Анатоль Нат - Долгое путешествие на Юг.

И никаких следов после того. Чтоб можно было найти хоть одинокий след сбежавшего после отпора бандита — можно было и не мечтать, настолько великолепно оказалось здесь развито искусство схронов.

И сразу следом за этим малолюдные хутора сменились большими, широко раскинувшимися по склонам долин деревнями земледельцев. Обнесённые высокими, мощными тынами из могучих стволов дубов, они производили грозное впечатление. Даже издалека. А вблизи ещё лучше было видно, с какой тщательностью и аккуратностью всё это возводилось. И насколько тщательно потом поддерживалось в подобающем виде, насколько внимательно местные жители относились к собственной безопасности. И сразу стало понятно, что разбой здесь явно процветал.

И так, день за днём, неделя за неделей, несколько месяцев непрерывных ночных боёв, пока они не пришли в места с более развитой цивилизацией, где были уже города. И хоть возле городов нападать на них стали не намного реже, но здесь был хоть какой-то порядок, хоть в городах. Там хоть на какое-то время можно было укрыться за стенами и переждать, отдыхая и зализывая раны, приводя разбитые на каменистых горных дорогах телеги в более-менее приличный вид.

И грабёж бродячих торговцев здесь перешёл на совершенно иной уровень. Тут грабили даже днём, не откладывая на потом, на ночь.

Возле одного такого неприметного городка, название которого стёрлось из памяти, как только они ушли оттуда, и начался у них длинный, богатый на всякие происшествия и приключения "весёлый" торговый период. А "весёлый" потому что страшно кровавый. Сколько они там как своей, так и чужой крови пролили, страшно даже вспомнить…

Как-то утром Сидор встал поздно. На это утро с вечера ничего не намечалось и именно поэтому, Сидор, блаженно щурясь на пробивающееся сквозь полотно фургона яркое утреннее солнышко, не стал вскакивать ни свет, ни заря. Сквозь полуприкрытые веки досматривая последние утренние сны, он повалялся в постели ещё не менее получаса, лениво прислушиваясь к негромким звукам неспешно пробуждающегося лагеря. И только какой-то внутренний диссонанс, непонятное что-то, терзающее его спросонья, не давало ему почувствовать себя окончательно счастливым.

— Блин, да что же это такое? — вполголоса, сквозь сон пробормотал он.

Так и не разобравшись, что же не даёт ему спокойно наслаждаться последними свободными минутами перед новым трудовым днём, он, обречённо вздохнув, выбрался из-под одеяла. Для защиты от утреннего холода накинув на плечи толстый овчинный тулуп, Сидор, лениво позёвывая побрёл к заднему краю телеги умываться. Там как обычно ещё с вечера был повешен умывальник, наполненный чистой водой, чтоб утром с этим не надо было возиться.

Раз уж непонятно было что происходит, так хоть следовало умыться. Глядишь, так и мозги встанут на место.

— Слава богу, ты встал!

Раздавшийся у него над ухом громкий голос их бывшего Главы клана, а ныне его заместителя по работе с ящерами, Вана, заставил Сидора невольно вздрогнуть и схватиться в отчаянии за голову.

— Бли-и-ин, — хриплым ещё с утра голосом, едва слышно прошептал он. — Только не этот.

— Я тебя когда-нибудь убью, нарушитель утреннего спокойствия и тишины Чего ж тебе не спится то? — уже с откровенной тоской во взгляде, повернулся к нему Сидор. — Ну чего ты орёшь, ирод, с утра-то пораньше. Не мог, что ли тихо, что надо сказать? Ещё спят все, а ты уже что-то орёшь.

— Тут к тебе делегация, — с довольным видом нашкодившего кота, поведал ящер, с садистским удовольствием наблюдая за изумлением, появившимся на лице Сидора.

— Да, да, — покивал он головой, довольно осклабясь. — Просыпайся! Тебя уже давно хотят видеть. Ещё затемно явились, да я велел тебя не будить. Решил себе оставить это удовольствие испортить тебе нынешнее утро.

— Вы чего расшумелись?

Свалив наземь прислонённое к телеге здоровущее копьё Вана, позёвывая и довольно щурясь на только-только поднявшимся над горизонтом солнышке, из-под откинутого в сторону полотняного покрывала низа фургона вылез заспанный Димон.

— Чего опять с утра спать не даёте, гады, — пожаловался он. — Договорились же вчера, что сегодня встаём поздно. Так чего расшумелись? И так толком на такой холодрыге выспаться невозможно, так ещё и вы со сранья орёте.

— О! — довольный Ван насмешливо заулыбался, увидав Димона. — Вот и второй! Как раз для полноты картины тебя-то и не хватало.

— Идём! — радостно подтолкнул он вытиравшегося полотенцем Сидора. — Там уже, наверное, гости совсем заждались. — А ты двигай за нами, — бросил он позёвывающему Димону, — Тебе это тоже будет интересно.

Недовольно посмотрев на улыбающегося ящера и нутром чувствуя подвох, Сидор, вместе с сонным, так и не успевшим ещё умыться, позёвывающим Димоном, лениво потащились к дальнему концу лагеря. Там, за границей оцепления стояло несколько чужих подвод. Там же толпился и какой-то незнакомый народ, непонятно чего-то ожидающий.

Когда Сидор вместе с Димоном подошли к подводам, вперёд выступил высокий, темнолицый, горбоносый мужик с тёмными курчавыми волосами, перетянутыми по лбу тонким кожаным в крупных узелках ремешком.

— "Во! Блин! У него и ремешок с узелками на голове? — подивился про себя Сидор практичности мужика. — Прям настоящее орудие будущей пытки. Видать, заранее привыкает".

— Тут к Вам, ваша милость, прошение имеется, — насмешливо глядя прямо в глаза молчаливого Сидора, начал горбоносый мужик, не дожидаясь пока тот детально рассмотрит своего собеседника. — Прослышали мы, что вы, господин барон, отправляетесь к морю, вот и просим вашего разрешения присоединиться к каравану.

— К морю? Зачем? — неожиданно жёстко прореагировал Сидор, в лёгком обалдении разглядывая и мужика, и толпящихся за его спиной, как, надо понимать, таких же, как и этот мужик возчиков. До этого утра ни к какому морю никто из них не собирался, даже в мыслях того не держал. А тут на тебе. Выспаться не дали.

— Что зачем? — насмешливо посмотрел на него мужик. — Зачем присоединяться, или зачем тебя, ваша милость, спрашивать?

Не дождавшись ответа от недоумённо переглянувшихся, ничего не понимающих Сидора с Димоном, он с коротеньким смешком продолжил:

— Ну как же, — заметив, что Сидор начинает непонятно с чего вдруг недовольно хмурить брови, возчик зачастил. — Вы же идёте к морю, куда же ещё, вот и нам с вами по дороге. Дойдём с вами до Сорок, а там разойдёмся.

Заметив, что присутствующие никак не прореагировали на столь выгодное предложение, явно не имея ни о каких Сороках ни малейшего представления, он тут же поторопился пояснить:

— Сороки — это деревенька такая, прямо на дороге к морю. Точнее можно сказать уже не деревенька, а с недавних пор небольшой торговый городок. Но по размерам и по количеству населения всё же больше тяготеет к деревеньке. Это здесь неподалёку, вёрст сорок будет.