Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний

Она продолжала молчать, совершенно спокойно дожидаясь его следующего приказа. Идеальный агент — тот, кто даже не знает, на кого он работает, или, что он вообще на кого — то работает.

Я спроецирую детали этой операции непосредственно в ваше сознание. Вы даже не будете знать подробностей, но будете двигаться в нужном направлении. Когда придёт время, и все части встанут на свои места, тогда вы начнёте действовать. Вы понимаете?

— Да, — ответила она. Не больше и не меньше. Она всегда использовала слов не больше, чем того требовала ситуация.

И Бестер начал загружать данные в её сознание, о единственном поступке, который закончит эту войну, и единственном человеке, который должен был ради этого умереть.

— Он безумен. Да простит меня Вален, но он совершенно безумен.

Ересь. Ересь, святотатство и измена — всё на одном дыхании. В другой жизни сатаи Козорр никогда не подумал бы о совершении такого количества грехов за столь короткий промежуток времени, но это не была другая жизнь. Это было начало последних дней Минбара.

— Конечно он безумен, — ответила его компаньонка. Её тон был значительно суше, но сатаи Дирон всегда была такой. До невозможности рациональной. И очевидно лучше знакома с ересью, чем даже Козорр.

— Вы слышите его смех и её крик. Это неправильно, и это несправедливо! Да, она должна быть наказана за своё преступление, но… не таким образом! Это неправильно!

— Говорите немного громче, Козорр, — сухо сказала Дирон. — Возможно Калейн или Соновар услышат вас, и тогда мы оба сможем узнать, насколько он безумен.

— Почему аколиты не сделают чего — нибудь? Они же слышат его смех, её крики? Они же слышат…

— Они боятся, Козорр. Как и должны. Калейн мог бы быть величайшим из нас. Возможно, так оно и есть. Они боятся его.

Козорр поднял глаза, услышав слабый отзвук смеха Калейна. Даже здесь в дальнем конце крейсера «Вален'та»… даже здесь он слышал его. Он думал, что услышал бы его, даже на другом конце галактики. А… под этим смехом были захоронены её крики.

— Катс из Первого Дома касты мастеров, призванная в сатаи Серого Совета. Катс из Первого Дома касты мастеров, призванная в сатаи Серого Совета… — Козорр продолжал называть её имя и звание, словно боялся забыть их. Если она будет забыта, то она будет потеряна.

— Почему Избранный ушёл? — спросил он. — Почему он оставил нас в руках этого… этого сумасшедшего?

Дирон напряглась. Она не любила говорить о Синевале. Возможно слухи были верны. По крайней мере некоторые из них. Ходило множество слухов о ней и Синевале, один диковиннее и абсурднее другого. Возможно, что по крайней мере некоторые из них были верны.

— Синевал оставил… — сказала она, как — то странно выговаривая его имя, — потому что чувствовал, что именно это должен был сделать. Он всегда чувствовал дыхание судьбы. Именно поэтому я не смогла быть с ним. Возможно, он, наконец, обнаружил, что его судьба ведет его совсем не туда, куда он хотел бы.

— А куда ведёт нас наша судьба? Вы знаете столько же, сколько и я. Земные корабли продвигаются сюда, а у нас нет под рукой ничего, чтобы встретить их. А почему у нас нет никаких средств защиты? Потому что он — тот, кто, как предполагается ведет нас, — отправил их как можно дальше, на бесполезное патрулирование или… или… Он отказывается восстанавливать флот «Белой Звезды». Он отказывается видеть исходящую от землян угрозу. Он отказывается делать что — либо, кроме как стоять в своём зале, и смеяться, и мучить её!

— Этого ведь так много для сохранения спокойствия, — она выглядела угрюмой. — Мы сделали все, что мы можем, Козорр. Мы не виноваты…

— О… и что же мы сделали? Послали один корабль… или два, чтобы попытаться перехватить земной флот. Послали их на смерть! Это даже не тактика задержки! Что мы купили кроме бесчисленных смертей и нескольких недель отсрочки?

— Многое может случиться за эти несколько недель. Синевал может вернуться. Калейн может одолеть своё безумие. Земляне могут смягчиться и отступить. Сам Вален мог бы вернуться с небес.

— Или земляне могут достигнуть нашего дома и разрушить его. Мы сделали слишком мало, сатаи. Ничто не спасет наш народ от смерти.

— Я сомневаюсь, что Калейн единственный сумасшедший на этом корабле, — медленно сказала Дирон. — Козорр это…

— Единственный путь. Если Калейн умрёт, тогда Совет ещё может свернуть с этого пути. Вы могли бы сделать это. Вы могли бы отозвать наши корабли, реорганизовать флот «Белой Звезды», вернуть нас на наш путь. Вы должны сделать это.

— Конечно, если Калейн умрёт.

Она тщательно подбирала слова, как и он; ни одни из них не хотел говорить вслух то, что они планировали. Тактика иносказаний, но время увёрток прошло.

— Я должен убить Калейна публично. Не должно быть никаких сомнений, никакой двусмысленности относительно того, кто несёт ответственность. Не дайте Соновару или кому — либо ещё обвинить мастеров или жрецов… Не дайте им обвинить её. Я доверяю вам её защиту… когда меня не станет. Она будет уязвима некоторое время, но только некоторое время. Я думаю, что она вскоре может стать вашим лучшим союзником.

Дирон могла читать в глазах Козорра. Не было никакой необходимости спрашивать, кто это «она». Они оба знали, и ни один из них не смог произнести её имя.

— Мы редко женимся вне своей касты, Козорр, — сказала Дирон, тщательно подбирая слова. — Очень редко.

— Я не проживу достаточно долго, чтобы жениться на ней.

— Почему?

— Однажды она просила меня о помощи, а я не смог ничего сделать. Я не хочу снова подвести её и… и её крики причиняют мне боль и часто посещают мои сны.

— Хотела бы я, чтобы был другой способ сделать это.

— Как и я, но его нет.

Она смотрела прямо на него. — Вы кажетесь очень спокойным для того, кто собирается умереть. Когда это случится?

— На следующем собрании Серого Совета. Как я сказал, не должно остаться никакой двусмысленности. Она не должна быть обвинена. Соновар попытается обвинить её, я знаю, но вы не должны позволить ему этого. — Козорр вздохнул и опустил голову. — А, Вален простит мне то, что я собираюсь сделать. Вален даст мне мир и спасение, и быстрое возвращение, чтобы я мог ещё раз послужить вам.

Он поднял взгляд. Дирон стояла рядом с ним, её рука слегка коснулась его груди. — Так и будет, — тихо прошептала она. — Вален простит вас.

— Я надеюсь на это, но в любом случае мой путь определён.

Тишина. Они знали, что никогда больше не смогут так разговаривать в этой жизни.

Сердца Лондо Моллари бешено стучали. Он был стар и нездоров, он сейчас вся его жизнь проходила перед его глазами.

Здесь были нарны. Здесь были нарны… месть Рифы. Это он развязал эту дурацкую войну. Это была его рука, Лондо был уверен. Рифа должно быть сейчас лопается от смеха, где бы он ни был; чтобы ему сгореть, Великий Создатель!