Вероника Уитни-Робинсон - Жемчужины в песке

– Проклятые ученые! – сплюнул первый забрак и поднял свой бластер.

Даск поняла, что только что вынесла их судьбе окончательный приговор. Императора и его подчиненных ненавидели многие, особенно живущие в такой дали от центральных миров.

– Погоди, – изрек другой забрак. – Не готов я окроплять кровью этот жемчуг, и совсем не хочу, чтобы Империя дышала мне в спину еще сильнее, чем сейчас. Есть идея получше.

– Что у тебя на уме? – спросил первый, и Даск заметила, что гнев в его голосе сменился чувством, присущим многими, кто считал себя не в ладах с Империей – страхом.

– Пусть пустыня их заберет, – сказал второй. – К тому времени, как их сыщут, от них останутся одни кости. Учитывая их ремесло, я уверен, что таким как они не впервой быть жертвой несчастного случая.

– Мысль неплохая, – вставил мон-каламари.

Похоже, он тоже хотел избежать кровопролития.

Первый забрак (тот, что так хотел их пристрелить) забрал у них ножи и приказал им сесть.

– Один из ножей – мой, – сказал второй.

Едва Даск с Тендау подчинились приказу, как тут же поднялся ветер. И хотя был еще почти час до захода второго солнца Татуина, быстро начало темнеть.

– Песчаная буря близится, – выкрикнул мон-каламари, перекрывая растущее завывание ветра. – Просто бросьте их. Песочные жуки о них позаботятся.

Второй забрак завел Даск руки за спину и в почти полной темноте связал их.

– Сойдет, – крикнул он близнецу, и троица удалилась.

Как поняла Даск, те по-прежнему держали курс в восточном направлении.

Едва они скрылись из виду, девушка крикнула:

– С тобой все в порядке?

Иторианин выдавил кислую улыбку.

– Тебе всегда удавалось втянуть нас в самые занятные переделки, – откликнулся он.

Даск поднялась на ноги и побрела в темноте, пиная землю. При такой плохой видимости ушло несколько минут, чтобы удостоиться обнадеживающего глухого звука. Даск опустилась на колени и пошарила руками, пока не нашла задетый ею зазубренный камень. И тут же принялась тереть об него сковывающей руки веревкой.

– Я сейчас, – крикнула она.

Даск поняла, что во всем этом водовороте кружащего песка, хлещущего ее по лицу, она и понятия не имеет, где искать Тендау. Вслед за осознанием пришло смятение. Потребовалось всего лишь небольшое усилие, чтобы перерезать кожаный ремень, которым забрак связал ее. Теперь же предстояла непростая задача по поиску Тендау.

– Тендау! – позвала она сквозь рев ветра.

Даск быстро развернулась и постаралась вспомнить, в каком направлении пошла, занявшись поисками камня. Она постаралась замедлить дыхание и унять сердце, сознавая, что вот-вот запаникует.

Решив, в каком направлении двигаться, она заметила, что буря слабеет. Восстановив некое подобие покоя, Даск припомнила, что бури на Татуине никогда не длятся долго. Как и многая местная живность планеты, песчаные бури были быстры – и нередко смертельны.

– Тендау! – позвала она снова, заприметив его голову в десяти метрах от себя.

Подбежав к иторианину, Даск поразилась, как далеко ушла. Она тряхнула головой, прогоняя дезориентацию, принесенную короткой бурей.

Припав на колено рядом с Тендау, Даск с беспокойством отметила, что тот согнулся пополам. Но тут же поняла, что он принял такую позу, чтобы укрыть куполообразную голову, покоящуюся на длинной, выгнутой шее.

– Ты в порядке? – осведомилась Даск, развязав ему руки.

– Как обычно, – в конце концов отозвался Тендау, – Думаю, мне так же хорошо, как и тебе.

Песчаная буря наконец-таки стихла и Даск смогла разобрать его слабую улыбку.

Она улыбнулась в ответ, но улыбка моментально поблекла, едва она увидела его окровавленные запястья. По-видимому, он пытался стянуть с себя путы все то время, что она искала способ освободиться. Даск поняла, что ничто не стоит той боли, от какой страдает ее друг.

Подсобив ему с ногами, Даск спросила:

– Теперь, когда мы больше их не преследуем, мы сможем быстро вернуться в Мос-Тейк. Пойдем.

Она уже начала разворачиваться, но иторианин не шевелился.

– Было бы невероятно глупо возвращаться назад, когда мы так близко к цели, – вымолвил он.

– Хочешь идти дальше? – недоверчиво спросила Даск.

– А ты нет?

– Да… хочу.

– Тогда давай продолжим, – сказал тот, беря на себя инициативу. – Не думаю, что в этой буре они слишком далеко ушли.

Даск покачала головой и улыбнулась – отчасти способности напарника быстро восстанавливать силы, отчасти его преданности. Он знал, насколько приключение захватило ее, и как сильно она ненавидит оставлять дела незаконченными. А еще Тендау хотел узнать, во что все это выльется. Даск трогала награда, которая уже ей досталась: его дружба.

Пока они со всем возможным усердием выслеживали троицу наемников, Даск все никак не могла отделаться от мысли. Она обдумывала ее снова и снова, и затем, наконец, поделилась с Тендау.

– Знаешь, что странно? – сказала она. – Он сказал, что мы ищем «жемчуг». Разве это не кажется малость необычным? Я имею в виду, может, они как-то и походят на жемчужины, но почему он решил, что…

– Смотри, – перебил Тендау и указал на восточный край ущелья, на вершине которого они стояли.

В свете звезд блестело нечто, похожее на ряд белоснежных арок – превосходной формы и четко разделенное. Даже с расстояния нескольких сотен метров Даск поняла, что это.

– Кости крайтов, – выдохнула она.

Ухмыльнувшись Тендау, она приготовилась спуститься с холма. Но прежде, чем она сделала хоть шаг, ночь пронзил уже знакомый вой лазеров. Зазвучали множественные выстрелы, которые становились все громче и громче. Даск с Тендау, видя вокруг лишь мелкие кустарники, кинулись в укрытие на стынущий песок. Мгновением позже на восточном краю ущелья показались бегущие сломя голову забраки и мон-каламари. Один из забраков то и дело оборачивался, чтобы пальнуть за спину, но по большей части просто несся так быстро, как позволяли ему ноги. Троица практически потерялась из виду, а Даск уже начала было подумывать об их здравомыслии, когда ночь растревожил вой.

Из тьмы на востоке расщелины показался не просто один, а целых три крайт-дракона. Даск в страхе затаила дыхание. Она изучала информацию, касающуюся этих созданий – по крайней мере, те ее малые крупицы, что вообще существовали – но никогда и не мечтала приблизиться даже к одному, не то чтобы к трем. Первые два крайта были значительно больше, потому Даск предположила, что третий – детеныш. Все трое обладали характерным гребнем пяти рогов, а тела их отсвечивали зеленоватым оттенком. Даже с такого расстояния Даск могла разглядеть крупные шипы, торчащие из их бронированной кожи, и двойные шипы на концах их хвостов.