Анатоль Нат - Приключения Димки Петрова...

Десять прошедших дней, без этого сумасшедшего княжеского снабженца, буквально вынесшего мозг несчастному Роме Медведю и всем в его лагере, были воистину настоящим блаженством.

— "Боже, как хорошо и спокойно без этого бесноватого офицерика из княжеской свиты".

Закинув ноги на стол, чтоб дать хоть немного отдохнуть натруженным стопам после всего того дурдома, что развёл здесь дальний княжеский родственник, Рома с блаженным видом сцепил руки на затылке и мечтательно уставился в потолок.

— "Всё! Все обязательства перед князем полностью выполнены. Даже с походом. И теперь на следующие полгода можно обо всём спокойно забыть. И о возне в этом проклятом болоте в первую очередь".

Всё же было что-то человеческое в том дальнем княжеском родственнике. Обещал больше до весны не трогать, в благодарность за полностью до последней мелочёвки опустошенные склады, буквально наизнанку вывернувшегося десятника, и не трогает. Вот уже десятый день пшёл как нет ни его, ни его бешеных помощников, буквально затерроризировавших и Рому и всех в лагере своим безумием.

По крайней мере до дня весеннего солнцестояния, когда всё опять завертится по новой, о работе можно забыть.

— Нет, после недавнего дурдома, жизнь определённо налаживается. А ещё и начальник соседнего лагпункта приглашал посетить на днях его вотчину, когда я смогу выбрать свободное время. Обещал, будут молоденькие девочки. Из новеньких…"

Рома Медведь не сводил мечтательного взгляда с замысловатых разводов чёрной копоти на когда-то белёном потолке. Комната давно уже требовала проведения хотя бы косметического ремонта, или простой покраски потолков и стен, да за каждодневной суетой всё как-то руки не доходили.

— Ваше благородие, ваше благородие!

Чей-то настойчивый, смутно знакомый голос вырвал начальника сортировочного лагеря из грёз, безжалостно развеяв сладостную картину будущего беззаботного отдыха.

— Ну чего тебе, Боря, — обречённо, с мукой страдальца на лице, повернулся к своему личному помощнику начальник лагеря. — Сколько раз я тебя просил не беспокоить меня после обеда. Ох, когда-нибудь накажу я тебя, — пригрозил он своему помощнику, прекрасно зная, что грозит он ему лишь на словах.

Ничего-то он ему не сделает. Слишком много было меж них обоих обоюдных грешков, чтоб отпускать слишком далеко от себя своего секретаря, или серьёзно относиться к собственным подобным обещаниям. Слишком много тот о Роме знал, чего посторонним знать не следовало бы, впрочем, как и тот о нём.

Они оба много чего знали друг о друге, и жажда спокойной, сладкой жизни буквально толкала их вечно быть вместе.

Так что отношения начальник — подчинённый давно уже у обоих переродились во что-то иное, чему сразу и не подберёшь точное определение, но оттого не менее крепкое.

— К вам сотник Подгорного князя, Фёдор Валовой.

Широко распахнутые, перепуганные глаза секретаря даже позабавили в этот момент Рому. Подумаешь, какой-то сотник, пусть даже и сам Валовой, постоянный потребитель добычи из его лагеря. Если уж он самого родственника князя, пусть и дальнего, только что ублажил, то что ему какой-то рядовой сотник. Тем более что тот клятвенно обещал ему прикрыть его от каких-либо посягательство со стороны обычных рядовых снабженцев. Пусть даже и тех, что появляются из самого сборного приморского лагеря.

Свои обязательства он перед князем выполнил. С этой стороны он чист. А других его тайных грешках, по тайным связям с амазонками, никто здесь не знает.

Правда, откуда это стало известно княжескому родственничку, — поморщился десятник, — это над будет всё же озаботиться и найти. Такую утечку требуется срочно заткнуть. А то, что сегодня знает один, завтра знать будут сотни. А это уже ставит крест на всей его будущей безбедной жизни. Впрочем, как и на ней самой.

Ну да ничего. Рома Медведь не из пугливых будет. И эти все страшилки для идиотов, не торговать, не передавать тайно, на сторону найденные на болотах богатства, это не для Ромы. Чтоб кого обвинить в чём-либо, ещё до того поймать надо.

А Рома Медведь в таких делах был крайне аккуратным. И высокая смертность среди рабов на его участке, наверное тем и объяснялась, что все случайно прикоснувшиеся к его тайнам, долго не жили.

— "Кроме некоторых", — недовольно покосился он на своего помошничка, что-то уж очень настойчиво опять вещавшего ему прямо на ухо.

— Да что там такого с этим Федей? — недовольно проворчал начальник сортировочного лагеря. После визита княжеского родственника у него вдруг проявилась не свойственная ему прежде барственность и покровительственное отношение ко всем окружающим. — Как он вообще здесь оказался? Чего ему надо? До весны здесь вообще никого не должно быть.

— Что значит не должно?

Недовольно поморщившись, Рома сердито посмотрел на ввалившегося без спросу в его личный кабинет наглого сотника.

— "Нет, этого хама определённо надо ставить на место, — сердито подумал он. — Слишком многое он себе позволяет. Надо окоротить".

— Что здесь, чёрт возьми, происходит, — продолжал меж тем бушевать в его кабинете залётный посетитель. — Объясните мне, что здесь происходит? Где мой груз?

— Что? — удивлённо поднял брови Рома. — Груз?

— Груз? — не менее удивлённо уставился и Боря на своё начальство.

— Какой груз? — синхронно спросили оба, удивлённо оба глядя на визитёра.

— Где моя партия тракторов из двадцати штук, которую вы должны были подготовить к передаче ещё десять дней назад? И которой я так и не увидел ни на складской погрузочной платформе, ни на мотодрезине, уже готовой к отправке.

— Где она?

— И где, чёрт возьми, сама мотодрезина? Где вагоны? Куда вы всё умудрились деть?

— Что значит куда? — растерянно переспросил Рома. — Поставили князю согласно его личного распоряжения о внеплановых поставках всего имеющегося в наличии на складах.

— Чего? — вытаращился на него сотник. — Поставили? Куда?

— Как куда? — удивился Рома. — В порт, конечно, для вывоза заказчикам. Куда ж ещё? Отсюда никуда больше и не поставишь. Болота ж кругом. А дорога — одна.

— Или, — вдруг замолчал он, вглядываясь в растерянные лица лагерной администрации, — у вас ещё есть куда вывозить? — вдруг необычно тихо, без привычной для него самоуверенности и нахрапистости, медленно проговорил сотник.

— Что у вас здесь происходит? — тихим, с прорезавшимися вдруг неизвестно откуда жёсткими ледяными нотками, властно спросил сотник.

— Отвечать! — рявкнул он в полный голос. — Именем князя, отвечать!

— Так вывезли ж всё, — совершенно обескуражено пробормотал Рома. — По распоряжению князя всё и вывезли. Не далее десяти дней назад.