Кристиан Данн - Бойся Чужого

Все же не отказав себе в кратком удовольствии, он включил турбины усилием столь же простым и естественным, как вдох. Толчок реактивной струи понес его через инженариум, и он удобно приземлился на четвереньки возле главного терминала, управляющего подачей энергии. Среди устройств управления лежало восемь мертвых сервиторов, превратившихся в силуэты, выложенные костями и бионикой.

Один из лучших воинов Люкорифа, Вораша, уже расположился за консолью, и его изогнутые пальцы-когти клацали по клавишам.

— Плазменная камера истощилась, — просочился голос Вораши сквозь оскаленное голосовое устройство шлема. — Энергия иссякала десятилетиями, да-да.

— Восстанови ее, — вожак рапторов подчеркнул приказ коротким резким звуком — чем-то средним между визгом и шепотом. — Сейчас же.

Когти Вораши застучали по клавишам, задергали рычаги.

— Я не могу это сделать. Большая часть корабля мертва. Могу направить энергию из отсека в отсек, да-да. Легко. Открыть переборки, слишком толстые, чтобы быстро прожечь их. Восстановить энергию во всех отсеках — не могу.

Люкориф ответил пронзительным, резким тоном:

— Много лишних отсеков. Отрежь им питание. Затем двинемся дальше.

— Будет сделано, — сказал Вораша и начал перенаправлять скудные запасы энергии, оставшейся в кровеносной системе корабля, в отсеки, через которые собирались двигаться рапторы Кровавых Глаз. По его расчетам, Вораша должен был сэкономить почти час, который ушел бы на прожигание задраенных дверей на их пути.

— Что это за корабль? — спросил Люкориф, подняв лицо к потолку и ища какие-либо знаки принадлежности или отличия.

Ответ пришел от другого раптора. Не прошло и десяти секунд после того, как вожак задал вопрос, как Зон Ла обнаружил тело. Облаченное в зеленые доспехи, оно лежало на платформе высоко над полом инженариума; хотя когти свирепых чужаков искромсали его на куски, эмблема в виде бронзового дракона на нагруднике явственно демонстрировала его принадлежность.

— XVIII Легион, — прошипел раптор, отскакивая в отвращении. Язык Зон Ла обожгло от внезапного желания плюнуть едкой слюной на разложившийся до костей труп.

Вораша подключился к угасающему энергетическому ядру корабля и повернулся к Люкорифу.

— Ненужные отсеки отключены. Корабль называется «Протей», да-да, XVIII Легион.

Люкориф усмехнулся за лицевым щитком, с которого взирали красные глазные линзы; ниже, по щекам двойными ручейками сбегали серебряные и алые слезы. Таков был облик всех его братьев из Кровавых Глаз. Каждый из них взирал на мир сквозь шлем с раскосыми глазами и плакал слезами из ртути и крови.

— Саламандры. В Старой Войне мы убили многих. Удивительно, кто-то из них еще жив.

— Подожди-подожди.

Вораша никогда не говорил по-настоящему — речь ему заменяло шипение и щелканье, хотя другие рапторы могли легко понять смысл его изломанной речи.

— Я чую других. Я слышу других поблизости.

Люкориф напрягся, как и его братья, и наклонил голову.

Он тоже это услышал. Звуки стрельбы.

— Саламандры, — прохрипел Зон Ла. — Еще живые на корабле.

Люкориф уже неуклюже двигался к двойным дверям, которые вели дальше в глубины корабля.

— Ненадолго. Девять из вас останутся с Ворашей. Другие девять — за мной.

Ксарл и Узас, оба — воины Первого Когтя, поливали проход огнем на подавление, и болтеры дергались в крепко стиснутых кулаках. Выстрелы Узаса распределялись случайно, поражая ту тварь, что привлекла его внимание в этот конкретный миг. Ксарл же был полон контролируемой агрессии, он то пробивал черепа ксеносам, подобравшимся ближе других, то повергал тех, которые пытались снова подняться.

Они оба уловили потрескивающее сообщение Талоса, и оба были одинаково разъярены. Кровавые Глаза, на несколько часов опережавшие их на пути в глубины скитальца, повстречали верноподданных Астартес.

Саламандры.

Слишком далеко — гораздо дальше — чтобы Первый Коготь до них добрался. Талос приказал своим братьям охранять Делтриана и зачищать коридоры от угрозы чужаков.

Ксарл сконцентрировал гнев, превратив его в жажду убийства, вытащил цепной меч и принялся рубить направо и налево по генокрадам, подбиравшимся достаточно близко к воинам. Узас, никогда не отличавшийся деликатностью или самоконтролем, выл о своей досаде равнодушным стенам и разрывал чужаков выстрелами болтера, ударами цепного клинка и даже голыми руками.

— Люкориф, это Талос.

— Не до слов. Идет охота.

— Сначала оцените степень угрозы. Не вступайте в бой, если не уверены в победе.

— Трус!

— У нас здесь «Эхо Проклятия», глупец. Мы можем обезвредить их корабль из космоса и применить абордажные капсулы, когда захотим. Не вступайте в бой, если не уверены в победе. У нас недостаточно сил, чтобы сражаться с терминаторами.

Ответа не было — только яростный лязг когтей по металлическому настилу.

Талос медленно выдохнул. Дыхание вышло через вокс-динамики шлема скрежещущим хрипом демона. Этого не было в плане.

Он отдал приказ, чтоб ударный крейсер уменьшил расход энергии и активировал «Вопль», если какой-либо имперский звездолет появится в системе. Шанс на то, что корабль Саламандр засечет и уничтожит «Эхо», невелик, но Талос был далек от оптимизма. Делтриан слишком задерживался, а Люкориф, как всегда, оказался неконтролируемым звеном.

— Первый Коготь «Эху Проклятия».

— …кр… с… оть…

Вокс все еще был бесполезен. Надо выбраться во внешние слои скитальца, чтобы восстановить связь.

— Делтриан, — сказал в вокс Талос, — доложить о ходе работ.

Старейшее завернуло за угол, цепляясь за стены когтями, ищущими опору в древней выгнутой стали. Оно не замедлилось даже на долю мгновения. Едкая слюна обжигала челюсти, сползая вниз по подбородку.

Двое. Впереди.

Кровавые Глаза крались, похожие на керамитовых горгулий с искаженными, безмолвно воющими лицами. Туннели здесь были шире и просторнее, под потолками крепилась вторичная палуба и свисали спутанные кабели. Там, на этой палубе, среди толстых проводов, которые служили кровеносными сосудами маломощному кораблю, Кровавые Глаза ждали добычи.

И она уже заглотила наживку. Воин в массивной зеленой терминаторской броне топал без всякой грации, грохоча по коридорам и стреляя в тени из закрепленной на подвеске ротаторной пушки. С ним что-то было не так. С высоты Повелители Ночи слышали, как верный Трону Астартес бранит несуществующих врагов, очевидно, сражаясь в бою, который не имел ничего общего с реальностью. Выжженные дыры усеивали стены там, где в них врезался поток огня, извергаемый пушкой в долгих яростных вспышках.