Энн Маккефри - Небеса Перна

Ф’лессан, досконально знавший каждую мелочь планировки Хонсю, заметил, что вход в пещеру совсем недавно расширили. Конечно, во всем шуме и грохоте, среди ударов молотков и визга пилы он не услышал бы постороннего шума. Он знал, поскольку сам расчищал пещеру от скопившейся там за века грязи и нанесенной внутрь земли, что изнутри пещера даже больше, чем вейр Голант’а в Бендене. Теперь при помощи подъемника дракон мог спуститься сюда, а пещера укрыла бы его от зимних дождей.

«Дождь…» — подумал Ф’лессан, чувствуя, как на него накатывает слабость; ему пришлось придерживаться рукой за каменную стену, пока не прошло головокружение. — Что случилось, Ф’лессан? — спросила Тай, подошедшая посмотреть, что же привлекло внимание Голант’а.

Когда она поняла, что произошло, выражение ее лица изменилось.

Дождь! Серебряные Нити в падении похожи на дождь! Голант’ никогда больше не сможет сражаться с Нитями. Когда в следующий раз Нити будут падать над Хонсю, Голант’а придется запереть в этой пещере, чтобы он не пытался взлететь. Когда в небе появлялись Нити, могучий инстинкт звал драконов в полет. Может, именно поэтому подъемник и был построен так быстро? Ф’лессан пытался вспомнить, как проходит Падение в этой части Южного континента, но думать было тяжело. Он только что осознал, что больше никогда не будет командиром крыла, а это значило слишком много. Он никак не мог смириться с этой мыслью, он отвергал ее, как и мысль о том, что Голант’ остался слепым на один глаз, что он никогда не сможет пользоваться левым крылом… Он пытался заслониться от этих мыслей, отвлечься от них, занимаясь разбором сделанных Эррагоном снимков; а Тай всячески поощряла эту его работу. Она убеждала его плавать. Убеждала заниматься другими делами. Он едва не решил, что она сознательно обманывает его; впрочем, обман был не свойственен Тай.

Ни Лесса, ни Ф’лар во время их последнего посещения Хонсю ничего не сказали. Он должен был заметить, что они избегают некоторых тем, упорно говорят только о наблюдении за звездами и об установке пульта дистанционного управления телескопом… Может, он что-то случайно сказал, может, какая-то его обмолвка заставила их думать, что он пытается переключиться, привыкнуть к тому, что он больше не командир крыла, что его удел — наблюдать за звездами?.. Конечно, эта платформа даст Голант’у некоторую свободу движений — на земле. Но в небе! Голант’, должно быть, не утратил способности перемешаться в Промежутке — но уходить в Промежуток с земли опасно, и ни один разумный всадник не станет так рисковать. А как насчет неразумного всадника?..

Он чувствовал, что Тай неподвижно стоит рядом с ним. Он слышал, как ликуют люди, мужчины и женщины, построившие этот подъемник, как они просят Голант’а показать, что он с легкостью может вернуться назад в вейр-холд. Ф’лессан глубоко вздохнул и обернулся, чтобы прочесть в глазах Тай: я знаю все твои мысли.

И тут его постигло второе потрясение.

Чтобы настичь свою партнершу во время брачного полета и соединиться с ней, дракон должен находиться в воздухе.

Лицо Ф’лессана исказилось от боли, которую он был не в силах укротить. Ему и без того было тяжело потерять право именоваться командиром крыла — так неужели он должен навсегда лишиться и этого экстаза?..

Мгновением позже он осознал, что Тай трясет его за плечи: ее зеленые глаза горели яростным отрицанием.

— Глупости! — Шепот Тай был таким гневным, что, казалось, жег его уши. — Найдется способ. Мы найдем его, как находим способы справляться со всем остальным! Успокойся…

Он схватил ее за плечи, прижал к борту подъемника.

— Неужели ты знала? Неужели они все знали? — Он имел в виду предводителей своего Вейра.

Тай не ответила ему, и он снова встряхнул ее.

— Я думала, — медленно заговорила она, — что ты понимаешь: кто-то должен принять командование в твоем крыле — на время.

— Дело не в крыле… — Он оттолкнул девушку. — Не только в крыле. Я думал, Хонсю — это мое убежище. А теперь понимаю, что это тюрьма для Голли! — Он ткнул пальцем в пещеру, в расширенный вход, куда теперь свободно мог пройти дракон. — Его придется загонять сюда каждый раз, когда в воздухе появятся Нити. Неспособность летать сводит драконов с ума. Мы всегда помогаем раненым драконам перебраться достаточно далеко и переждать Падение Нитей. Но Голант’ даже этого не может сделать!

— Ты этого еще не знаешь! — яростно крикнула Тай. — Мы еще даже не попытались доставить его к морю!

— Но как, во имя Первого Яйца, мы отправим его к морю, если он даже не может подняться в воздух?

— Но мы, — заговорила подошедшая к нему вместе с Ф’ларом Лесса, — знаем, как он может подняться в воздух. Как только он окажется в воздухе, он сможет перемещаться в Промежутке. Или ты полагаешь, что Рамот’а, Мнемент’ и остальные драконы забыли все, чему научились в тот день в Хонсю?

Ф’лессан молча смотрел на мать. В ее словах чувствовался упрек. К изумлению Ф’лессана, отец был скорее настроен шутливо, чем критично. Бронзовый всадник не понимал, о чем говорят родители. Его мозг был занят мучительным осознанием того, что прежде не имел смелости признать.

— Подъемник это хорошая мысль, — сказал Ф’лар. — Вот из этого, — он махнул рукой в сторону пещеры, — получится отличный вейр. Именно вейр, а не что-то иное. — Взгляд его янтарных глаз едва не просверлил Ф’лессана. — Разумеется, это не тюрьма, в которую будут помещать Голли на время Падения. К тому времени, когда над Хонсю пройдет следующее Падение, мы уже научимся поднимать твоего бронзового дракона.

— Но как?

— Тут все дело в контроле, — взяв сына под руку, проговорила Лесса. — Похоже, именно это мастерство и отрабатывал сегодня утром твой дракон.

— Откуда ты это знаешь? — Ф’лессан был настолько удивлен, что все мрачные мысли вылетели из головы.

— Если Рамот’а хочет что-то выяснить, ей это почти всегда удается, — ободряюще улыбнувшись сыну и глядя на него снизу вверх, ответила Лесса. — А теперь — смотри, вокруг нас целое празднество. Думаю, мы уже осмотрели новый вейр Голант’а, мы знаем, что он хорош. А теперь постарайся его успокоить.

Голант’ радостно трубил, и в его голосе не было ни тени мрачности, которая охватила сейчас его всадника. Впрочем, Ф’лессан испытывал жгучую благодарность уже за то, что никто не пытался жалеть его дракона. Голант’ радостно расхаживал по платформе подъемника. Он был счастлив уже тем, что сумел выбраться с террасы. Ф’лессан постарался тоже сосредоточиться на этой мысли, находя силы в словах Ф’лара. Практика?.. Да, практика. Зарант’а и Голант’ пока что неплохо справлялись, насколько можно было судить по тем двум перемещениям, которые они успели совершить. Они могли практиковаться и дальше.