Гэв Торп - 13-й Легион

В передней траншее Гривс заставляет своих бедолаг продолжать обстрел орков, не давая им перерыва. Умная тактика, но меня не отпускает мысль, что Гривс просто хочет чуть больше поорать на своих штрафников. Яркий оранжевый взрыв расцветает в центре толпы орков, когда топливо дредноута детонирует от выстрела лазпушки. Пара дредноутов и единственная баивая фура пережили лавину, но Гривс хорошо командует своими бойцами и вскоре лазпушки и автопушки оставляют от них только горящие останки.

Меня посещает странная мысль, когда орки начинают прокладывать путь по склону. Машинам нужно горючее, и его мало где можно найти в ледяной глуши. Крагмирцы модифицировали свои три-в-одном «Химеры» на лыжах для перевозки топлива на дальние расстояния, и понято, что оркам нужны какие-то машины обслуживания. Не только для топлива, но и для перевозки боеприпасов и еды. Сложно понять, как такая армия, маленькая как эта, собственно говоря, могла взять даже одну заставу Крагмира, не говоря уже о трех уже захваченных. И от ближайшей до этих гор примерно восемьсот километров по непрерывным ледяным равнинам. Даже если они растащили все, что только можно было с павших застав, им нужно было как-то сюда добраться. Орки хорошие мародеры, они могут утащить практически все, и я почти ожидал увидеть их на захваченных, специально модифицированных «Химерах». Не сходилось, несколько тысяч орков, даже таких выносливых как они, не могли выжить так долго без поддержки. Я не знаю, чем это объясняется, но ощущаю тревогу насчет этого. Мне нужно переговорить с Полковником, но у меня нет никаких ответов, и я уверен, что он сделала те же самые выводы.

Когда орки приблизились, залпы лазганов присоединились к тяжелому оружию.

Зеленокожие открыли ответный огонь, дульные вспышки сверкают среди темной орды, когда они кидаются вперед. Они снова затягивают свой боевой клич, быстрее и громче, чем раньше. К этому моменту лазерный огонь почти непрерывный; Гривс приказал бойцам стрелять по готовности, вместо залпов. Орки толпами падают в снег, но остальные продолжают приближаться, несясь по склону горы живой волной звериной свирепости.

— Они не сдержат, — говорит стоящий рядом со мной Пол, его лазган загудел, когда он вставляет энергоячейку.

— Могут, — отвечаю я, не отрывая пристального взгляда от передней траншеи. Орки налетают на солдат Гривса, словно шторм, плохо обученные гвардейцы-штрафники не могут ничего противопоставить врожденной в орков жажде к рукопашному бою.

— Сейчас же отводи их назад, — слышу я как настойчиво шепчет Пол, — отводи назад, пока не будет, мля, поздно!

Я понимаю, что Пол имеет в виду, когда все больше и больше орков врывается в траншею. Если Гривс побежит сейчас, мы сможем прикрыть их спины от орков огнем. Если он запоздает, они все смешаются, и мы не сможем отличить врага от союзника.

— Сейчас, гребаный идиот! — орет Пол, вскарабкиваясь на ноги. Секунду я думаю, что этот дубоголовый Гривс будет драться до последнего человека, забирая преступников в ад вместе с собой. Но затем я вижу движение на конце передней траншеи, на левом фланге, мужчины и женщины карабкаются по задним стенкам, до того как орки смогут добраться до них в рукопашной. Я подумал, что, должно быть, Гривса подстегнул инстинкт самосохранения. Я вижу как он подгоняет бойцов, махая в нашу сторону рукой, пока сам пробирается через сугробы.

— Прикрываем огнем! — пронесся приказ вдоль траншеи. Пол начал стрелять право, заметив несколько десятков орков, которые прорвались через траншею и бегут вслед за бойцами Гривса, пытаясь их отрезать. Ревущее стаккато тяжелого болтера присоединилось к треску лазганов, вырывая дыры в толпе орков.

