Энн Маккефри - Все вейры Перна

— Если только это не подставит под удар Брестолли, — ответил Сибел.

Ларад приподнял бровь и лукаво ухмыльнулся.

— Ты ведь знаешь таланты Целевиса…

— Еще как, — усмехнулся в ответ Сибел.

— Тогда можешь быть уверен, что он обставит все наилучшим образом.

В этот момент Асгенар ввел Нуревина.

— Не имел случая познакомиться с тобой раньше, торговец Нуревин, — Сибел с улыбкой протянул руку и ответил на крепкое рукопожатие. — Могу сказать одно: прими благодарность Цеха арфистов за доставленную весть.

— Брестолли не тот человек, чтобы выдумывать сплетни, — кивая головой, проговорил Нуревин. Это был невысокий крепыш, свои длинные седеющие волосы он заплетал в косу, которую, как видно, только недавно аккуратно переплел. Одежда на нем была добротная, но измятая в долгой дороге. — Вот я и подумал: надо дать знать надежным людям, а уж они разберутся, как поступить. Не хотелось мне оставлять его в Битре, да только он сломал ногу в двух местах, вывихнул руку и здорово расшибся, когда повозка перевернулась. Колесо зацепилось за камень — у них в Битре двор вымощен хуже некуда. Лекарь сказал, что везти его нельзя, тогда я уплатил тамошнему пивовару две марки да еще кое-каких товаров дал, чтоб ухаживал за ним как следует. Брестолли — парень не промах, хоть всегда так заикается, что неизвестно, как он сам себя понимает. Но уж если что услышал, значит, так оно и есть. На этот счет ошибки быть не может. Ну разве мы могли молчать, когда узнали, что кто-то замышляет недоброе против доброго мастера Робинтона? Нет, никак не могли.

Ларад предложил торговцу бокал бенденского вина, и тот, сделав глоток, восторженно округлил глаза.

— Большая честь для меня, лорд Ларад…

— Телгар у тебя в долгу, торговец Нуревин.

— И не только Телгар, — со значением добавил Сибел, учтиво подняв свой бокал. Нуревин даже заалелся от такой чести.

Сибел позвал Кими, которая осталась во дворе обменяться новостями с телгарской стаей. Ларад молча подал Главному арфисту письменные принадлежности и трубку для записки.

— Я отправляю это Лайтолу — пусть примет надлежащие меры, — сказал Сибел, торопливо набросав несколько строк. Кими привычным жестом вытянула лапку, чтобы ему было удобнее прикреплять футляр. — Кими, отнесешь это Лайтолу в Прибрежный холд, где живет наш учитель! Где живет Заир. Поняла?

Кими внимательно слушала, вертя изящной головкой, глаза ее вращались все быстрее. Она утвердительно чирикнула и исчезла.

— Не зря говорят, торговец Нуревин: кто предупрежден, тот вооружен. Что, файр Брестолли вернулся к нему?

— Да, хоть он всего лишь голубой, но вышколен неплохо. Если вам понадобятся новые сведения, могу прислать свою королеву. Я держу связь с Брестолли, — надо же быть уверенным, что за ним хорошо ухаживают, — Нуревин ухмыльнулся и подмигнул. — Я нужен битранцам больше, чем они мне. Ведь я единственный торговец, который заезжает туда в наши лихие времена. Так что, можно сказать, они у меня на крючке. — Он помолчал, озабоченно хмурясь. — Лорд Ларад уже рассказал тебе про тамошних арфистов? — Увидев, что Сибел кивнул он добавил:

— Ведь это неспроста, укуси меня Нить!

— Когда арфистам затыкают рот, все вокруг должны навострить уши, — заметил Сибел.

Нуревин согласно кивнул.

— В Битре я слыхал кое-что еще… — нерешительно проговорил он.

— Смелее, приятель, — ободрил его Ларад. — На свете нет ничего такого, что арфист не услышал бы раньше или позже. А если это имеет какое-то отношение к тому, что сообщил Брестолли, пусть лучше мастер Сибел узнает от тебя.

— Да все это слухи, пустое, — Нуревин снова запнулся, ему явно не хотелось говорить, но все трое собеседников жестами и словами понуждали его выкладывать. — Болтают, будто лорд Джексом и его белый дракон умышленно убили Г'ланара и Ламота.

— Скорлупа и Осколки! И как у людей язык поворачивается повторять такую гнусную ложь? — возмутился Асгенар.

— Бывало и похуже, — бросил Сибел и повернулся к Нуревину. — Мастер Робинтон присутствовал при том случае. Он сказал мне, что Джексом оказался жертвой, а не убийцей. А Ламот умер от стыда, когда узнал, что его всадник поднял руку на собрата. Есть еще что-нибудь?

— Есть, только еще нелепее, — ободренный реакцией слушателей, продолжал Нуревин. — Говорят, будто всадники погрузятся в три корабля колонистов и улетят с Перна, предоставив нам самим сражаться с Нитями, имея для этого одни только огнеметы.

— А такого ты не слышал: будто драконы сбросят старые челночные аппараты на Алую Звезду и таким образом уничтожат ее? — Нуревин помотал головой, а Сибел с самым серьезным видом продолжал: — Есть еще и такой слух — будто Айвас дал Главному целителю снадобье, от которого люди впадают в беспамятство; тогда можно вырезать у них нужные органы и вставить заболевшим.

Нуревин фыркнул.

— Это я слышал в Битре. И не поверил, да и теперь не верю. Спору нет, Айваса можно бояться, да только пока он не сделал ничего такого, что так или иначе не принесло бы пользу. Вот и колесная мазь, которую он дал кузнецам, — в жизни не видал ничего лучше. А новый металл для спиц — теперь они не гнутся и не ломаются, когда на колесо приходится большая нагрузка.

Вернулась Кими и, возвестив радостным щебетом, что поручение успешно выполнено, потерлась золотистой головкой о щеку Сибела и протянула ему лапку с прикрепленной к ней запиской. Сибел, извинившись перед собеседниками, стал читать.

— Уже поздно, а я хочу еще слетать в Прибрежный, — сказал он. — Прошу меня простить…

Оба правителя вышли проводить Главного арфиста.

— Скажи Асгенар, тебя никогда не удивляет, что люди способны на такую низость? — печально промолвил Ларад, когда лорды вернулись в теплую, уютную комнату.

— По-моему, все это реакция на новое и непонятное.

— Но рисковать жизнью мастера Робинтона. — Ларада все еще пугала столь мрачная перспектива. — Он в жизни и мухи не обидел. И стар, и млад встанут на его защиту, случись такое.

— К сожалению, как раз это и делает его такой заманчивой добычей, — сокрушенно вздохнув, проговорил Асгенар.

Когда Сибел появился в небе над Прибрежным холдом, там уже рассвело. Навстречу коричневому дракону, на котором он путешествовал, с приветственным щебетом поднялась огромная стая файров — даже небо потемнело, как при Падении. Тирот, устроившийся на зеленой лужайке перед холдом, подозрительно моргал оранжевыми глазами, пока они с коричневым Фолратом не узнали друг друга. Сибел с удовлетворением отметил, что охраны в холде прибавилось. Правда, навряд ли предполагаемые похитители могли успеть добраться до Прибрежного — путь от Битры да и от любой ближайшей гавани долгий.