Стивен Эриксон - Буря Жнеца

– Да. Снова советую вам и вашим телохранителям остаться с обозом…

– Не нужно, – отрезал Хандар, повторяя слова, уже сказанные им десятки раз за последние трое суток. – С вами идут эдурские воины, и вы готовы их использовать. Так?

– Если потребуется. Но ожидающая нас битва скорее всего не будет отличаться от всех прежних сражений с этим народом. Вероятно, Красной Маске не удалось поколебать старейшин, навязать им новые схемы. Старая тактика – та, что вновь и вновь приносила им поражение. – Она немного помолчала. – Долина за нами называется Лыковый Баклан. Для овлов она имеет некое таинственное значение. Там мы и встретимся.

Он повернул голову и вгляделся в нее сквозь сумрак. – Вы довольны, что они сами выбирают место битвы?

Женщина фыркнула: – Смотритель, если бы местность была полна оврагов, каньонов, непроходимых рек или лесов, я бы трижды подумала, прежде чем встречаться в противником на выбранном им месте. Но здесь не так. Прямая видимость не важна – от наших магов овлам не скрыться. Здесь нет тупиков, нет трудностей для отступления. Утренняя битва станет жестокой, но короткой. Дикость овлов против дисциплины Летера.

– Во главе с Красной Маской они станут действительно неистовыми.

– Да. Но в конце концов они падут.

– Вы уверены, Атрипреда?

Он разглядел ее улыбку. – Я чувствую облегчение, Смотритель. Сегодня ночью я увидела то, что видела уже десятки раз. Но не думайте, что я недооцениваю врага. Дело предстоит кровавое.

Тут она взмахнула рукой, и группа начала отступать вдоль гребня холма, спускаясь к ожидающим лошадям.

Брол Хандар сказал: – Я не заметил дозоров. Не видно и конных разведчиков. Вам всё это не кажется странным?

– Нет. Они знают, что мы рядом. Они хотели, чтобы мы увидели их лагерь.

– Ради чего? Желают напугать нас? Напрасно.

– Думаю, вроде того.

«Ты пытаешься вызвать во мне презрение к овлам. Почему? Чтобы оправдать неучастие в битве Тисте Эдур? К’риснана? Ты хочешь, чтобы завтрашняя победа досталась летерийцам. Да, ты не желаешь оказаться зависимой от Эдур – хочешь сама произвести великий захват земель и стад, поимку рабов.

Полагаю, таковы инструкции фактора. Летур Аникт здесь не единственный человек, отмеченный пороком алчности.

А вот я, Атрипреда – я не чувствую облегчения».

– Каменные наконечники. Ты поистине дурак. Они разобьются о доспехи летерийцев. От тебя пользы не будет. Хорошо, что я понял это сейчас, а не в разгаре боя.

Тук Анастер присел на корточки и поглядел в спину уходящего Ливня. «Скрылся из круга света ради чего-то важного. Например, отхожей ямы». Тук снова поглядел на оперение имасской стрелы. Дар старого друга, хрустящего и скрипящего собрания дурацких костей. Он с трудом припоминал время, когда был среди друзей. Может, с Грантлом? Другой материк. Пьяный вечерок. Там было салтоанское вино? Гредфалланский эль? Трудно вспомнить.

Его окружает бормотание тысяч уст – люди ходят по лагерю, тихо переговариваются около костров. Старики, старухи, дети. Калеки. Каждый овл разжег особый костер.

А где-то на равнине Маска и его воины – никаких костров, ночь безмолвия. «Думаю, там лишь точат клинки. Шепот камня и железа в ночи».

Простой обман, и результат его зависит от ожиданий летерийцев. Вражеские лазутчики, как и ожидалось, нашли лагерь. Бесчисленные огни в темноте, близко к Лыковому Баклану, месту грядущей битвы. Все как должно быть.

Но у Красной Маски другие планы. Тук подозревал, что его обману способствует какое-то загадочное волшебство К’чайн Че’малле.

На фоне огня появился кривоногий старик. Тук видел его беседующим с Маской; он часто скакал рядом с вождем. Старик присел напротив Тука и полдюжины ударов сердца вглядывался в него, затем сплюнул в огонь, кивнул прозвучавшему шипению и сказал: – Я не верю тебе.

– Я раздавлен.

– Эти стрелы наделены магией. Но никакой дух не благословлял их. Что это за колдовство? Летерийское? Ты порождение Оплотов и Плиток? К нам пробрался изменник. Ты планируешь предательство, ты готов отомстить за то, что мы бросили тебя.

– Пытаешься разжечь меня, старец? Не хотел бы огорчать тебя, но зола давно погасла, нечему возгораться.

– Ты молод.

– Не так молод, как тебе кажется. Но к чему этот разговор?

– Красной Маске ты нравишься.

Тук поскреб рубцы на месте глаза. – Что, от старости мозги перекосило?

Старик хмыкнул: – Я знаю тайны.

– Я тоже.

– Но твои тайны не сравнятся с моими. Я был там, когда сестра Красной Маски убила себя.

– А я сосал из груди Матроны К’чайн Че’малле. Если грудь – подходящее слово.

Лицо старика исказилось недоверием: – Хорошее вранье. Но я не играю в такие игры. Я собственными глазами видел большие каное. На северном берегу. Тысячи и тысячи.

Тук начал складывать стрелы в кожаный колчан. – Стрелы сделаны мертвецом. Он был мертв уже сто тысяч лет или еще больше.

Лицо старика напротив кривилось все сильней. – Я видел скелеты в ночи – на этой самой равнине.

– Это тело не мое. Я его украл.

– Я один знаю истину Лыкового Баклана.

– Отцом моего тела был мертвец – он выдохнул в последний раз, когда его семя было взято прямо на поле брани.

– Давняя победа была на самом деле поражением.

– Мое тело взросло на человеческом мясе.

– Красная Маска предаст нас.

– Вижу тебя – и слюнки текут.

Старик вскочил. – Злой говорит ложью.

– А добрый знает одну истину. Но это ложь, ибо истин всегда много.

Новая порция мокроты плюхнулась в костер. Старик произвел серию сложных жестов, выводя над огнем вязь колдовских знаков. Казалось, они становятся завитками тонкого дыма – и улетают. – Ты изгнан, – провозгласил старик.

– Ты даже не понимаешь, как далеко.

– Ты должен был умереть давным-давно.

– И больше раз, чем я могу сосчитать. Начнем с куска луны. Потом треклятая кукла, потом… да ладно.

– Ливень говорит, что ты сбежишь. Он говорит, ты лишился мужества.

Тук посмотрел в пламя. – Вполне возможно, – согласился он.

– И тогда он убьет тебя.

– Ну, если сможет поймать. Если я что-то и умею делать, так это скакать.

Старик зарычал и поспешно ушел.

– Мужество, – пробурчал Тук. – Да, так и есть. Может быть, трусость таится в самых костях. «Если подумать, Анастер не был холодным железом. Да и горячим железом тоже».

Где-то в ночи жалобно завыл волк.

Тук хмыкнул: – Но ведь мне не предоставили право выбора, не так ли? Вряд ли кто-то из нас его имеет. Всегда так было… – Он возвысил голос: – Знаешь, Ливень – да, я вижу, ты спрятался вон там – мне пришло в голову, что именно вам, овлам, придется наутро обдумать вопрос собственной трусости. Не сомневаюсь, Красная Маска, если сейчас думает о чем-то, то именно об этом. Гадает: а можно ли положиться на вашу честь?