Уолтер Уильямс - Путь судьбы

Люк был удивлен.

– Так ты притворялся?

– О, не совсем, – сказал Кэл, – Я просто позволил ему проявиться достаточно, чтобы это было заметно в сегодняшних новостях, – он почесал подбородок, – Только достаточно ли?

Люк оставил Кэла размышлять над политическими вопросами и отправился на челноке в штаб флота Новой Республики, где продолжали допрашивать Вержер. Джейсена отпустили через несколько часов, но отпускать Вержер разведка флота явно не собиралась.

И Люк не считал, что это плохо.

– Она сообщила нам множество ценных сведений, – сказал директор разведки флота Айддар Ниликирка, – Нам понадобятся сотни часов, чтобы обработать их. Ничего из сказанного ею не противоречит тому, что мы уже знаем, однако она может быть и фальшивой перебежчицей, контролируемой врагом, не так ли? – Ниликирка, казалось, развеселился, – Она ест как существо вдвое больше ее веса. Я никогда не видел такого аппетита.

– Если бы вам пришлось есть стряпню йуужань-вонгов пятьдесят лет, вы бы тоже соскучились по нашей еде.

Люк спросил таммарианина, можно ли поговорить с Вержер, и Ниликирка разрешил.

– Все, что вам удастся из нее вытянуть… – сказал он, махнув рукой.

Люк нашел Вержер в ее камере, сидящей на стуле и смотрящей программу новостей на голографическом проекторе, там показывали Люка и Кэла Омаса. «… не способен понять человеческий характер» – говорил Кэл.

Вержер выключила звук, когда Люк вошел в камеру.

– В мое время, – сказала она, – мастер-джедай не вмешивался в политические дела.

– В твое время, – ответил Люк, – в этом не было необходимости.

Вержер согласилась с этим, кивнув своей птичьей головой. Люк сел напротив нее, скрестив ноги.

Он постарался успокоиться и преодолеть неприязнь к Вержер, хотя у этой неприязни были очень уважительные причины.

– Я говорил с Джейсеном о его пребывании в плену, – сказал он.

– Твой ученик хорошо перенес плен, молодой мастер – сказала Вержер, – Тебя можно поздравить.

Гнев вспыхнул в сердце Люка. Сделав глубокий вздох, он постарался подавить его.

– Возможно, Джейсен не должен был переносить его вообще, – сказал он, – Он говорил, что ты возвращала его в плен не меньше трех раз.

Вержер склонила голову.

– Да, – подтвердила она.

– Его пытали, – продолжил Люк, – пытали почти смерти. По твоей вине. Ты могла бы сбежать с ним гораздо раньше.

– Да.

– Но почему? – спросил Люк.

Вержер некоторое время молчала, как будто прислушиваясь к голосу, которого Люк не мог слышать.

– Было необходимо, чтобы молодой Джейсен Соло выучил определенные уроки, – сказала она наконец.

– Уроки предательства? – Люк пытался удалить гнев из своего голоса, – Пытки? Беспомощности? Рабства? Деградации? Боли?

– И это тоже, – спокойно сказала Вержер, – Но прежде всего он должен был подойти к грани отчаяния и пересечь ее, – Ее глаза внимательно смотрели на Люка, – Ты хорошо его учил, но было необходимо, чтобы он забыл все твои уроки, и для этого пришлось показать ему, что ничего из того, чему ты его научил, не может помочь ему сейчас.

– Необходимо? – Люк больше не мог сдерживать ярость, – Для чего необходимо? Или для кого?

Вержер склонила голову набок и посмотрела на него.

– Необходимо для моих планов, – сказала она.

– Кто дал тебе… – Люк из последних сил сдерживал злость, – Кто дал тебе право?

– Право, данное кем-то, так же бесполезно, как добродетель, данная кем-то, – сказала Вержер, – Права используются, иначе они не представляют ценности, так же как добродетели должны исполняться. Я имела право лгать твоему ученику, предавать его, пытать и отдать в рабство йуужань-вонгам, – ее пестрые перья распушились и снова пригладились, – И я готова принять последствия этого, молодой мастер. Если ты, как его учитель, пожелаешь наказать меня – это твое право.

– Но какой в этом был смысл? – Люк внимательно смотрел на нее, – Кроме того, что ты воспользовалась своими «правами»?

Вержер кивнула.

– Конечно, молодой мастер, – сказала она, – Джейсен Соло должен был лишиться друзей, родственников, учителей, знаний, Силы – всего, что могло бы помочь ему. Он должен был превратиться в ничто – или, точнее, в самого себя. И тогда он должен был действовать – действовать по своей внутренней сути. В состоянии полной беспристрастности, лишившись всего, он не имел выбора кроме как быть самим собой – выбирать и действовать.

Ее голос стал задумчивым.

– Я, конечно, сожалею, что пришлось использовать такие меры, но я использовала то, что могла. Того же внутреннего состояния можно было добиться более мягко, если бы у нас было время и условия. Но у нас этого не было. Мне пришлось обманывать йуужань-вонгов, чтобы сохранить ему жизнь и использовать Объятия Боли. Я сделала йуужань-вонгов своим инструментом.

Она закашлялась, или, возможно, это был смех.

– Возможно, это было мое важнейшее достижение…

Слова Вержер отзывались в мозгу Люка, и, прислушиваясь к ним, Люк обнаружил, что гнев слабеет, словно из-за того, что он отвлекается.

– Но зачем, в чем смысл этого? – спросил он.

Птичьи глаза закрылись, и тело Вержер расслабилось, как будто она медитировала.

– Ты знаешь ответ, молодой мастер, если ты знаешь Джейсена Соло вообще.

– Объясни мне, – сказал Люк.

Глаза Вержер оставались закрытыми. Ее голос, казалось, шел откуда-то издалека.

– Когда-то ты сам лишился всего. Без помощи, без надежды, без оружия, поражаемый молниями Силы из рук Императора – что у тебя оставалось? Ты был только самим собой. Ты должен был выбирать между путем Императора и своим собственным.

– У меня не было выбора, – сказал Люк.

– Вот именно. У тебя не было выбора, и даже когда смерть смотрела тебе в лицо, ты решил остаться верным себе, – в голосе Вержер послышалось удовлетворение, – Также и здесь, необходимо было сделать Джейсена самим собой, чтобы, когда все двери закроются за ним, он мог встретить свою судьбу.

Судьба. Второй раз за эти два дня Люк слышал это слово в связи с Джейсеном. И глубоко внутри Люк знал, что Вержер права, что в сплетении путей судьбы Джейсен занимает особое место.

Предыдущим вечером, за ужином в своем маленьком номере, Люк и Мара расспрашивали Джейсена о его пребывании в плену. Сначала Джейсен не хотел говорить об этом, сказав, что это слишком большая тема, но после первых нескольких вопросов он рассказал о своем пребывании в плену, о том, как Вержер предала его, каким-то образом лишив контакта с Силой, и отдала в руки врага. Мара и Люк смотрели друг на друга, чувствуя все возрастающий ужас.

Но Джейсен не испытывал ненависти к Вержер. Более того, он говорил о ней с уважением и восхищением. Люк не понимал этого, пока Мара, оставшись наедине с ним, не напомнила ему, что заложники могут иногда привязываться к своим похитителям. Иногда пленные могут даже влюбляться в своих тюремщиков, особенно если последние умеют манипулировать сознанием. Вержер – старая, опытная, и преследующая свои цели – вполне могла манипулировать психикой молодого Джейсена.