Энн Маккефри - Белый дракон

— Прости, если я расстроил тебя, Лайтол.

— Дело не в расстройстве, Джексом. Я сам во всем виноват. Мне давно следовало понять, насколько необходимо тебе проверить способности Рута. Если бы ты был хоть на несколько Оборотов постарше, а дела обстояли таким образом, что я бы мог передать тебе холд…

— Я вовсе не хочу забирать его у тебя, Лайтол.

— Я думаю, прямо сейчас мне и не позволили бы передать его тебе, Джексом. Да ты сам сейчас все узнаешь. Пойдем, мы и так заставили гостей дожидаться.

Н’тон стоял в дверях малого зала, которым в Руате пользовались, когда гостям и хозяевам надо было что-то обсудить в узком кругу. Бронзовый всадник бросил один взгляд на лицо Джексома и застонал. Робинтон, сидевший в кресле, тотчас обернулся. В его усталых глазах отразилось удивление и — во всяком случае, Джексону так показалось — некоторая доля одобрения.

— Джексом, это Нить! — Голос Менолли был полон ужаса и изумления. — Ну как же ты мог пойти на такой риск, да еще теперь?..

Она сердилась на него — она, насмехавшаяся над ним за то, что он без конца раздумывал вместо того, чтобы действовать!

— И я, дурень, не догадался, что ты все-таки сделаешь попытку, Джексом, — вздохнул Н’тон и невесело улыбнулся. — Да, рано или поздно тебя должно было прорвать, но времечко ты для этого выбрал, прямо скажем… — Джексом мог бы ответить, что по части выбора времени к нему в некотором смысле не должно было быть претензий, но промолчал. и Н’тон спросил: — Я надеюсь, Рут-то хотя бы не пострадал?..

— Ожог на правой ляжке и на стопе, — ответил Лайтол. — Ему уже оказана помощь.

— Я вполне одобряю, Джексом, твое стремление сделать из Рута настоящего боевого дракона, — необычайно серьезно проговорил Робинтон. — Однако сегодня я считаю необходимым призвать тебя к терпению…

— А я, наоборот, считаю необходимым выучить его летать как следует, Робинтон. Вместе с моими молодыми, — неожиданно вмешался Н’тон, и Джексом преисполнился благодарности. — Именно потому, что у него, как мы видим, хватило смелости и глупости попробовать без наставников, самому.

— Вряд ли Бенден одобрит… — покачал головой Робинтон.

— А я одобряю, — с угрюмой твердостью заявил Лайтол. — Опекуном владетеля Джексона являюсь я, а не Ф'лар и не Лесса! Пусть Лесса занимается своими делами. Джексом — моя забота! И я знаю, что он будет в безопасности среди молодежи Форт Вейра. — Тут Лайтол свирепо глянул на Джексома. — А мой подопечный пообещает, что без нашего согласия больше не полезет куда не надо. Ты согласен, владетель Джексом?

Сообразив, что мнения бенденских Предводителей спрашивать в самом деле не собирались, Джексом рад был согласиться с условиями, на которые в ином случае, может быть, и не пошел бы. Он кивнул. Ему было немного смешно оттого, как они истолковали случившееся, и вместе с тем отчасти обидно — он, совершивший нынче немалое дело, заново превращался в ученика. Впрочем, случившееся в Керуне со всей очевидностью показало: если он хотел драться с Нитями и при этом сохранять в целости обе шкуры, свою и дракона, ему еще многому предстояло учиться.

Н’тон между тем пристально вглядывался в Джексома, хмурясь все больше, и на какой-то миг тот испугался — не догадался ли Предводитель, чем именно занимались они с Рутом, когда угодили под Нити?.. «Если они дознаются, — подумал Джексон, — вот тогда-то меня уже точно свяжут запретами по рукам и ногам…»

— Ты должен еще кое-что пообещать, Джексом, — сказал бронзовый всадник. — Чтобы никаких мне больше прыжков во времени, понял? Последнее время ты что-то слишком ими увлекся. По глазам вижу!

Лайтол испуганно вздрогнул и вгляделся в лицо воспитанника.

— Я в полной безопасности с Рутом, Н’тон, — ответил Джексом, обрадованный, что речь шла все-таки не о главном его преступлении. — Рут всегда очень точно знает, в каком времени находится.

Н’тон досадливо отмахнулся:

— Возможно, возможно. Дело не в Руте, а в тебе самом: любая небрежность при задании временных ориентиров грозит страшной опасностью и тебе, и Руту. Особенно опасно приближаться в одном и том же времени к себе самому. Ко всему прочему, это очень истощает и всадника, и дракона. Да и какая тебе нужда, Джексом, прыгать во времени? Ты молод, у тебя еще на все времени хватит!

Слова Н'тона заставили Джексома вспомнить необъяснимую слабость, накатившую на него тогда в Бендене, перед площадкой рождений. И верно, это было в тот самый момент, когда… — Мне кажется, Джексом, ты все-таки не вполне понимаешь, — прервал его умозаключения Робинтон, — какая острая ситуация сейчас сложилась на Перне. А тебе следовало бы это знать.

— Если дело касается кражи яйца, Мастер, и того, что драконов едва не пустили против драконов, так я в курсе. В то утро я был в Бендене…

— Правда? — Робинтон был слегка удивлен: оказывается, он успел об этом забыть. — Значит, ты догадываешься, в каком состоянии нынче Лесса. Если бы из яйца не вылупилась-таки полноценная королева…

— Но ведь яйцо вернули, Мастер Робинтон! — воскликнул Джексом в смятении. О чем еще переживала теперь бенденская Госпожа?

— Правильно, вернули, — ответил арфист. — По-видимому, не все в Южном Вейре оказались настолько же слепы, как похитители: у кого-то хватило ума понять, какие будут последствия. Вся беда в том, что Лесса не удовлетворена.

— Они жестоко оскорбили Вейр Бенден, Рамоту и Лессу, — сказал Н’тон.

— Но драконы не должны биться с драконами! — ужаснулся Джексом. — Именно поэтому яйцо и было возвращено!. — А про себя подумал: «Если мой риск и ранение Рута оказались напрасны…»

— Наша Лесса, Джексом, — женщина сильных чувств. И одна из черт, которые воспитала в ней жизнь, — это способность мстить. Тебе известно, при каких обстоятельствах ты стал здешним владетелем. — Робинтон с явной неохотой напомнил Джексому о его происхождении. — За что, впрочем, я отнюдь ее не порицаю, — продолжал арфист. — Когда ей почти не на что было надеяться, она проявила невероятную стойкость, которой можно только гордиться. Но если она будет упорствовать теперь, последствия для всего Перна окажутся губительны. На сегодняшний день разум возобладал, но с большим трудом, и я не уверен, прочна ли эта победа…

Джексом кивнул, начиная явственно осознавать, что его роль в случившемся надо будет сохранить в строгой тайне, и, может статься, навсегда. Какое счастье, что он не растрепал о своих приключениях Лайтолу. Ни одна живая душа не должна узнать, что это он, Джексом, притащил яйцо назад. И Лесса — в особенности. Не теряя времени, Джексом мысленно предупредил Рута.

«Я слишком устал, чтобы с кем-нибудь болтать, — сонно отозвался белый дракон. — Дай мне, пожалуйста, поспать…»