Энн Маккефри - Странствия дракона

Двойственное отношение жителей холдов к всадникам давно занимало мысли Ф'нора. Неприязнь, смешанная с восхищением… Обитатели холдов говорили, что всадники ставят себя выше их и обращаются с прочими перинитами с высокомерной надменностью или снисходительным равнодушием. Однако в холдах и мастерских не было человека — будь то мужчина или женщина — когда-либо не мечтавшего пройти обряд Запечатления. У многих это желание, перегорая, превращалось в озлобленную зависть. Однако и люди Вейра считали, что на самом деле во всем превосходят своих соседей из холдов — но сами слишком часто проявляли не меньшую жадность и власти, богатству и женщинам, чем те, над кем всадники себя возносили. Иногда ремесленники были склонны упрощать ситуацию, утверждая, что Вейры — просто один из цехов Перна, такой же, как и все остальные. Конечно, это не соответствовало истина «Ни один цех не заставлял своих членов постоянно рисковать жизнью, не требовал готовности в любой момент расстаться с ней — или… с ее половиной», — непроизвольно подумал Ф'нор. Он покачал головой; любая мысль о гибели или ранении его зверя была болезненна. Словно соглашаясь с ним, маленький золотой файр беспокойно шевельнулся на его плече, царапая коготками широкий кожаный ремень перевязи.

Возможно, обида молодого Торика пройдет, если ему удастся осуществить Запечатление с огненной ящерицей. В какой-то степени он почувствует себя удовлетворенным… как и другие люди, которым удастся обзавестись файрами. А если эти крохотные существа смогут переносить послания через Промежуток… Каким благодеянием это станет для Перна! Каждому — огненная ящерица? Звучит почти как боевой клич! Ф'нор фыркнул, представив, как отреагируют на это Древние. Неплохая встряска для них! Он улыбнулся про себя, отгоняя заманчивое видение — обиженное лицо Т'тона, меж пальцев которого проскользнул файр — и порхнул к какому-нибудь сопливому низкорожденному мальчишке-поваренку. Что может сильнее ударить по высокомерной обособленности Древних? Но надо быть справедливым к ним. В юности они посвятили свою жизнь драконам — и сделали это с чистым сердцем…. Они терпят холод и боль, они рискуют жизнью в бесконечных сражениях с врагом. Они бьются с Нитями не ради славы, — в этом их предназначение. И выбор, сделанный ими в юности, — всего лишь первый шаг нелегкого жизненного пути. Когда проходит молодой задор и человек мужает, — он все больше и больше ценит жизнь. Тут Ф'нор вспомнил, что упустил возможность обсудить с братом некоторые проблемы, касающиеся Брекки. Теперь Ф'лар, вероятно, уже вернулся в Бенден. Втайне коричневый всадник ругал себя за эту попытку явного вмешательства в чужие дела. Зачем ему лезть в жизнь Южного? У Т'бора и так хватает неприятностей. Но стоило ему представить сцену, которую закатит Килара, если Орт догонит Вирент… Нет, ради Золотого Яйца, с этим невозможно смириться!

Беспокойство не покидало его в течение всего путешествия, хотя Кант время от времени успокаивающе посвистывал. Однако, когда долгий путь был закончен, и коричневый, кружа в лучах послеполуденного солнца, стал спускаться к полянам Южного, Ф'нор не чувствовал утомления. Несколько всадников кормили своих зверей, и он спросил Канта, не голоден ли тот.

«Брекки хочет тебя видеть», — сообщил в ответ коричневый, приземляясь около своего Вейра.

— Наверное, будет меня бранить, — заметил Ф'нор, погладив лоснящуюся шею своего зверя. Он отошел в сторону, любуясь, как дракон блаженно растянулся в теплой пыли.

Гралл соскользнула по ремню, но Ф'нор снова водворил ящерицу на плечо. Та недовольно чирикнула, цепляясь коготками за толстую кожу — Ф'нор почти бегом направился к вейру Вирент, а Гралл не любила тряски и к тому же была голодна.

Когда Ф'нор перешагнул порог вейра, Брекки как раз кормила Берда, своего файра. Она улыбнулась, услышав щебет Гралл, и подтолкнула к Ф'нору блюдо с мясом.

— Я опасалась, что ты отправишься назад через Промежуток.

— Кант не позволил.

— Он прав. Как твоя рука?

— С ней все в порядке. Там нечего было делать.

— Я слышала. — Брекки нахмурилась. — Все только об этом и говорят. У меня такое чувство… — она нерешительно запнулась.

— Продолжай, — попросил Ф'нор, присаживаясь к столу. — Что ты чувствуешь? — Внезапно он ощутил волнение. Может быть, Вирент готова подняться в полет? Обычно Брекки отличалась спокойствием; она не искала ни выгод, ни тщеславного удовлетворения в соревновании с другими обитателями Вейра. Брекки колеблется… Брекки в неуверенности… Само по себе это было событием.

Словно подслушав его мысли, девушка покачала головой и сжала губы.

— Нет, ничего такого… ничего личного. Мне просто кажется, что все пошло наперекосяк… начало странным образом меняться…

— И тебя это беспокоит? Мне помнится, тебе тоже хотелось порой кое-что изменить? Скажем, позволить девочке Запечатление боевого дракона… Или раздать людям холдов огненных ящериц…

— Я говорила об изменении традиций. А сейчас идет речь о том, что обстановка ухудшается, все становится непрочным…

— И твои прежние заботы уже не кажутся столь важными, да? О, милая моя девочка, — он с любовью посмотрел на нее, глубоко тронутый печалью, которая читалась в ясных глазах девушки. — Килара сильно тебе докучает?

Глаза Брекки сузились, но она отрицательно покачала головой.

— Вспомни, ты можешь потребовать, чтобы в первом полете Придиту сопровождали и другие бронзовые… из чужих Вейров. Скажем, Н'тон из Бендена и Б'дор из Исты могли бы…

Брекки отвернулась и решительно тряхнула головой.

— Не подсовывай мне своих друзей! — резко сказала она. — Мне нравится в Южном, и я хочу здесь остаться!

— Хочешь? Да тебя здесь бессовестно эксплуатируют… и не только местные!

Девушка уставилась на Ф'нора, удивленная его возбужденным видом. На миг коричневому всаднику показалось, что он уловил ее мысли, но в следующий момент глаза Брекки стали непроницаемыми. Что она хотела скрыть? Ф'нор многое отдал бы, чтоб узнать это.

— И все равно я останусь здесь, — прошептала девушка, положив кусочек мяса в широко разинутый рот коричневого файра. — Я не боюсь тяжелой работы. И пожалуйста, — губы ее дрогнули, — не пытайся отнять у меня даже те крошечные радости, которые я себе придумываю…

— Придумываешь?

— Ш-ш… Ты беспокоишь файров. — Они это переживут. Вот с тобой, Брекки, не все в порядке. Ты заслуживаешь большего, чем получаешь здесь, в далеком маленьком Вейре. Ты такая… такая хорошая, великодушная, трудолюбивая… о, клянусь Золотым Яйцом! — Ф'нор в смущении замолк.

— Да, трудолюбивая, добрая, способная, честная — целый список достоинств, — с улыбкой продолжала Брекки. Она тихо вздохнула — Я выучила эту молитву наизусть, Ф'нор. Не надо, мой друг; я знаю, кто я есть.