Анатоль Нат - Шишки без ягод

Единственно что немного Сидора расстраивало. То, что по зрелому размышлению он пришёл к выводу что работы по строительству мельницы на Быстринке надо было бы продолжать. Хоть изрядно и подсократив объёмы, но продолжать следовало бы. Не стоило привлекать слишком пристального внимания городских властей к его шараханьям.

Тем более что основные работы там шли на расчистке русла реки на месте ложа будущего водохранилища. Выполнялись они руками корнеевских курсантов и фактически ничего им не стоили. Время до начала более серьёзных вложений ещё было, так что, можно было и потянуть.

Если Сидор думал что на этом всё кончилось и ему наконец-то удастся хотя бы денёк отдохнуть, то он ошибся. Не успел разобраться с Власным — ихтиологом и вернуться домой в надежде денёк поваляться, полениться на тёплой лежанке, отлёживаясь от двухнедельного экстрима, как его безжалостно погнал с нагретого места профессор. Ему, видите ли, приспичило чтобы Сидор посмотрел, что у них получается с коптильней и проконтролировал ведение там дел. А то он, видите ли, разрывается и его на всё что для него интересно, то есть для самого профессора, времени не хватает.

Как будто у Сидора было двадцать пять часов в сутках и он мог везде поспеть. А тут, видите ли, профессор с какого-то бодуна возжелал узнать его мнение.

Впрочем, причина этого возжелания была тут же озвучена самим профессором, пожаловавшимся на главных фигурантов дела. Видите ли господа коптильщики не пожелали делиться с ним профессиональными секретами своей профессии и это стало камнем преткновения для дальнейшего развития строящегося коптильного цеха. Как будто подобное поведение естественным образом не вытекало из характера отношений между наёмным работником и хозяином предприятия.

Никто не обязан был с ним делиться своими секретами. Потому-то эти двое и стали такими востребованными специалистами, за которыми все охотились желая получить к себе на работу, что нигде и никому они не рассказывали о тайнах своей профессии. В результате чего и добились того что им платили столь безумный процент от дохода, какой никто здесь до них никогда не получал.

А вот профессор такого поведения не понимал и почему-то считал это жлобством.

— Ладно, ладно, — Сидор с трудом подавил в себе желание сказать профессору мнение, которое явно бы тому не понравилось. И которое он сам с радостью бы озвучил. Снова приниматься за дело, в котором совершенно не разбирался, выслушивая от малолеток уничижительные характеристики, желания было мало. Однако и бросить профессора одного, без поддержки он не мог. — Завтра же отправлюсь в этот ваш горячий цех с проверкой, — душераздирающе зевнул он.

— Оно мне надо, — сердито и тихо пробормотал он себе под нос, чтоб только профессор его не услышал. — Совсем заездили, ироды.

— Я всё слышал, — обвиняющий голос профессора, незаметно подобравшийся к нему со спины, громом прогремел над ухом. — Чтоб завтра с раннего утра был на месте. Проверю!

С трудом подавив в себе те слова, которые профессору явно слышать было нежелательно, Сидор с унылым видом вынуждено подавил в себе естественную защитную реакцию организма и решительно пообещал ему разобраться с его проблемой.

— "Боже! — мысленно возопил бедняга. — Теперь ещё и с коптильней разбираться".

Настоящая причина по которой он сразу не отфутболил просьбу профессора куда-нибудь на потом, в долгий ящик была проста, как резинка от трусов.

Сам же он профессора и попросил в своё время заняться проектированием супер шикарного коптильного цеха, обещав ему всяческую поддержку в практической реализации идей. Но вот то, что она настолько захватит его, что он забросит практически все свои разнообразные изыскания в сфере химии… Такого Сидор даже не ожидал.

Теперь приходилось плевать на собственный отдых и плестись куда-то загород, смотреть чего профессор там наворотил за прошедшее время. С одной стороны четыре недели когда его не было в городе было небольшим сроком. С другой же стороны…

На практике уже зная умение местных мастеров показывать феноменальные способности в работе, там на месте, можно было ожидать всякого…

Предчувствия его не обманули. Всего он мог ожидать, но такого….

Начать с того, что там где до его отъезда с инспекцией по рыбным ловам было две небольших землянки: одна жилая для Дашки с Колькой, а вторая под коптильный цех, теперь стоял настоящий городок.

— П….ц! — матерно выругался Сидор, глядя на это безобразие. — И где я в этой деревне буду искать Дашку, Кольку, Митяню или Пафнутия.

Замерев столбом в створе широко распахнутых настежь ворот ограды, перед широко раскинувшимся перед ним людским муравейником, Сидор с унылой тоской смотрел вокруг.

По правой стороне, внутри замкнутого по кругу периметра, ограниченного по внешней стороне невысоким, трёхметровым заплотом из поставленных на попа толстых, заострённых сверху брёвен, сияла свежим деревом небольшая деревенька из пяти поставленных в ряд двухэтажных срубов рабочих казарм. А за ними, словно белые лебеди, красовались сверкающими большими окнами два величественных, высоких терема, крытые серебрящимся на солнце свежим осиновым гонтом.

— Два терема — это Мишаня с Пафнутием. Казармы — для рабочих.

У Сидора не было ни малейшего сомнения откуда здесь взялись такие чудные терема. Ещё до его отъезда в верховья реки, оба два коптильщика ему все уши прожужжали чего и как они хотят построить. Тогда он не придал значения их словам. Оказалось — зря. Они ничуть не шутили. Ни в том, что отстроят рядом с коптильным цехом терема, ни в том что сделают это быстро.

Месяца не прошло, как он был здесь последний раз, а как всё вокруг поменялось.

И откуда здесь бараки эти.

— Откуда здесь столько людей? Бл…дь! — Сидор коротко, незамысловато выругался.

Вся немалая площадь сразу за въездными воротами, где-то площадью с полгектара, была битком забита что-то непонятное делающими здесь людьми, лошадьми и подводами. А всё это немалое пространство было занято высокими, длинными, просто огромными штабелями каких-то самого разнообразного фасона и формата ящиков и бочек, от которых до чувствительных ноздрей Сидора доносился одуряюще вкусный запах копчёной рыбы.

И поверх всего, перебивая даже запахи свежего конского навоза, распаренных тяжёлой работой грузчиков, конского пота, явственно пробивался тонкий, пряный аромат солёной рыбы.

— Блин, — негромко пробурчал Сидор себе под нос. — Ещё и селёдка! Пряного посола! Откуда?

— Эй, мужик, — окликнул он какого-то незнакомца, подошедшего достаточно близко, чтоб можно было к нему обратиться без крика.