Андрей Романов - Шахматы дьявола

— Друзья! Я думаю, что вы впадаете в крайность, — Гуго отстранился от Григория. — Давайте еще раз хорошенько поразмыслим. Мы же разумные люди. Григорий даже читать умеет …

— Гуго, я горжусь тобой. Пожертвовать жизнью ради друзей — это героический поступок, — Роберт хотел пожать руку французу, но тот быстро отполз от своих товарищей еще дальше.

— Его подержать? — предложил Бертольд.

— Не надо, — Григорий быстро провел ножом по своей ладони. — Больно.

Кровь пошла сразу. На землю начали падать крупные капли. Все молча ждали, что произойдет дальше.

Вдруг, Бертольда осенила мысль. Он схватил с земли свинью и перерезал ей горло.

— Пей! — германец протянул животное к Григорию.

Григорий поморщился, но молча прильнул к кровоточащей ране и стал пить кровь. Через мгновение гримаса с его лица исчезла. Он с наслаждением стал высасывать теплую, но уже начинающую застывать жидкость.

Вскоре кровь прекратила литься из его ладони, а кожа восстановила свой прежний вид. След от пореза исчез.

— Здорово! — Роберт начал ощупывать ладонь Григория. — Болит?

— Немного.

— И что все это означает? — спросил Бертольд.

— Мы изменились, — задумчиво произнес Григорий. — Осталось выяснить, стали мы лучше или хуже?

— Как ты собираешься это выяснить? — поинтересовался Роберт.

— Ученые называют это экспериментом. Будем делать над собой опыты.

— Отлично. Когда закончите, то не забудьте и мне рассказать о результатах, — Гуго вскочил на ноги и пошел в сторону хижины.

— Ты куда? — спросил Бертольд.

— Что-то я проголодался.

— Захвати свинью.

— Я и так облегчил вашу ношу в два раза, — бросил Гуго через плечо и ускорил шаг.

Стояла ясная солнечная погода. На небе не было видно ни одного облака. Из-за отсутствия ветра море было похоже на большое гладкое зеркало. Солнечные лучи отражались от него и слепили глаза ярким светом. Прозрачный утренний воздух был насыщен солоноватым запахом моря. Тишину нарушали только кружащие над водой чайки.

Григорий и Лейла сидели на краю обрыва и любовались морем. Они приходили сюда часто. В этом уединенном красивом месте царила умиротворенность. Серые невзрачные скалы восхищали своей крутизной. Они были похожи на умудренных жизненным опытом старцев, которые с высоты прожитых лет взирали на окружающий их мир.

Григорий с завистью смотрел на чаек, которые красиво парили над голубой гладью моря. Ему тоже хотелось летать.

— Почему ты хочешь остаться на острове?

— Привыкла к одиночеству. Здесь тихо и спокойно. Никто никого не убивает, не надо опасаться за свою жизнь. Люди жестоки и злы. Они подвержены многочисленным порокам. Так было и будет всегда. Я же ото всего этого ограждена и счастлива. Мне нравиться встречать восход солнца, слушать пение птиц, любоваться бескрайней синевой моря. Этот остров стал моим маленьким мирком, где я себя чувствую в безопасности. Могучие скалы и коварные рифы являются моими безмолвными стражниками, которые надежно защищают мой покой. Я разговариваю с птицами, деревьями, ветром, и они меня понимают. Мы делимся друг с другом своими печалями, тревогой и радостью. Здесь нет ни злобы, ни ненависти. Я полюбила этот остров. Мне здесь хорошо.

— Сейчас мы очень богаты. Ты сможешь купить себе большой дом, завести слуг. У тебя будет все, что ты захочешь.

— Потом придет очередной завоеватель и все заберет. Здесь же у меня нечего отнять. Ты слишком молод, чтобы понять прелесть спокойной размеренной жизни. Для тебя, уж не знаю, как, время остановилось на пятьдесят лет. Поверь мне, что оно остановилось и для меня. Только я похожа на старый пруд, а ты на бурлящий горный поток. Тебе, чтобы жить, надо все время двигаться вперед.

— Что мне для тебя сделать?

— Пообещай, что будешь иногда вспоминать меня. Не старуху, а ту молоденькую девушку, которая любовалась с тобой звездами на палубе корабля.

Григорий прижал седую голову Лейлы к себе и поцеловал в лоб.

— Я буду вспоминать тебя вечность.

— Ровно столько буду жить и я. Не важно, что это будет не этот мир, а всего лишь память. Она тоже может продлить молодость и жизнь. Теперь иди к своим друзьям и оставь меня. Завтра вы покинете остров.

— О чем ты говоришь?

— Я вижу на горизонте корабль.

— Может он пройдет мимо? — Григорий посмотрел на зеркальную гладь моря. Там действительно белел парус. По тому, как защемило сердце, он понял, что Лейла права. Словно подтверждая ее слова, пролетающая мимо чайка издала пронзительный крик. Было в этом звуке столько печали, что у Григория из глаз покатились крупные слезы. Он схватил небольшой камень и швырнул его далеко в море, словно хотел потопить приближающийся к острову корабль, который должен был разлучить его с Лейлой.

Старая женщина не могла без слез смотреть на неувядающую молодость своей любви. Это были слезы радости и печали. Она радовалась тому, что может любоваться своим возлюбленным, чей молодой образ был рядом с ней все эти пятьдесят лет. Осознание того, что время иссушило ее тело и превратило в дряхлую старуху, убивало ее. Лейла не хотела своим присутствием связывать по рукам и ногам Григория. Он молод и у него вся жизнь впереди. Ей же осталось жить на этом свете совсем немного. Лейла не сомневалась, что Григорий окружит ее заботой и теплотой, и она ни в чем не будет нуждаться. Он будет относиться к ней, как к матери, оплакивая ушедшую молодость своей возлюбленной. Видеть же в его глазах скорбь было для нее невероятным мучением. Разлука была неизбежна. Они оба это понимали.

От упавшего камня на воде появились круги. Они медленно разошлись в разные стороны и растворились в гладкой синеве, словно их и не было.

— Не печалься, мой господин. Время залечит самые глубокие раны. Поверь мне. Я это знаю, — Лейла положила руки Григорию на плечи, и поцеловала в затылок. — А сейчас иди. У тебя еще много дел, а мне надо побыть одной.

Григорий тяжело поднялся с камня и, не оглядываясь, побрел в сторону хижины. Лейла была права во всем, что сказала и в том, о чем умолчала, но от этого только тяжелее стало на душе.

Спор затянулся. Гуго настаивал, чтобы они взяли с собой все сокровище Калауна. Бертольд предлагал ограничиться малым. Они уже давно перенесли сокровище в другое место. Мудро решив, что не стоит все хранить в одном месте, соорудили несколько тайников. Если однажды пираты побывали на этом острове, то когда-нибудь сюда опять могут нагрянуть незваные гости. Приближающийся корабль был живым подтверждением этих опасений. Полный штиль не позволил ему использовать паруса. На веслах галера могла подойти к острову лишь к вечеру. Преодолеть местные рифы можно было только во время прилива, который начнется утром. У друзей была впереди целая ночь, чтобы подготовиться к встрече. По непонятной причине, каждый из них был уверен, что корабль принадлежит туркам. Поэтому все готовились к схватке.