Valley - Burglars trip

Ушел.

Глупо получилось. Про Нарси-то я и не подумал… Только про Фэйта.

Это неправда, будто я не хотел, чтобы у Белл все получилось. Очень хотел. Просто я ни на секунду не верил, что ей удастся найти Темного Лорда. Она сама виновата. Я и предположить не мог, что они поведут себя так глупо. Да еще попадутся. Для того, чтобы было кому «попадаться», я свел ее с Краучем. Как же так можно? Неужели она все-таки… дура?..

А у меня опять обыски каждый день. И если раньше Нарси авроров развлекала, то теперь она к ним даже не выходит. Надоели до смерти. Здесь ничего нет! Днем приходят они и ищут, а ночью приходит Айс... Вернее, наоборот. Ночью приходит Айс, бродит по Имению и решает, что еще отсюда лучше пока убрать, а с утра пораньше приходят авроры и ищут то, что ночью унес Айс.

Еще ни разу не нашли.

Злятся.

Мы с Айсом даже начали обсуждать, не подсунуть ли им какую-нибудь мелочь, чтобы успокоились. В итоге решили не рисковать. Ну их. Они сейчас такие нервные. Посадить - не посадят. Наверное. Но арестовать могут.

Оно мне надо?

Дамблдор прямо спросил, «куда» я «глядел». Он издевается? Мне что, больше делать нечего? Я должен охранять авроров от своих бывших однокурсников? А больше я никому ничего не должен?

Да я бы самолично всем министерским глотки перегрыз, если бы уже умел это делать.

Может, пора учиться?

Очень неуютно я себя чувствовал в те дни. Изменить что-либо все равно было невозможно, а Нарси и Айс очень переживали. Чем все это кончится, и так ясно было. Азкабаном. Но шумиха поднялась просто невообразимая.

Вот потерял бы рассудок Моуди, никто бы и внимания не обратил. Он и так не в себе. А тут – семья. Это трогательно. Семья молодая, еще и ребенок остался. В общем, очень плохо. Столько в моих газетах соплей, противно даже.

Да еще мамаша этого свихнувшегося аврора Фрэнка Лонгботтома. У старухи оказались серьезнейшие связи... наверное, с прошлого века... с такими же стариками, как она. Белл, конечно, сглупила. Могла бы грязнокровок найти. Такой пчелиный улей раздразнила – ужас. Теперь точно не выберется.

Уж не знаю, как Кес делает подобные вещи, но Фэйт перестал ныть, что ему необходимо куда-то ехать. Зато впал в тяжелую меланхолию. Даже к шоколаду стал равнодушен, чего с ним раньше никогда не случалось. Понаблюдав повнимательнее, я пришел к неутешительному выводу, что не так уж он непричастен к делу Лонгботтомов, как пытается изображать. Самого-то его, конечно, там не было. Он для этого слишком осторожен. Но Фэйт в последнее время только и думал, как не позволить Краучу министром стать. Очень подозрительно, на самом деле. Но я не стал его расспрашивать. Вид у него и без моих вопросов был не особо цветущий.

Так я и бегал - то к Эйву, который вообще от произошедшего был в полном ужасе, то в Имение, Фэйта развлекать. Не то чтобы особо удачно получалось, но хоть как.

Разглядываем газеты. Полно фотографий. Ну точно. Маленький мальчик остался. Как Драко, наверное. Щекастенький. Пропадет с такой бабкой. Я уверен. Ей бы передовыми отрядами авроров командовать, а не ребенка воспитывать. Чудовищная старуха.

- А ты не помнишь эту Алисию Лонгботтом? – вдруг спрашивает Айс.

Впервые вижу.

- Нет.

- Так это же она тебе в августе зубы выбила. На вокзале в Манчестере. Неужели забыл?

Помню, конечно.

- Ты уверен?

- Я просто знаю.

Вот это да!