Полковник Гривс ведет своих бойцов влево от нас. Мы находимся на правом фланге второй линии, примерно пятьсот бойцов, половина от сил первой линии. Орки не останавливаются, чтобы закрепиться на первой линии — они выкатываются из окопов и валят в нашу сторону. Я вытаскиваю лазпистолет и начинаю стрелять — орки идут столь плотно, что я не могу промахнуться с этого расстояния даже из пистолета. Зеленокожие начинают разбегаться, стараясь атаковать широким фронтом, некоторые из них рванули влево, чтобы обогнуть фланг и окружить нас.

Ответный огонь начинает разбрызгивать снег, и мы с Полом запрыгиваем обратно в укрытие окопа. Орки растянулись в серовато-коричневую линию, сконцентрировавшись на лобовой атаке, но протянувшись влево и вправо.

— Приготовьтесь к рукопашной! — разнесся по траншее крик офицеров.

— Мы не удержим траншею, — говорит Шеффер, стоя рядом со мной.

— Сэр? — спрашиваю я, поворачиваясь, дабы взглянуть на него.

— Один на один эти бойцы не могут драться с орками, — быстро объясняет он, — как только они окажутся в траншее, мы не сможем взять их числом. И их очень сложно будет выбить обратно.

— Контратака, сэр? — предлагаю я, читая мысли Полковника, ужасаясь от мысли о любой спешке столкнуться с этими зверскими чужаками, но, не смея надеяться на другое. — Ударить в открытую?

— Передайте приказ об общей атаке, — орет Полковник в окопы слева. Секундой позже он хватается за поручни лестницы в окопе и выскакивает. Я следую за ним, и ощущаю, как вибрирует лестница под остальными.

Орки и гвардейцы обстреливают друг друга и повсюду слышны крики и выстрелы. Орки примерно в пятидесяти метрах, несутся со всей скоростью к ним, бойцы поскальзываются и спотыкаются в снегах, хотя зеленокожие сталкиваются с такими же трудностями. Я снова начинаю палить из лазпистолета, с тревогой глядя, как вспышки энергии попадают в цели, но они не особо эффективны против крепких пришельцев. При приближении они продолжают реветь свои гортанные боевые кличи, волна звука сопровождается свистом пуль и треском лазганов. Ветер меняет направление и обдает меня вонью, пробираясь через сугробы, я задерживаю дыхание. Это смесь немытых тел и смерти, совершеннейшая мерзость.

Когда мы сокращаем дистанцию, я могу видеть, что зеленокожие вооружены разнообразными грубыми пушками и здоровенными тесаками ближнего боя. Вспышки выстрелов оттеняют массу орков, серебряные блики отражаются на их клинках, любовно заточенных, чтобы пробивать плоть и кость одним ударом. Когда до зеленокожих остается двадцать метров, я выбираю одного для атаки и вытаскивая с пояса нож. В большинстве своем они одеты в черный, драный мех, сшитый в безрукавки, белые росчерки намалеваны ни их широких плечевых пластинах и грубо сбитых нагрудниках, на которых остались вмятины и трещины от предыдущих сражений. Я с ужасом замечаю, что с пояса моего противника свисают две человеческие головы, через безжизненные глазницы продеты крюки для мяса. Чужак, кажется, читает мои мысли и его красные глаза блестят, когда мы сближаемся. Все и всё забыто, и я концентрирую свое внимание на орке, отмечаю груды мышц под мехами, рваный шрам на широком подбородке проходит через его клыкастую пасть, и заканчивается на левой щеке, задевая его свиной нос. Его кожа темно-зеленая, усеяна шрамами и бородавками, она явно непроницаема для жгучего холода, который убил бы человека. Он открывает полную желтых клыков пасть и что-то ревет, эти клыки могут за один укус разорвать мышцы и раздробить кости.