Уильям Кинг - Истребитель демонов

И вот теперь глаза лучше видят в ночи, а уши, приученные выделять подозрительные звуки из шорохов проседающей породы в глубинах земли, лучше обычного готовы предупредить его о любой опасности. Если тут случится что–либо странное — вроде того слабого семенящего звука или даже того, что похож на лязг оружия, — который он только что услышал — Волгар это моментально обнаружит и будет готов отреагировать.

Волгар покачал головой. Ему показалось? Нет, вот оно снова, да ещё слабое высокотональное чириканье впридачу. Похоже на голос скавена. Он протёр свои глаза, чтобы устранить любые помехи зрению, и уставился в темноту через смотровую щель. Глаза его не обманывали. Потоки неясных крысоподобных фигур стекали по холму вокруг него. Их бусиничные красные глаза мерцали во тьме.

Его рука едва не дрогнула, когда он сжал рог часового. Волгар понимал, что если будет сохранять тишину, скавены, вероятнее всего, пройдут мимо. Они попросту не обнаружат его замаскированный сторожевой пост. Но если он подаст сигнал, то умрёт. Он выдаст своё местонахождение орде, которая окружит его и накинется, словно мухи на падаль. Дверь позади него заперта на мощные засовы, но они не смогут сдерживать вечно, а кроме того у скавенов имеется ядовитый газ и огнемёты, и прочее странное оружие, о котором он наслышан. Одна сфера с ядовитым газом через смотровую щель — и придёт конец старому Волгару.

С другой стороны, если он не подаст сигнал, его товарищи будут захвачены крысолюдьми и, вероятнее всего, погибнут вместо него. Огромная работа, которую они проделали, пойдёт прахом, и всё это случится по его вине. А если Волгар останется в живых, то будет жить с сознанием, что опозорил не только себя, но и своих предков.

Волгар был гномом и при всех своих пороках обладал чувством собственного достоинства, присущим гномам. Он сделал последний долгий глоток из своей фляжки; на секунду отвлёкся на последнюю, полную сожаления мысль об обеде, который он никогда не отведает; сделал глубокий вдох; поднёс рог к губам и затрубил.

Одинокий рёв рога заполнил долину. Казалось, он исходит из–под самой земли. Феликс испуганно оглянулся.

— Что это? — спросил он.

— Неприятности, — радостно ответил Готрек, указывая на бескрайнюю орду скавенов, карабкающуюся по вершине холма в долину.

В состоянии крайнего ужаса Феликс наблюдал, как в его направлении с холма стекает тёмный поток скавенов. Он не был уверен, сколько их там всего, но, похоже, сотни или тысячи — в темноте сложно судить точнее. Он развернулся посмотреть, что за сильный гул поднялся позади. Поглядев вверх, он увидел, как в долину с другой стороны спускается ещё больше скавенов. Челюсти огромного капкана смыкались.

Феликс сдержал приступ паники. Почему–то это всегда было нелегко, и неважно, сколько раз он побывал в подобных ситуациях — а ему довелось побывать во многих. Он почувствовал болезненные ощущения в желудке, напряжение в мышцах, и, кроме этого, почему–то и странную беспечность. Его сердцебиение чутко отдавалось в ушах, а во рту ощущалась сухость. Хоть раз бы ему остаться невозмутимым и расслабленным перед лицом опасности, либо преисполниться дикой ярости берсерка, подобно героям из книжных рассказов. Но, как обычно, этого не произошло.

Вокруг него гномы бросали инструменты и хватались за оружие. На разный лад трубили рога; их высокие звуки, подобные воплям истязаемых существ, добавлялись к стоящей вокруг какофонии. Феликс снова развернулся и почти собрался предпринять рывок к воротам замка, когда обнаружил, что никто и не собирается так поступить. Гномы вокруг него побежали на врага, в сумрак.

«Они все спятили? — недоумевал Феликс. — Почему они не бросились в безопасное место — в замок? Несомненно, внутри его стен, кажущихся непрочными, у них больше шансов. Внутри укрепления, несомненно, безопаснее, но спятившие гномы не обратили на это внимания».

Он на мгновение застыл, преисполненный удивления и мрачных предчувствий. Его посетила мысль, что у них, видимо, есть хорошая причина не идти в замок, и вряд ли будет особо правильным выяснять эту причину лично.

Медленно до встревоженного сознания Феликса дошло, что гномы не собираются оставлять свои машины в руках скавенов. Они готовы сражаться и, если понадобится, умереть, защищая эти чудовищные, извергающие дым механизмы. Они демонстрировали решимость, что могла казаться либо по–настоящему впечатляющей, либо крайне глупой — Феликсу сложно было сделать выбор.

Пока он приводил свои мысли в порядок, позади него возник зловещий лязгающий звук, сопровождаемый звоном металла о камень. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть опускающуюся подъёмную решетку ворот укрепления. Изнутри послышался скрежет шестерён и свист котла парового двигателя, затем огромные цепи, удерживающие подъёмный мост, натянулись и стали поднимать деревянную конструкцию. Внезапно между ним и замком оказался глубокий ров. «Наконец–то у кого–то внутри хватило здравого смысла», — подумал Феликс, несмотря на то, что произошедшее оставило его снаружи, посреди рукопашной, которая обещала быть жаркой.

Громоподобный рёв раздался из замка наверху. Огромное облако дыма выбросило над его головой, и воздух наполнился резким запахом горящего пороха. Феликс обнаружил, что у кого–то там, наверху, хватило ума навести одну из пушек. Что–то со свистом пронеслось, а затем темноту разорвал взрыв. Множество атакующих скавенов взлетело на воздух, тела — в одну сторону, конечности — в другую. Гномы одобрительно закричали, скавены испустили звук, похожий на долгое шипение.

Со всех сторон гномы собирались в боевые построения. Низкие голоса выкрикивали отрывистые гортанные слова на древнем языке гномов. Феликс ощущал себя одиноким и затерянным в середине этого водоворота яростной и всё же упорядоченной активности. Он мог наблюдать, как из вихря орущих и бегающих гномов начинает формироваться согласованная картина. Инженеры и воины занимали места в рядах подле своих собратьев. Феликс ощущал себя единственным, кто не имеет понятия о том, куда ему следует идти.

Все они собираются на звук рогов, внезапно обнаружил Феликс, и теперь различная тональность их звучания обрела смысл. Это походило на те индивидуальные колокольчики, что несколько дней назад он видел на коровах. Звучание рогов идентифицировало их владельцев, указывая соратникам точку сбора — ядро, вокруг которого следовало сформировать крепкий бронированный панцирь.

Теперь Феликсу было понятно, что гномы долгое время отрабатывали эту тактику, пока не стали выполнять её безукоризненно. Там, где несколько минут назад была группа разобщённых индивидов, словно напрашивающихся на уничтожение, теперь стояли шеренги хорошо обученных воинов–гномов, повёрнутые лицом к врагу, двигающиеся в боевом порядке, который мог бы посрамить имперских копейщиков. «Кто–бы ни командовал тут, — подумал Феликс, — дело своё он знает». Возможно, не произойдёт массовой кровавой резни, как он опасался всего несколько минут назад.