Анатоль Нат - Шишки без ягод

Медленно открыв дверь и стараясь не хлопнуть её со злостью об стену, Сидор осторожно протиснулся в землянку, стараясь особенно не афишировать своё появление. В таком раздражённом, злом состоянии, он старался ни с кем не встречаться, зная по опыту, что может запросто нахамить кому-либо, причём совершенно без всякого повода, о чём будет потом долго жалеть.

— Сидор, — неожиданно раздался из дальней комнаты голос Маши, — закрывай скорее входную дверь, а то тянет. И, вообще, где тебя носило? — добавила она, входя в прихожую и обозревая хмурую физиономию Сидора.

— Понятно, — недовольно заметила она, почувствовав резкий запах спиртного. — Фу, — поморщилась Маша. — Ну и несёт от тебя. Опять в кабаке надрался.

— Если ты считаешь пару кружек пива — надрался, — угрюмо буркнул Сидор, — то считай что да, надрался.

— Ну и кто нам в очередной раз в душу нагадил, — усмехнувшись, поинтересовалась Маша, пропуская разувшегося Сидора в комнату.

— Ты, Сидор, учти, — грозно ткнула она ему в спину пальцем. — Если ты будешь и дальше заливать спиртным все свои неприятности, то скоро сопьёшься.

— Маня, — как-то устало посмотрел на неё Сидор. — Я хотел бы знать, что у нас с доходами по рыбе.

— Понятно, — кивнула она головой с враз ставшим довольным лицом, — допрыгались наши горе соколы. Пошли уж, горе моё луковое, сделаю тебе доклад по всей форме. Как раз наши все собрались в столовой, тебя только и не хватало.

— Итак, господа, — громко прокричала она, следом за ним входя в столовую, и несколько раз звонко хлопнув в ладоши, привлекая внимание. — На повестке дня у нас похмельное состояние нашего друга Сидора, выведенного из себя необоснованными претензиями господ коптильщиков, облыжно обвинивших его в вымогательстве, эксплуатации, наживе на честных тружениках и нелегальном использовании детского труда.

— Я ничего не забыла? — повернулась она к вошедшему вслед за ней Сидору. — В педофильстве тебя не обвиняли?

— Они такого слова не знают, — угрюмо буркнул Сидор.

— А ещё ты забыла про лишение честных тружеников высокооплачиваемых рабочих мест и в переводе их на малооплачиваемые должности разнорабочих. А также во введении нас в неконтролируемые лишние траты и прочее, прочее, прочее, чтобы я хотел от тебя сейчас услышать. Небось есть что порассказать, судя по тому как ты лихо въехала в дело? — мрачно покосился на неё Сидор, тяжело и неповоротливо устраиваясь за общим столом. — Поэтому мне бы хотелось знать, с каких это капиталов эти оба два пошили себе такие шикарные шубы. Чего никто из нас, заметьте, не может себе позволить. И на какие такие шиши были построены те два роскошных терема, что считаются их жильём?

— Здорово, — пожал он руку сидящему за столом Димону. — Ты какими судьбами.

— А! — поморщившись, махнул тот рукой. — Надоело! Скалы — плесень, плесень — скалы. Рыжий — ягоды, ягоды — Рыжий. Плюнул на всё, подался в город, к Люське. А у неё этот, Головинский сынок сидит, гадёныш. Навесил ему под глаз очередной фонарь. Сразу стало скучно. Хотел и лярве этой засветить, да…, - Димон замолчал, думая о чём-то про себя. — Знаешь Сидор, так вдруг всё противно стало…

— Сразу отвечаю на оба последних вопроса, — сердитая Маня с укором смотрела на тихо переговаривающихся между собой друзей. — Хватит трепаться! — оборвала она Димона. Слушать всем сюда!

— Терема построены на их шиши, дорогой ты наш неосведомлённый друг, товарищ Сидор, на их личные, собственные, персональные шиши. На те самые десять процентов, что мы им выплачиваем по договору.

— Не фига! — ахнул Димон.

— С сегодняшнего дня, я их уволил. И больше ты им ничего не выплачиваешь, никаких процентов, — мрачно бросил Сидор, не глядя на неё. — И это не обсуждается.

— Отлично, — довольная Маня буквально расцвела от радости. — Давно пора было это сделать. Совсем обнаглели, гадёныши. Каждую неделю приходят за расчётом и зудят, зудят, зудят, зудят. Что их обирают, что им недоплачивают, что им денег не хватает на житьё, что дом не на что строить, что опять деньги кончились….

— Кстати, по поводу дома, — прервал её Сидор. — У нас есть деньги выкупить у них эти хоромы, что только по недоразумению можно назвать жилыми домами. Чтоб духу их поганого возле нас не было?

— Есть, — довольно кивнула головой Маня. — Даже если бы не было, то я бы заняла. Заложила бы последнее, но этих двух стервецов вышибла бы.

— А ты что? Хочешь перевести их в город и тут собрать? Чтобы не жить в этом убожестве?

Маша с сомнением окинула окружающую обстановку подозрительным взглядом.

— Ты что? — Сидор от неожиданности даже растерялся. — Чтоб я жил в доме, построенном руками этих сволочей?

— Понятно, — мгновенно оживилась Маша. — Раскатаем по брёвнышку, а потом соберём где нам надо.

— На завод отправим, — ткнула она пальцем в Сидора. — Пусть ребята поживут как белые люди. Под контору приспособят, а то и сами внутри жить будут. Всё лучше чем в землянках ютиться.

— Отправляй, — безразлично пожал плечами Сидор. — Лишь бы рядом с нами даже памяти об этих поганцах не было.

— Ладно, — Сидор устало зевнул, — с этим всё ясно. Вернёмся же к нашим баранам. Так что там с доходами?

— Теперь по рыбе, — радостно улыбающаяся Маня довольно потёрла руки. — Здесь всё просто великолепно. Не понимаю с чего, пока не разобралась, — загадочно хмыкнула Маша, — но рыбу нам на сегодняшний день поставляют только три городских клана из всего великого множества. Господин Косой Сильвестр Андреич — это целое здоровенное сообщество, тыщи полторы, две, объединённое в Клан нашего Головы. Клан Старосты — это Сила Савельевич Худой, их поменьше, всего-то пара сотен человек, кстати, что удивительно, в основном землян. И клан начальника городской Стражи — Боровца Игната Марьевича, толстячка нашего, боровичка, — ухмыльнулась она. — Эти вояки, кстати, по числу не уступают клану Головы, если не превосходят.

— Сразу поясню, — остановил её Сидор. — Коптильный цех. Наш коптильный цех, — поправился он, — имеет свой определённый объём производства, совсем не такой уж и большой, между прочим. И на настоящий момент он полностью загружен. Больше перерабатывать он просто не в состоянии. Так что остальным кланам просто нет там места.

— Так что, если мы, используя накопленный опыт ещё раз и очень серьёзно вложимся в этот коптильный цех, достроим его наконец-то до конца и доведём до ума, то мы сможем полностью перерабатывать весь зимний улов всех этих трёх кланов. А по весне, так и большую часть весеннего улова, чего ранее никогда и ни у кого не было.

— А оно нам надо? — подал голос Димон. — Получать десятину, по-моему, маловато будет за рыбу такого качества, что мы там делаем.