Уолтер Уильямс - Путь судьбы

Люк стоял, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие

– Я думаю, вы увидите, – сказал он, – что эти «духовные упражнения», как вы их назвали, усилили нас как защитников Новой Республики.

– Возможно, – сказал Родан, – Было бы интересно узнать, стоят ли джедаи тех ресурсов, которые правительство потратило на них. Но я скажу следующее: – Он снова посмотрел на Люка из глубины своего кресла, и его взгляд был совсем не дружелюбным, – Вы все время называете себя защитниками Новой Республики. Очень хорошо… Но я внимательно просмотрел нашу конституцию и не обнаружил в ней такой должности.

Выражение лица Родана снова стало насмешливым.

– Кто же вы, джедаи? – спросил он, – Вы не военные – у нас есть армия. Вы не дипломаты – у нас они тоже есть. Вы не служители закона – у нас есть судьи и полиция. Так зачем вы нам нужны?

– Джедаи, – сказал Люк, – сражались с йуужань-вонгами с первого дня вторжения – с первого часа. Многие джедаи погибли, некоторых из них принесли в жертву врагу их собственные сограждане. Но мы и после этого продолжали сражаться за Новую Республику. И мы сражались достаточно эффективно, чтобы йуужань-вонги заметили нас среди всех прочих. Они нас боятся.

– Я не ставлю под сомнение вашу храбрость и верность, – сказал Родан, – Но я ставлю под сомнение вашу эффективность. Если вы хотите сражаться с йуужань-вонгами, почему вы не присоединитесь к Силам Обороны Новой Республики? Обучайтесь вместе с другими солдатами, принимайте повышения на тех же основаниях, что и другие солдаты, и получайте те же наказания за пренебрежение долгом, что и другие солдаты. Но джедаи требуют для себя особых привилегий, и наши офицеры имеют полное право возмущаться этим.

– Если вы считаете, что джедаи неуправляемы, – сказал Люк, – почему вы были против создания Совета Джедаев?

– Потому что Совет Джедаев был бы элитой внутри правительства, – ответил Родан, – Вы говорите, что не ищете власти для себя, и вам верю. Но другие джедаи могут быть не столь бескорыстны, – Его глаза стали ледяными, – Ваш отец, например, такого благородства не проявил.

– Если вы хотите помочь нам в борьбе с йуужань-вонгами, – продолжал Родан, – посоветуйте вашим джедаям вступить в армию. Они, конечно, могут продолжать исповедовать свою религию, но частным образом, как прочие граждане. Нет, Скайуокер, – он глубже уселся в свое кресло, – Пока вы действительно не согласитесь сотрудничать с правительством на тех же основаниях, что и все граждане, я буду считать вас лоббистом за интересы определенной группы, требующей особых привилегий для своих членов. А сейчас, – его голос стал рассеянным, – у меня много дел, Скайуокер. Полагаю, наша беседа окончена.

«Почему он так поступает?», подумал Люк. И он вышел из офиса.

– Он называл меня «Скайуокер», – сказал Люк, – Потому, что у меня нет никакого титула. Я больше не генерал, не сенатор, не посол. Он использовал мою фамилию как оскорбление.

– Он мог бы называть тебя «Мастер», как я иногда… – промурлыкал ему в ухо голос Мары Джейд. Ее руки обняли Люка сзади.

Люк улыбнулся.

– Я не думаю, что это было бы похоже на то, как это делаешь ты.

– Лучше не быть… Скайуокером, – Люк подпрыгнул, когда рука Мары хлопнула его по животу.

Люк обнаружил, что Мара ждет, когда он возвратится в их комнату в большом гостиничном номере, который они делили с Хэном и Лейей. Когда Люк говорил с Роданом, он был спокоен, но когда он рассказал о характере их беседы Маре, он больше не мог оставаться спокойным и объективным, и возмущение, которое он так долго сдерживал, прорвалось наружу.

Мара начала массировать ему плечи, снимая напряжение. Игривый шлепок по животу окончательно прогнал его. Люк улыбнулся.

Он повернулся и обнял жену.

– Мы потеряли Корускант, – сказал он, – Мы сражаемся с врагом каждый день, и, как будто этого мало, среди нас не прекращаются раздоры. Родан думает, что джедаи требуют необоснованных привилегий и могут представлять угрозу государству. И проблема в том, – признался Люк, – что я начинаю думать, что он может быть прав.

– Кажется, у тебя от разговора с ним началась депрессия, – она прижалась щекой к его плечу и прошептала:

– Может быть, тебя надо подбодрить? Покажешь мне, что ты по-прежнему… мастер?

Люк не удержался от смеха. После успешного рождения ребенка Мара наконец вышла из тени той ужасной болезни, которая терзала ее так долго. Несколько лет она управляла собой точно и безжалостно, чтобы сражаться с болезнью. Рождение Бена было неким внутренним сигналом, что можно снова чувствовать радость. Что можно позволить себе немного безответственности, можно быть непосредственной и сексуальной. Смеяться, играть, получать удовольствие от жизни – несмотря на войну, которой, казалось, не будет конца.

И так как Бен был отправлен в убежище джедаев в Прорве, главной игрушкой Мары стал Люк.

– Так тебе вот что пришло в голову?

– Да, именно это.

– Ну… – сказал Люк, – тогда пошли.

Некоторое время спустя.

Люк спросил:

– Как у тебя прошел день?

– Лучше некуда. Мне нужен стакан воды.

Люк неохотно позволил ей выскользнуть из объятий и пройти на кухню.

Планета Мон Каламари была наполнена беженцами с миров, захваченных йуужань-вонгами, или с тех, которым агрессоры угрожали. Жилье в плавучих городах было очень дорогим, особенно для тех, кто мог дышать только воздухом.

Мара причесала свои красно-золотистые волосы и сделала большой глоток. Поставив стакан, она вернулась к Люку и вздохнула.

– Пришлось потрудиться, но мы с Трибакком наконец убедили Кэла Омаса, что он должен быть следующим главой государства.

– Поздравляю вас обоих, – сказал Люк. В последние несколько недель он уже привык, что тема беседы меняется с личной на политическую и наоборот.

Кэл Омас был когда-то участником Повстанческого Альянса и давно проявлял симпатию к джедаям. Конечно, с джедайской точки зрения он был гораздо более приемлемым кандидатом на пост Главы Государства, чем Фиор Родан.

– Родан очень хочет получить этот пост, – сказал Люк.

– Есть еще два кандидата. Сенатор Кола Квиз сегодня утром объявил о своих намерениях участвовать в выборах.

Люк попытался вспомнить это имя, но не смог.

– Никогда не слышал о нем.

– Тви’лек с Рилота, работает в Торговом Совете. Не думаю, что у него много шансов.

– А четвертый?

– Та’лаам Рант из Совета Юстиции.

– Он может победить?

Трибакк считает, что он не пытается победить. Рант хочет создать сильный блок поддержки, чтобы играть решающую роль в исходе выборов. В последнюю секунду он может резко изменить курс и его блок поддержит другого кандидата.

Люк встряхнул головой.