Как же. Забудешь такое. Если бы не Уолли…

Не помню уже, за каким гиппогрифом мы на тот вокзал попали, а только ждали нас там. Ночь, ливень, вспышки, авроров тьма, одним словом – сумасшедший дом. Отбиваюсь как могу. Вижу – дама. Я к ней со всем уважением. «Avada, - говорю, - Kedavra!» А эта зараза отскочила, развернулась да как засветит мне ботинком по зубам. Девушка называется.

Больно - аж искры из глаз. Думал, все, конец, сейчас она меня заавадит к мерлиновой бабушке. Тут Уол налетел сзади, в охапку меня схватил и прямо в Имение аппарировал. А больше из наших никто с той операции не вернулся.

Дома маску сняли. Кровища хлещет. Нарси в ужасе. Эта акробатка в драконьих ботинках мне и челюсть сломала, и нос. Уолли за Айсом побежал. Айс явился. Говорит: «Я такое лечить не умею. Отравить, - говорит, - могу, чтоб не мучился». Юморист. Всех разогнал, кровь остановил и - в Ашфорд. В больницу-то нельзя. Как там объяснить, откуда такая травма? Меня же все знают.

Кес очень ругался. Говорил, что надо так и оставить. Во-первых, болтать буду меньше, а во-вторых, маска больше не налезет. Обозвал нас с Айсом пижонами, недоумками и еще каким-то словом, которого я не знал, а потому не запомнил. Да, и еще почему-то «босяками».

Какой же я «босяк»?

Но я решил не обижаться. Айс же не обиделся.

Судебное заседание Дамблдор показал мне в думоотводе. Сам показал, я не просил. Вполне предсказуемо. Я ни секунды не сомневался, что так оно и будет.

Большой зал. Множество людей, рядами сидящих вдоль стен на поднимающихся вверх скамьях. Внизу, в центре зала, стояли несколько кресел, с цепями на подлокотниках.

Ну и дурни! Их тут человек двести, никак не меньше. Кого, ради Мерлина, они так боятся? Белл? Или детеныша Крауча?

Дверь в углу отворилась, и дементоры ввели четверых подсудимых. Белл уселась в кресло, как будто это был королевский трон. Так и надо, на самом деле. Руди, по обыкновению, выглядел мрачновато, Рабастан немного нервничал, но вполне удачно это скрывал, тем более, что его поведением тут никто и не интересовался. Гвоздем программы, несомненно, был сын Крауча. Совсем мальчишка. Жалкое дрожащее создание с бесцветными волосами, беспорядочно спадавшими на бледное лицо. Ну-ну...

Крауч поднялся и оглядел обвиняемых с откровенной ненавистью.

- Вас доставили в Совет по Магическому Законодательству, - громко отчеканил он, - чтобы вынести приговор. Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого стены этого зала еще не слышали.

Да? Какой у вас, оказывается, «зал» наивный. Повезло вам тут всем, если вы ничего «гнуснее» не слышали.

- Мы выслушали свидетельства, доказывающие вашу вину. Вы все обвиняетесь в том, что напали на аврора Фрэнка Лонгботтома и подвергли его заклятию «Cruciatus». Вы полагали, что ему известно местонахождение вашего пропавшего господина Того-Кого-Нельзя-Называть. Вы также обвиняетесь в том, что, не получив желаемых сведений от Фрэнка Лонгботтома, подвергли заклятию «Cruciatus» его жену. Вы организовали заговор с целью возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть к власти, чтобы продолжать сеять зло, чем вы, без сомнения, занимались в дни его могущества. И сейчас я прошу присяжных...

Все время, пока Крауч произносил свою высокопарную, несомненно, многократно отрепетированную обвинительную речь, его сын вопил на весь зал о своей невиновности. Выглядело все это довольно забавно, учитывая, как старался папочка, чтобы его, не дай бог, не заподозрили в сочувствии неблагонадежному сыночку.