Энн Маккефри - Мастер-арфист

— Она куда больше, чем ванны в цехе, — защищаясь, добавил Робинтон.

— Мы провели в холд воду из горячего источника в Вейре, — пояснила леди Хайяра. — Это просто благодать! Ведь в других холдах воду для мытья приходится греть. Надеюсь, Мерелан, вам здесь понравится, — добавила леди, показывая гостье большую спальню. — Если вы предпочитаете, чтобы сын спал в вашей комнате, здесь вполне хватит места для детской кроватки… Мерелан рассмеялась.

— Спасибо, конечно, но Робинтон уже большой, и ему нужна собственная комната.

Робинтону очень хотелось показать Майзелле язык — больно уж высокомерный у нее был вид, — но он знал, что маме это не понравится. Кроме того, Майзелла напоминала ему Халанну, и Робинтону вовсе не хотелось обзавестись еще одним недоброжелателем.

— Ну, ладно. Значит, он будет жить здесь. Идите, дети. Вы еще успеете наговориться за ужином, — сказала леди Хайяра, поудобнее перехватывая ребенка, которого держала на руках. — Я прослежу, чтобы вам прислали что-нибудь перекусить — вы же пропустили обед из-за перелета. Мы будем ужинать через два часа. Мы находимся восточнее вас, и время здесь немного смещено.

Мерелан улыбнулась с благодарностью и проводила хозяйку холда до дверей. Дети последовали за ней. Когда они ушли, Мерелан повернулась к Роби.

— Ну вот! — глубоко вздохнув, произнесла она, а потом улыбнулась сыну — правда, как-то печально. — Давай теперь посмотрим твою комнату, радость моя.

— Знаешь, ма, она похожа на мою комнату в цехе… Робинтон умолк. Увидев, как печально улыбается мать, он решил, что не стоит спрашивать сейчас, почему они так внезапно покинули цех.

Он остался на месте, а мама тем временем заглянула в его комнату и бегло ее оглядела.

— Вы с Фаллонером уже успели подружиться? — спросила Мерелан, вернувшись. Она принялась бродить по комнате, рассеянно прикасаясь к разным предметам.

— Он родом из Вейра! — сообщил Робинтон. Этот факт до сих пор вызывал у него благоговейный трепет.

— Да, верно. И я надеюсь, что он будет учиться так же охотно, как и все остальные. Ведь я именно за этим сюда приехала — учить их.

С этими словами она уселась в кресло — и залилась слезами.

Робинтон бросился к ней, обнял и принялся гладить по голове. Он очень редко видел маму плачущей. Мерелан прижала сына к себе. Рубашка его промокла от слез, но Робинтон не замечал этого. Он все обнимал маму и твердил, что все в порядке, что они вместе, что в Бенден-холде хорошо, что лорд Майдир добрый и что он рад их приезду.

— Да, тут нам все обрадовались, ведь правда? — отозвалась в конце концов Мерелан, встряхнулась и выпрямилась. — Извини, Роби, что я так внезапно сорвала тебя с места. Но лорд Майдир очень просил, чтобы я приехала: здесь есть очень талантливые дети, и их нужно учить. И мне вдруг показалось, что это хорошая идея. Почему бы нам с тобой немного не отдохнуть от цеха? Мастер Дженелл согласился со мной и посоветовал принять предложение лорда Майдира. И там уже был этот дракон…

— Его зовут Спакинт', — сказал Робинтон, когда мама замолчала.

Мерелан улыбнулась и смахнула с ресниц последние слезы.

— А откуда ты знаешь?

— Он мне сказал.

— К'роб?

— Нет, Спакинт'.

Мерелан склонила голову набок.

— Ты слышишь драконов?

— Ну да. Когда они хотят со мной говорить, я их слышу.

— Роби! — Мерелан крепко обняла сына. — Это мало кому дано. Может, это даже означает, что ты способен запечатлить дракона — а тогда все решилось бы само собой, — пробормотала она, скорее отвечая на собственные мысли, чем обращаясь к Робинтону.

