Джеймс Сваллоу - Черная волна

СЛОВА ТАРИКА были еще свежи в его памяти, Рафен позволил каталептическому узлу, имплантированному в его подкорку, погрузить себя в пограничное состояние между сном и явью, странный, но знакомый для него эффект. Время, казалось, проходит на ускоренной перемотке, часы сжались в мгновения. Лучик холодного, лунного света, отбрасываемый через отверстие в потолке, похожее на дыру от пули, упорно бежал по металлическому полу тесной комнаты. Кровавый Ангел наблюдал за ним. За луной, которая отражала свет солнца, прятались ударные крейсера его Ордена и союзников Расчленителей. Менее чем за двадцать стандартных земных минут они могли выйти из укрытия и атаковать это место с высокой орбиты. Он задумался: вот такой вот будет теперь его судьба? Услышать свистящий визг падающих боеголовок и сгореть в термоядерном пламени?

Рафен отбросил мрачную мысль, на мгновение проклиная Орла Обреченности, словно угрюмое настроение Тарика могло каким-то образом передаться ему. Обжигающая боль от паразита спала до монотонного недомогания где-то на фоне, пульсация сердцебиения твари-личинки скрежетала по ребрам. Он поклялся себе, что вырежет ее из собственной плоти ножом, лазером или пламенем, если это понадобится.

Лучик лунного света угас на металлической, холодной стене и появилось первое, слабое сияние рассвета. С осторожностью Рафен прошел серию ментальных упражнений и практик, которые погрузили каталептический узел в состояние покоя, и вернул мозговую активность к нормальной. Работая на полную, узел-имплант позволял Астартес полностью избегать обычного сна, орган разбивал мозг человека на участки, позволяя некоторым отдыхать, в то время как остальные оставались активными. Он ощутил, как его тело очнулось от состояния не-совсем-сна, ощущение было схоже с всплытием к поверхности воды, от такого сравнения на его лице непроизвольно появилась гримаса, когда он вспомнил свои приключения в океане.

Рафен встал на ноги и вышел на центр камеры. Там остановился, успокоил дыхание и прислушался.

После того, как его бросили в эту клетку и заперли в ней, Кровавый Ангел потратил несколько часов, чтобы обыскать каждый миллиметр поверхности, это хороший способ занять свой разум и отвлечься от боли, доставляемой паразитом. Рафен обследовал каждый темный угол, каждый сварной и клепанный шов, каждое пятнышко ржавчины и корродированные головки болтов, высчитал точные размеры помещения и опробовал его слабые места. Но внешний вид конструкции доказал первоначальную, горькую истину. Клетки в яме были построены из грузовых контейнеров для использования в космосе, емкости были спроектированы так, чтобы пережить любое разрушение любого транспортного судна, а так же любой жар или холод глубокого космоса. Окисленные, красные пятна коррозии были только на поверхности, их хватало, чтобы с первого раза одурачить, или даже подать спешную, ложную надежду. Рафен задумался о том, что это могло быть специально подстроено Фабием Байлом. Может быть, он решил сделать эти клетки на вид ветхими и плохо подходящими для заключения только для того, чтобы заключенные внутри братья тратили свои силы и энергию на бессмысленные попытки побега? Кровавый Ангел представлял себе арестантский комплекс как какую-то огромную настольную игру, а заключенных внутри — пешками для извращенного удовольствия Байла.

Он услышал движение. Железо прошаркало по каменному скату. Пауза. Шипение выходящего воздуха и бульканье жидкостей. Рафен улыбнулся сам себе и подошел к люку.

В металлическую стену на уровни талии была встроена короткая железная труба. У открытого конца виднелась корка засохшей субстанции, а под трубой на полу располагалось бесцветное пятно. Это был желоб для пищи, мало отличавшийся от тех, которые использовали, чтобы подавать питательную кашу в стойла гроксов или лошадей. Рафен помнил предупреждение Тарика насчет напичканной наркотиками еды, предоставляемой сростками, но он и не намеревался есть.

Во время своего отдыха в объятьях узла, Рафен так же задал задачу для другого био-импланта. Железы Бетчера во рту слегка опухли от яда, словно резервуар ядовитой железы какой-то рептилии, гланды могли вырабатывать секрет в виде токсичной жидкости, которую можно было использовать вместо кислоты. Работа этого органа не была стремительной, но при определенных обстоятельствах кислоту с близкого расстояния можно было выплюнуть в лицо врагу или извергнуть ее на наручники, дабы прожечь металл. Использование этого импланта не особо приветствовалось в его Ордене — среди его боевых братьев считалось, что использовать ее в схватке один на один несколько ниже достоинства, — но при определенных обстоятельствах им пользовались.

Рафен знал, что сейчас ему придется использовать железы, его резервы тела буду слишком быстро истрачены отторжением личинки паразита, и он не сможет заново их наполнить. Токсин не будет эффективен против замков люка или бронированного стекла — но подойдет для трубы на стене. Кровавый Ангел изрыгнул жидкость и выплюнул ее на сварной шов, в ответ послышалось шипение плавящегося металла.

Лязгающие шаги приближались. Он оценил, что это были один сервитор, несущий огромный чан с кашей и три сростка-охранника. Завитки резко воняющего дыма поднимались из шва трубы, и Рафен протестировал ее. Труба скрежетала и перемещалась, все сработало.

К люку подошли тени, и послышалось шипение шланга под давлением, подсоединенного к другому концу питающего желоба снаружи клетки. Тут же просочился плотный виток серой и воняющей тухлой морской водой пасты, который шлепнулся на пол. Значит, заключенные должны были опуститься до животного состояния и жрать как звери, отбросив даже самое простое достоинство.

Рафен схватил трубу обеими руками и свирепо дернул, скручивая ее к себе. Труба сопротивлялась, затем сдалась. С той стороны послышались гортанные и смущенные завывания. Кровавый Ангел напрягся и с силой пихнул трубу обратно, заставляя вернуться ее до сварного шва. Она замедлилась, когда проткнула что-то рыхлое, тогда он снова крутанул ею. Поток пасты дернулся и застыл, тут же сменившись струей крови и машинного масла. Чудесно. Рафен дернул ее и втащил обратно в клетку, на сей раз всю трубу. Последние полметра она блестела от свернувшейся крови, там, где он проткнул ею плоть и кости.

Люк начали открывать. Рафен взмахнул трубой, оценивая ее как оружие, затем топнул и расплющил конец, сотворив из него импровизированный клинок. Дверь открылась, и появились три сростка, собакоподобный, рогатый минотавр и обезьяноподобный мутант. У каждого была потрескивающая электрокоса, размахивая ими, они атаковали.