Сергей Ким - Своя жизнь

Блин, подруга, ты случайно не сестра Рей? Ну-ка, какие у нас глаза… Хм, голубые. И волосы не пепельные. А говоришь всё равно как Аянами!

— Извините за бестактность, но у вас какое-то затруднение? — поинтересовался я. Наверное, она мне просто подсознательно понравилась. Всегда, знаете ли, питал симпатию к девушкам со светлым цветом волос… "Джентльмены предпочитают блондинок"? Пожалуй, пожалуй…

— Можно и так сказать, — откликнулась девушка. — Не получается перенести все вещи за один раз, а я бы не хотела что-то оставлять без присмотра.

— Между прочим, в Токио-3 очень спокойная криминогенная обстановка, — даже немного обиделся я.

— Это очень познавательно, но свои вещи без присмотра я всё равно оставлять не буду, — слегка пожала плечами блондинка.

— Хм… Может, помочь тогда? — предложил я.

Нет, я вообще-то не большой любитель добрых дел. Но поработать ради собственного блага и помочь красивой девушке… Ну и наверняка она же из наших — конторских. Многоэтажка, где живём мы с Мисато и Рей, ведь из числа служебного жилья, поэтому, наверное, здесь почти никого и нет… Поэтому, наверное, здесь почти никого и нет — чего-чего, а жилья для нервовцев по всему городу хватает. А вот зарплаты у большинства на оплату коммунальных услуг в таком шикарном доме, как в нашем — нет! Точнее, у многих хватает, но местные суровые японцы, уже порядком хлебнувшие невзгод в начале века, предпочитают особо не выпендриваться и довольствоваться только самым необходимым.

Впрочем, это явно не про Мисато. Мой командир предпочитает жить шикарно… и, как из этого следует, преимущественно впроголодь и в долг.

…Девушка оценивающе посмотрела на меня.

— Хорошо, помоги.

Похоже, что проверку я прошёл.

Схватил первую попавшуюся сумку, охнул от её веса, но стоически повесил на плечо. Потом вторую на другое плечо и штуки три в руки. Нужно ли говорить, что и остальные по весу от первой отличались мало?

— Проклятье… — непроизвольно вырвалось у меня. — Там что, кирпичи?

— Нет, — спокойно ответила девушка, без особых затруднений подхватывая остальные свои вещи. — Идём.

Зашли в подъезд, загрузились в подошедший лифт. Из-за обилия скарба мы сейчас напоминали пару "мулов Мария", как иногда называли римских легионеров, когда они были вынуждены куда-то маршировать по принципу "всё своё ношу с собой".

Едем, молчим…

— Тоже в НЕРВ работаете? — чисто для проформы поинтересовался я.

— Угу.

— Понятно. До какого этажа едете?

— До последнего.

— О, соседями, что ли, будем?

— Возможно, — кивнула девушка. — В какой квартире живёшь?

— В сто шестнадцатой.

— Я в сто восемнадцатой буду жить, хотя сейчас мне тоже нужно в сто шестнадцатую.

— Эээ… А зачем?

— Мисато Кацураги ведь там живёт, не так ли? — блондинка окинула меня скептическим взглядом. — Ты её… сын, брат, иной родственник?

— Вообще-то подопечный и подчинённый, — пробормотал я. — А ты её откуда знаешь?

— Много вопросов задаёшь, — заявила девушка. — Ты шпион, что ли?

Аж поперхнулся от удивления.

— Кто? Я?! Да я вообще-то…

— Шучу. Ты, скорее всего, Синдзи Икари, верно?

— Верно.

— Значит, всё правильно… — задумчиво глядя в пространство перед собой, произнесла девушка.

Я выждал пару минут и, вновь не удержавшись, задал ещё один вопрос:

— Моё ты имя знаешь, а сама представиться не желаешь?

— Габриэлла, — немного подумав, блондинка добавила. — Габриэлла Ферраро.

— О, я смотрю, вы уже познакомились! — жизнерадостно провозгласила Мисато, заходя на кухню. — Здравствуй, Габриэлла. Ух, а выросла-то как! Я тебя в последний раз ещё совсем маленькой видела!

— Здравствуйте, мисс Кацураги, — вежливо поздоровалась блондинка, отставляя в сторону очередной шоколадный батончик из собственных запасов и чашечку зелёного чая. За время ожидания Габриэлла успела прикончить их уже штуки три и заесть парочкой шоколадок — в первый раз вижу, чтобы девушка, извиняюсь за выражение, так жрала сладкое…

Что? Почему она сейчас сидела у нас, а не у себя? Да как оказалось, у Ферраро (так и тянет её обозвать Феррари, блин) ещё просто не было ключа от служебной квартиры, так как получить его она должна была только завтра. Так что сегодня Габриэлла решила перекантоваться у Мисато. Как-то они с ней знакомы, только непонятно как… А мне пришлось тащить все вещи итальянки (а кем она, интересно, ещё может быть с таким ФИО?) к нам в квартиру и заодно из вежливости угощать чаем.

— Да брось ты этот этикет, — поморщилась Кацураги. — Считай, почти родные люди — если бы не твой отец… Кстати, как он там?

— Нормально, — после некоторой заминки ответила итальянка. — По-прежнему преподаёт в Академии. Привет вам передаёт.

— Это хорошо, — улыбнулась майор. — Надолго к нам? А то ты мне когда позвонила, я на службе была — даже и поговорить толком не смогли…

— Пока не знаю — как прикажут. Может быть, даже и насовсем в Японию переведут, — пожала плечами Габриэлла. — Буду служить в научном отделе под началом некоего доктора Акаги.

— Она, — поправила Мисато. — Акаги Рицко — это она.

— Спасибо — я запомню.

Да уж… Если эта Габриэлла итальянка, то она очень нетипичная итальянка. Спокойная, даже слегка флегматичная, да ещё и блондинка… Я бы скорее сказал, что она или из Германии, или ещё из какой Скандинавии.

— Ты уже как — заселилась или ещё нет? — поинтересовалась командир.

— Нет, сегодня я уже не успею отметиться — придётся завтра всё улаживать. Я, собственно, поэтому к вам и зашла, мисс Кацураги…

— Мисато, просто Мисато, — проворчала майор. — Переночевать нужно? Так и скажи без долгих разговоров — дело-то пустяковое.

Габриэлла моргнула.

— Спасибо… Мисато. Я тогда пойду немного разберу свои вещи?

— Хорошее дело, а то устроили из прихожей склад какой-то… — с улыбкой кивнула Кацураги. — Синдзи, помоги даме, а я пока что отдохну и переоденусь…

— Яволь, фрау майор, — проворчал я.

— Чего? Опять ругаешься, что ли?

— Мисато, могла бы уже хотя бы пару слов на немецком выучить. Чай не первый день вместе живём — время было…

— Вот ещё! — фыркнула командир. — В Японии я буду говорить только по-японски, ну или на худой конец на английском, потому как его даже обезьяны понимают. И вообще…

Что «вообще», я решил уже не узнавать, а поплёлся следом за Габриэллой, ворча себе под нос о незаконной эксплуатации труда несовершеннолетних.

Так, ладно, приступим к разбору завалов, тьфу, вещей.

— Тоже занимаешься музыкой? — поинтересовался я, хватая пару сумок и футляр для виолончели, оказавшийся неожиданно тяжёлым.

— Можно и так сказать, — как-то странно улыбнулась Ферраро.

— Круто. Я тоже в музыкальную школу раньше ходил по классу виолончели, только вот в последнее время… Етить! Чего так тяжело-то? Она у тебя стальная, что ли?