Анатоль Нат - Операция Бешеные лошади

Сидор невольно поймал себя на том, что бессознательно поёживается. Первые мгновения не понимая откуда это странное чувство, после слов Паши он как-то сразу понял, что это он ловит на себе чьи-то злые, раздражённые взгляды.

— Ага! — мрачно хмыкнул атман, заметив нервное подёргивание плеч Сидора. — Вот и мы все теперь так поёживаемся. А в порт сюда никто из наших больше не суётся. Могут и бревно на ногу уронить, а то и вообще — на голову.

— Что? Всё так плохо?

— Хуже даже чем ты себе можешь представить.

— Тут, ещё сразу после того как ты заболел, к нам поначалу многие приходили. Смотрели как мы вместе с мишками работаем. Удивлялись всё. Смеялись, шутили. Смотрели как на диковинку или как на дураков.

— Теперь больше никто не приходит и не шутит, — мрачно уточнил он. — И как на дураков больше не смотрят. Смотрят как на врагов. Мы превратились в нечто вроде париев древней Индии. А то и ещё во что похуже. В прокажённых, к примеру.

— Моим ребятам в портовых кабаках даже пива больше не наливают, — мрачным тоном пожаловался он. — В пивную войдёшь, так все разговоры разом смолкают. Смотрят на тебя и молчат, ждут, пока ты не уйдёшь. Мои уже перестали их посещать.

— А без пива сразу скучно как то стало, — пожаловался он с тяжёлым, безнадёжным вздохом.

— Скорей бы ты поехал в это своё баронство за женой, что ли. Всё какое-то развлечение, — атаман внимательно посмотрел на Сидора. — Ты как? В силах? А то ребята совсем измаялись. Скорей бы куда отсюда смотаться, только чтоб рож этих мерзких вокруг не видеть, — брезгливо поморщившись, атаман кивнул в сторону порта, который они огибали по дальней объездной дороге.

— А куда это мы едем? — наконец-то изволил поинтересоваться Сидор, внезапно заметив, что они направляются совсем в другую сторону, куда-то не туда.

— Дорогу нам сосед через свой участок перекрыл, — неохотно признался атаман. — Так что по короткой дороге не проедем. Соседушка наш левый, скотина, сказал, чтоб ноги нашей на его земле не было.

— Да и нам самим что-то пропала охота в порт соваться. Могут и пришибить ненароком.

— И пока гать через старый портовый залив не построили от нашего участка и до старой объездной дороги вдоль стен города, всё вообще у нас стояло.

— Так что теперь приходится объезжать чуть ли не весь город по кругу.

Путь вокруг порта под крепостными стенами города, мимо кипящего людского моря раздражённых, злых людей, занял у них чуть ли не целый час и только когда они практически добрались до Сенной башни, на дальнем, северном краю залива, Сидор понял что они, кажется, прибыли. Только вот место показалось ему совершенно незнакомо.

Бывшего просторного заболоченного луга, который ранее расстилался между местом, выделенным им для торгового причала и крепостными стенами города, больше не было. Перед ними маячила какая-то жуткая свалка, непонятно чего, и через это непонятное что, шла кривая, перекошенная, жуткая даже по внешнему виду кособокая гать.

— Это что? — уже непонятно в который раз за сегодняшний день, тупо поинтересовался Сидор. — Это наш залив? А это наш лужок, с которого мы намеревались хоть охапку сена накосить? А это что — гать?

— А чего она вся такая кривая, да косая? — неверяще, как на какое-то чудо уставился Сидор на бревенчатые мостки гати.

— Эта ещё что, — тяжело вздохнул атаман. — Это ещё даже ничего. Вот первая была…, - Паша неверяще сам себе помотал из стороны в сторону головой, — жуть. Вообще непонятно на чём держалась, пока сама собой от лёгкой волны не развалилась. Да и эта, — снова поморщился он, безнадёжно махнув рукой. — Стоит лишний раз топляк в заливе тронуть, как всё тут на перекосячину идёт. Теперь в этом заливе боимся лишний раз до чего коснуться когда кто-нибудь подъехать к нам должен.

— Залив это ты про вот это болото? — растерянно ткнул Сидор пальцем прямо перед собой в древесный хаос из каких-то гнилых древесных обломков и торчащего из-под буро-коричневой жижи топляка перед ними.

— Ага! — нехотя кивнул Паша головой, и в мечтательной, поэтической манере продолжил. — Болото! Оно самое, родное! Где по ровной, водной глади свободно растекался ветерок за нашим причалом вплоть до самих стен города. И до этой дрянной дороги, — Паша сердито топнул ногой. — По которой мы только что подъехали. И через который мы стобой хотели ещё делать наплавной мост.

— Сделали, — раздражённым голосом уточнил он.

— Стены, как видишь у нас за спиной, на месте, — кивнул он себе за спину. — Дорога, по которой мы приехали, тоже, — притопнул он ногой. — А глади водной, ровной словно стол, как ни бывало, — ткнул он прямо перед собой рукой. — Как уровень в реке упал, так и наш заливчик сдулся словно пробитый шарик. Если не сказать честнее — не шарик, а г…дон, — зло выругался он. — Теперь на его месте вообще жуть с ружьём, не пойми что. Болото, не болото, топь, не топь. Помойка! Тут и сваи какие-то повсюду торчат, явно от старых причалов, и топляки от молевого сплава, и баржи разбитые старые, и остовы каких-то сгоревших когда-то лодий. И вообще… непонятно что.

— Даже на скелет дохлой лошади намедни наткнулись, — чуть не зарычал он от еле сдерживаемого бешенства.

— Пытались разбирать этот завал, так дрянь полная получается. Снизу, из речного залива разбираем, так отсюда тут же подпирает очередным топляком. И так до безконечности. Одно бревно оттуда, отсюда все десять. Одно бревно отсюда, так здесь снизу опять дрянь всякая со дна подымается. И вонь! Жуткая вонь от гнилого болота.

— Пробовали работать с этого самого места, где стоим. А места складировать здесь у стен города, нет. Пробовали сваливать на дорогу, всё равно по ней никто кроме нас не ездит. Так портовая стража такой хай подняла, чуть до драки дело не дошло.

— За нами же теперь каждая собака в городе бдит, смотрят чтоб мы опять чего лишнего не затеяли.

— Пришлось пока отложить.

— Ребята совсем отчаялись, — обречённо махнул он рукой.

— Мы даже бросили возиться с причалом. Всё одно безполезно. Что ни привези, а разгружать нет никакого смысла. Не вывезешь, дороги то нет, — тяжело и обречённо вздохнул он.

— Что значит места вам здесь для складирования топляков не хватает, — недовольно проворчал Сидор. — Вон! — махнул он рукой, указывая на реперный столбик границы своего участка, стоявший раньше чуть ли не по урезу воды и нынче отстоящий от неё не менее чем на десяток метров.

— Сколько места освободилось, — недовольно проворчал он. — вытаскивайте, складируйте. Потом, как высохнет, мусор сожжём, а морёный дуб, если попадётся, продадим.

— Щаз! — сердито перебил его атаман. — Топко! Пара шагов к воде и не вытащить ноги обратно. Тут даже с краю дороги ила по пояс, а дальше вообще с головой.