Джеймс Сваллоу - Красная Ярость

Все объединенные уникальным родством.

И все же, как и в семьях обычных людей, братство Сангвиния не обошлось без враждебности.

Рафен заметил брата-капитана Горна, с явным интересом наблюдающего за отрядом Сангвиниевых Ангелов. Большинство воинов в делегациях явились с непокрытыми головами. И только Сангвиниевые скрывались за двуцветными шлемами. Это странность их Ордена была известна почти всем, хотя о ее причине ходили лишь слухи. Братья Сангвиниевых Ангелов обычно, отправлялись со скрытыми лицами на поле битвы и во все другие места, где их могли увидеть глаза чужаков. Лишь между собой, там где ходили их родичи, они снимали шлемы, и даже тогда они отступали в глубину тяжелых одежд с капюшонами. Новичком, Рафен услышал много зловещих и причудливых рассказов о том, что Сангвиниевые Ангелы прятали от мира, и отвергал их, как праздную болтовню, но теперь он не мог не вспомнить те истории и слегка удивлялся про себя.

Однако у Горна не было никакого желания держать язык за зубами.

— Ридай? — прогудел он, не сводя глаз с офицера Сангвиниевых Ангелов. — Это ты — там внутри?

Рафен следил за Астартес краем глаза. Сангвиниевые Ангелы игнорировали Расчленителей.

— Трудно понять, — продолжал Горн. — Трудно одного из вас отличить от другого, — в воздухе между группами повисла напряженность. — Разве ты не признаешь меня, кузен? Нет? — Расчленитель спокойно усмехнулся, стоявший рядом Магистр Горна не обращал внимания на приглушенный разговор, как будто Сет думал, что тот не достоин его внимания, — Ах, я вижу. Ты все еще держишь камень за пазухой после нашей встречи на мире Зофора? Из-за поражения?

Впервые, шлем капитана Сангвиниевых Ангелов чуть повернулся так, чтобы изумрудные смотровые щели могли нацелиться прямо на Горна

— Не было никакого поражения, — в ответе сквозила явная угроза. — Только… вмешательство с вашей стороны.

Горн выдал фальшивую улыбку:

— Мне больно, что ты видишь это таким образом.

Шлем отвернулся с механической точностью:

— Мне нет дела ни до вашей тонкой чувствительности, — сказал Ридай хрипло, — ни до вашей болтовни.

Рафен видел, как рука Горна сжалась в кулак и понял, что позволил событиям зайти слишком далеко. Легким движением запястья, Рафен стукнул древком штандарта о мраморный пол. Резкий звук привлек внимание обоих Астартес.

— Уважаемые братья-капитаны, — сказал он твердо. — Со всем должным почтением, возможно, этот вопрос лучше решить при других обстоятельствах.

Ридай промолчала, но Горн бросил на Рафена короткий, ядовитый взгляд.

— Разумеется, — тихо сказал он после паузы. — Это же вечная привилегия Кровавого Ангела — быть правильным.

Что бы ни хотел ответить Рафен, это было забыто, когда ясный и сильный голос пронесся через Великий Придел.

— Родичи собраны, — провозгласил Мефистион.

Палата немедленно затихла. Шаги, отдавались эхом, когда люди приблизились к звезде с четырех сторон, два человека с каждого направления. С востока и запада пришли сангвинарный жрец Корбуло и псайкер Мефистион, каждый в сопровождении воина ветерана, несущего на сгибе руки золотой шлем почетной гвардии. К Рафену подошли еще два Кровавых Ангела, неся вдвоем один штандарт — на нем бы Сангвиний, такой, каким его часто изображают: Ангел дарующий свой покров и Грааль, крылья раскинуты, голова обращена к небесам. А с севера, сопровождаемый капитаном почетной гвардии, приблизился Данте.

Красные лучи солнца обняли Магистра и искупали его в ореоле света. Лорд Данте носил церемониальную ремесленную броню, отполированное до сияния золото, словно ножны покрывало керамит. Инкрустированные жемчугом крылья, рубины и нефрит переливались и сияли. Его шлем являл копию посмертной маски Сангвиня. Как и каждый воин здесь, он не нес оружия, но боевой клинок был вмонтирован в его облачение. Увидев бронированную фигуру, Рафен на краткий миг потерял ощущение реальности, память увлекла его в другое время, за месяцы до этого, в подземелье на мире кузнице Шенлог, когда образ другого золотого воина стоял перед ним. Он мигнул и чуть покачал головой, отгоняя воспоминания. Рафен сосредоточился и заметил Мефистиона, смотрящего на него, с намеком любопытства на лице. Именно по настоянию Главного Библиария ему предоставили привилегию нести один из священных штандартов Ордена. Рафен до сих пор гадал — почему лорд Смерти поступил так. Все другие люди несущие сегодня штандарты, были в ранге капитанов, и Мефестион, как известно, не дает милостей без должной причины.

Но Рафен был только сержантом и не его дело подвергать сомнению волю старшего брата.

Вновь прибывшие собрались на овале мозаики. Корбуло кивнул знаменосцам и почетной гвардии, все они опустились на колено. Рафен проделал это с немедленной точностью. Тогда Данте поклонился знамени Ордена с изображением Сангвиния. Все Астартес в зале сделали то же самое.

— Братья по духу Сангвиния , — сказал Магистр, голос усиленный воксом шлема пронесся через тишину зала. — Братья по Крови. От имени Императора Человечества и Великого Ангела, я имею честь и гордость приветствовать вас всех на Ваале. Колыбели из которой наши Ордена ведут свое общее происхождение .

— Во Славу Сангвиния и Империума Человека, — промолвил Мефистон.

— Во Славу Сангвиния и Империума Человека! — каждый воин в зале повторил молитву, купол откликнулся эхом.

Данте выпрямился и собрание последовало его примеру. Рафен случайно зацепил взглядом Ридая и Горна. Внимание обоих теперь было прочно приковано к Магистру Кровавых Ангелов.

Данте поднял руку, снял шлем с посмертной маской и передал его Корбуло. Спокойный отеческий взгляд пересек зал. Данте сознательно встретился глазами с каждым.

— Кузены и родичи. Кровь моей крови. Мое сердце переполняется от зрелища такого монументального собрания. И я склоняюсь перед людьми, которых вижу сегодня. То, что вы прибыли сюда в ответ на мой зов, отвечая на призыв, зная только, что он прибыл с Ваала, наполняет меня уважением. Независимо от того, какой мир вы называете домом, независимо от того сколько солнц разделяет пустоту между вами и нами, это — наша духовная родина, — он указал вокруг облаченной в золото рукой. — И в этом месте, мы обсудим вопрос величайшего значения для наследия Сангвиния. Делать это без вас было бы неправильно, и моя единственная печаль, что мы не смогли собрать голоса от каждого из Орденов кузенов для этого исключительного собрания, — он кивнул на висящие вымпелы, среди них было клетчатое полотнище, с символом кровоточащего сердца.

Данте поднял руки к груди и сотворил знамение аквилы над усыпанной рубинами кирасой.