— А я могу быть сразу и всадником, и арфистом? Драконы так и не сказали ему ничего определенного — может, мама знает ответ?

— Думаю, это зависит от многих вещей, — сказала Мерелан, вытирая глаза. Теперь она выглядела почти как всегда. — Важнее всего — когда появится следующая кладка. Понимаешь, во время Интервала драконы редко откладывают яйца, а запечатлить дракона можно лишь с двенадцати Оборотов, и дети, рожденные в Вейре, обладают определенным преимуществом. Ну что ж, по крайней мере, так ты побольше узнаешь о Вейрах, а это только к лучшему.

Робинтон не понял, что имеет в виду мама, но он был совершенно не прочь узнать о Вейрах побольше. Лорд Грогеллан запретил кому бы то ни было соваться в покинутый Форт-Вейр. Видимо, именно поэтому всякий мальчишка, которому сравнялось двенадцать, считал своим долгом провести там ночь — иначе его сочли бы трусом.

— А мне разрешат побывать в Вейре? — жадно спросил Робинтон. Если он узнает, что представляет из себя обитаемый Вейр, то и в заброшенном будет уже не так страшно.

— Думаю, да. Я приехала, помимо всего прочего, еще и за тем, чтобы помогать К'гану, нынешнему певцу Вейра. Он очень хочет учиться. — У Мерелан вырвался короткий смешок. — Я буду так занята, что не… — Она оборвала фразу на полуслове и встала с кресла. — Ну, ладно, давай устраиваться на новом месте. Или ты уже проголодался и хочешь попробовать, чем нас угощают?

Робинтон заметил блюдо со сладким печеньем и ткнул пальцем в него.

— Хорошо, возьми несколько штук — только немножко, чтобы не перебить аппетит. И я тоже возьму одно. Очень уж хорошо они пахнут. Свежее печенье, и не хуже того, что печет Лорра.

За разговором они принялись разбирать вещи Робинтона.

— Мне не хотелось перегружать дракона, радость моя, — сказала Мерелан, — поэтому я оставила кое-что из твоих вещей в цехе. Но твой последний барабан и несколько дудочек я прихватила… И у нас есть моя гитара. А может, мы найдем здесь подходящее дерево, и ты сделаешь гитару для себя. Ведь мастер Бослер сказал, что ты можешь начать готовить дерево — а это самая длительная процедура при изготовлении гитары. Ну, это ты и сам знаешь. Кишки для струн мы тоже, думаю, найдем, когда дело дойдет до них. А вот твоя новая праздничная одежда — тут. В Бендене Встречи проходят чаще, чем у нас. Лорда Майдира и леди Хайяру здесь любят. А в этой комнате у нас будут проходить занятия. Может, тогда эту сумку прямо здесь и оставим? Ну вот, все готово. Теперь ты можешь помочь мне.

Помогая маме, Робинтон обнаружил, что она не взяла почти ничего из одежды для себя — только одно платье для Встреч и еще одно длинное, красивое платье, в котором она обычно выступала на концертах. А когда Мерелан достала пачку нот, с которыми сейчас работала, там начисто отсутствовали листы, исписанные размашистым отцовским почерком. Все это было странно. У Робинтона неприятно заныло под ложечкой, и повинно в том было отнюдь не печенье.

— Мама, а папа будет жить с нами?

Она на миг застыла, потом повернулась к Робинтону, и лицо ее было необычно суровым.

— Это будет зависеть только от твоего отца, Робинтон, — сказала она и, снова отвернувшись, принялась укладывать вещи в верхний ящик шкафа. — Скорее всего, он приедет сюда, в Бенден, на весеннюю Встречу, — добавила она уже совершенно другим тоном — как будто ей все равно. — Ну а теперь давай мыться, а то до ужина, пожалуй, осталось не так уж много времени.