Кристиан Данн - Бойся Чужого

Чужак — и это несомненно был чужак — что-то невнятно пробормотал от разочарования, когда Каспел уклонился от его первого удара, а клинки на руке широким взмахом прорезали стену, проходя через пласталь, как через бумагу. Эффект мерцающей тени вдруг мигнул и рассеялся, как помехи на экране когитатора, и Каспел впервые смог как следует рассмотреть врага.

Перед ним стояло существо в хитиноподобном черном доспехе, с удлиненными, мертвенно-бледными чертами лица. Длинный, жестокий рот был сведен в гримасе злобной досады, глубоко посаженные глаза расширены от ненависти.

Каспел никогда не видел одного из них раньше, но распознал, кем являлось это существо: эльдар. Когда высокий ксенос двинулся к нему с пугающей скоростью, Каспел схватился одним из механодендритов за охлаждающую трубу на стене и подтянулся, встав на ноги. Затем, секунду спустя, Каспел изо всех сил толкнул себя в сторону, и снова когтистая рука эльдара прошла через пустое место, где он только что стоял.

На этот раз, впрочем, эльдар прорвал не только стену — когти его руки вонзились в одну из труб с охладителем. Из пяти глубоких разрезов на трубе высвободился жидкий замораживающий гель, накачиваемый под высоким давлением, и брызнул в коридор.

Эльдар закричал — нестройный, жуткий, нечеловеческий звук — когда в него на полной скорости ударила замораживающая жидкость. Он зашатался, водяные частицы в воздухе вокруг него смерзлись, и облако пара поглотило его.

Столь сильный холодовой ожог убил бы даже самого сильного из людей, однако Каспел не желал идти на какой-либо риск. Он подобрал один из гаечных ключей, приставленных к стене, и, держа инструмент обеими руками, размахнулся по широкой дуге и привел его в контакт с головой эльдара.

От удара она разлетелась дождем обледенелых фрагментов, которые застучали по полу и стенам, рикошетя во всех направлениях. Выброс охладителя намертво заморозил всю голову, сделав ее хрупкой.

Безголовое тело эльдара тяжело рухнуло на пол — в смерти вся его текучая грация исчезла. Когтистая перчатка и большая часть предплечья также разбились на замерзшие частицы и почерневшие куски, которые закрутились по полу.

Предохранители в охлаждающей трубе зашипели и закрыли поврежденную часть, переводя поток на дополнительные трубы. Температура в коридоре восстановилась до нормальной, дымка рассеялась.

Каспел упал на колени. Гаечный ключ в его руках казался тяжелее, чем вообще мог быть. Едва не попался. Он не был подготовлен, а вероятность того, что импровизация с охладителем сработает, была ничтожно мала. Менее практически мыслящий человек сказал бы, что ему «повезло».

Опираясь на ключ, Каспел поднялся на ноги и взглянул сверху на безголовый труп эльдара. Значит, вот он, враг. Даже мертвый, безликий и недвижимый, он вызывал отвращение — от бледной обнаженной кожи до неестественного блеска черной брони.

Каспел сказал себе, что нет смысла осматривать тело, что доспех слишком тесен, чтобы скрывать какое-либо оружие, помимо разбитой перчатки, и что если даже у эльдара были какие-то планы, Каспел не смог бы читать на их языке. Но он знал, что это всего лишь оправдания — он не мог бы заставить себя прикасаться к телу, вступить в прямой контакт с пришельцем.

Он узнал этот черный доспех и его мерцающую защиту по рассказам и инструкциям. Эти «темные эльдары» были запятнаны Хаосом и совмещали способности и выучку своего воинского наследия с непредсказуемой жестокостью темных сил.

Каспел, напротив, не был воином, он был работником, обслуживающим машины. Любая попытка вступить в прямое противостояние с эльдаром закончилась бы поражением, и тогда «Святость», ее миссия, ее команда и ее машинный дух были бы обречены.

Ему нужно было убивать их иными способами, использовать собственные методы и машинерию, в которой он был экспертом. Эти эльдары были оскорблением для машинного духа «Святости», и этот дух должен был предоставить средства для их уничтожения.

Если бы другие эльдары были поблизости, они бы уже атаковали. Каспел чувствовал в себе достаточно уверенности, чтобы пройти по коридору до того места, где выпотрошенный сервитор свисал с потолка. Каспел проигнорировал его, подобрал брошенный сварочный аппарат, который медленно проплавливал дыру в полу, отключил его и отбросил в сторону. Это устройство пригодилось эльдару для пыток, однако требовало слишком малого расстояния, чтобы представлять какую-то пользу для Каспела.

Он не мог рисковать, вновь используя охладитель, потому что эти трубы могли выдержать лишь определенное количество повреждений, прежде чем система начала бы давать сбои и появилась бы угроза критического перегрева. Но были и другие механизмы, которые могли помочь.

Глубоко задумавшись, Каспел подобрал сварочный аппарат, который только что выбросил, и начал отвинчивать панель сбоку инструмента.

Генераториум был крупнейшим помещением на инженерной палубе, которое занимали генераторные блоки, монолитные структуры, выстроенные в линию в одном конце комнаты. Каждый приземистый блок был металлическим сверху и снизу, а посередине имел прозрачные панели, за которыми было видно, как курсируют мощные потоки раскаленной добела энергии, треща вокруг светящихся от нагрева элементов. В открытом пространстве перед блоками отдельно стояли когитаторные терминалы, показывающие поступление энергии, а клепаные колонны простирались от пола до потолка, укрепляя все помещение. Огромные кабели, покрытые мощной изоляцией, тянулись от блоков и проходили в стены, полы и потолки, подавая энергию во все части корабля.

Другие терминалы стояли вдоль стен по обеим сторонам от блоков, а прямо напротив стену усеивало полдюжины вентиляторов с широкими лопастями, которые находились в просторных воздуховодах — все они пока что не работали, но могли вытянуть воздух из комнаты в считанные секунды, если бы это потребовалось. Каждый вентилятор был закрыт тонкой проволочной решеткой и установлен на высоте лица.

Генераториум не был тихим местом — непрекращающееся гудение энергии, заточенной в генераторных блоках, наполняло воздух. Каспел прошел внутрь через дверь в тени блоков, и, хотя мог услышать повышенные голоса поверх гула, не мог различить ни слова.

Медленно продвигаясь вдоль блоков к этим голосам, Каспел начал различать слова. Было слышно два голоса, оба — мужские, но ни один не был человеческим. Они говорили на Имперском готике без заметного акцента, и их речь была как-то странно неестественна, как если бы они выучили язык, ни разу его не слышав.

— Давай попробуем снова, — сказал один. — Как восстановить подачу энергии? — голос был бесконечно утомлен, как будто разговаривал с ребенком или домашним животным.