Энн Маккефри - Все вейры Перна

— Для того, чтобы освободить этот организм, необходимо трение — сильное трение об атмосферу, — заметил Айвас.

— Давайте-ка лучше не будем его освобождать, — задумчиво произнес мастер Олдайв. — Как-то спокойнее, когда знаешь, что он безвреден, — добавил он.

— И в наших руках, — с усмешкой вставила Шарра.

— Данная система будет наблюдать за ним, — подвел итог Айвас.

— Дай нам знать, если произойдут какие-нибудь изменения, — попросила Шарра.

Кроме Шарры, Миррим и Олдайва, принять участие в эксперименте вызвались Брекки и Казелон, бывший ученик, а теперь — подмастерье цеха стеклодувов. Брекки взяла с собой Тумару, незадачливую претендентку на Запечатление королевы. В отличие от остальных, девушка не проявляла недовольства, выполняя однообразные задания Айваса. Компанию довершали еще два целителя — Сифал и Дарек, и кузнец-подмастерье Манотти. Все они прошли подготовку у Айваса и, быстро сработавшись, образовали дружный и веселый коллектив, где каждый понимал остальных с полуслова.

Сначала у их группы было только самое необходимое для выполнения сложнейшего задания. В лаборатории находились два бокса. Над рабочими столами располагались лампы, способные создавать разное освещение. Но основным инструментом, совершенно необходимым для их исследования, был бинокулярный стереомикроскоп, работу с которым всем пришлось хорошо освоить. Измерения по осям Х и Y не представляли особой сложности, но научиться пользоваться шкалой Z оказалось куда сложнее. Для демонстрации Айвас попросил Шарру вырвать из головы волос и завязать на нем узлы под микроскопом. Когда все по очереди попробовали выполнить это задание, оказалось, что оно не такое простое, как могло показаться.

Сбоку от микроскопа находился ящик с выдвижной крышкой, в котором обнаружились странной формы стеклянные инструменты. Айвас сказал, что их нужно научиться копировать — они понадобятся для препарирования Нитей.

Удалось отыскать еще два рабочих стола с табуретами, и их втащили в боксы, хотя это загромоздило и без того тесное пространство.

Пока Шарра старательно завязывала на волосе узлы под микроскопом, Айвас заставил Сифала и Манотти разобрать один из двух холодильников, чтобы раздобыть детали, необходимые для получения температуры в минус сто пятьдесят градусов, которая нужна для работы с Нитью. Они могли бы понизить температуру и до минус двухсот семидесяти, что лишь на три градуса превышало абсолютный нуль — именно такая температура была у Оортова облака, — но пока оказалось достаточно и той, в которой Нити пребывали на орбите Перна.

— Я понятия не имею, что делаю, — пожаловался Манотти, развинчивая очередную деталь холодильника.

— Это не так уж важно, — успокоил его Айвас. — Следуй моим указаниям — сейчас не время обучаться криогенной и холодильной технике. Поэтому делай, что тебе говорят.

— Слушаюсь, — ответил Манотти, который, морщась от усердия, снимал витую трубку с задней стенки холодильника. — Ну и куда это теперь? Айвас терпеливо объяснил. Наконец операция была завершена, и машина, тихонько урча, заработала. Манотти издал торжествующий вопль. Вслед за этим три гибернационные камеры подверглись переделке, чтобы обеспечивать температуру в три градуса выше абсолютного нуля, необходимую для хранения образцов Нитей. Ведь предстояло получить еще несколько экземпляров, кроме того, первого, который поймал Триг. Исследователи уже знали, эти яйцеобразные зародыши бывают самых разных размеров, стадий и, как ни удивительно, температур.

— А мы-то думали, что хватит одного, — шепнула Шарре Миррим. — Но ведь и люди не повторяют друг друга, — заметил Айвас, хотя девушка никак не думала, что он ее услышит. Она прыснула и сделала большие глаза. — Скорее всего, образцы Нитей тоже проявят индивидуальные отличия — как обычные отклонения, так и мутации. Их с таким же правом можно отнести к биологическим организмам, как и людей, а вблизи Ракбета они попадают в весьма неблагоприятную для них среду. На протяжении нескольких следующих дней каждый член группы должен был научиться работать с бинокулярным микроскопом. Завязывание узлов на волосе сменилось вырезанием цветов из стружек и бумаги, причем диаметр цветка не превышал миллиметра.

И здесь самой ловкой оказалась Шарра; немногим уступали ей и Брекки с Миррим. Казелон и Манотти, с помощью Сифала с Дареком, собрали микропечь, и в ней расплавили специальное стекло, которое Айвас попросил изготовить мастера Морилтона. Оно содержало такой высокий процент свинца, что даже всегда покладистый Морилтон на этот раз воспротивился. Однако, после того, как Айвас сказал, что из такого стекла можно будет делать ножи, достаточно острые, чтобы резать хлеб, Морилтону стало любопытно и он согласился — хотя бы ради эксперимента. Вскоре Айвас и Казелон получили требуемый материал.

Действуя с величайшей осторожностью, Казелон над пламенем микропечи вытянул из стекла тонкую трубку, которую потом поместил в камеру с температурой три градуса выше абсолютного нуля, — ведь именно в таких условиях предстояло использовать готовые изделия. Когда первый стержень разбился вдребезги, подмастерье инстинктивно отскочил, забыв, что на нем защитные очки и костюм. Спохватившись, он смущенно оглянулся.

— Ты приобрел полезную привычку, Казелон, — одобрительно заметил Айвас. Попробуй еще раз.

Но и три следующих стержня постигла та же участь. Казелон совсем приуныл.

— Возможно, мы взяли не самый удачный состав. Мастер Морилтон дал нам несколько смесей. Возьми ту, в которой самый высокий процент свинца. Инструменты должны получится упругими и не ломаться, а гнуться, — сказал Айвас, и в голосе его звучала такая уверенность в конечном успехе, что подмастерье воспрянул духом. Еще одна попытка, и стержень, подвергнутый испытанию абсолютным холодом, слегка изогнулся, но не треснул и не сломался.

— Теперь, используя этот же состав, сделайте побольше таких стержней. Потом каждый изготовит из них для себя инструменты, а Казелон вам поможет. Чтобы исследовать Нить, понадобится обычный набор — пила, долото, молоток, скальпель — только все очень маленькое. Режущие кромки заточите карборундом.

Инструменты, которые сделал сам Казелон вызвали всеобщее восхищение, только Миррим посчитала их неуклюжими и толстыми. Однако когда она, охваченная духом противоречия, сделала свои более тонкими и длинными, то обнаружила, что в работе они гораздо менее удобны, поскольку сильно гнутся.

— Ну почему каждый раз, прежде, чем приступить к делу, мы теряем столько времени на подготовку? — возмущалась Миррим. — Вот и на это ушли недели!

— Так будет и дальше, Миррим, — терпеливо заметил Айвас. — Торопливость до добра не доводит. Все вы усердно трудились и достигли таких высот, о которых два Оборота назад не могли и мечтать. Не надо отчаиваться — мы вот-вот приступим к самой захватывающей стадии проекта!