. Только лестницы. — Воин не стал скрывать изумление.

— Новый замок да Монтагов заново отстроен уже после Катаклизма, на месте развалин старого. Этот же существовал несколько эпох почти без изменений.

— В Талорисе было так же?

— Да.

— Удобно. Особенно если ты слишком стар для ступеней. Отца Кивела да Монтага в тронный зал вносили шестеро, и, признаюсь, это было очень непросто.

Платформа под ногами чуть подрагивала, скорость увеличилась, и Шерон поняла, что они поднимаются на вершину самой высокой из башен Каскадного дворца, куда их пригласил герцог.

Моника уже ожидала и повела гостей светлыми коридорами, чьи далекие контрфорсы больше напоминали плетущуюся виноградную лозу, делая помещения отнюдь не мрачными, а воздушными, словно бы парящими в облаках. Шерон бросила взгляд в одно из окон, и на миг у нее перехватило дух, так высоко они находились.

Вся Риона перед глазами. Да что там Риона! Все окрестности. Дома, река, парки, дворцы, крепостные стены, поля и далекие городки.

Кар без своей «собаки» появился из соседнего прохода, увидел их. Прищурил странные глаза.

— Бродяга с мечом снова в гостях у герцога.

— И ты здравствуй, Кар.

— Шерон, твои знакомства смогли меня удивить.

— Я слышу в вашем голосе немного разочарования, господин Кар.

Толстяк очень печально вздохнул:

— Боюсь, что ты попала под дурное влияние мастера клинка, которого я бы не пустил на порог.

— Понимаю ваше разочарование. Вы бы желали, чтобы я всецело была под вашим дурным влиянием. — Она сказала это весьма любезно и с улыбкой.

Гвинт поднял вверх большие ладони:

— Так и есть. Не терплю конкурентов.

— Она в курсе наших отношений, Кар, — негромко предупредил Мильвио.

Тот взглянул на Шерон цепко и остро. Совсем не так, как прежде. И стал другим на несколько мгновений. Словно дружелюбный пес сбросил шкуру и под ней оказался волк.