Роберт Джордан - Память огня

Перрин покачал головой. То, что он делал, невозможно было объяснить никому, кто не знал, что такое волчий сон.

— Что случилось, Берелейн? Война? Наши армии?

Она поджала губы.

— Я могу чувствовать запах правды, — сказал Перрин. — Тревога и беспокойство, — он вздохнул. — Я видел, куда переместилась битва. Если двуреченцы тоже на Поле Меррилор, все три наши армии оттеснены в одно место. Все, кроме той, что у Такандара.

— Мы не знаем, как обстоят дела у Лорда Дракона, — тихо сказала она, усевшись на стул возле постели. У стены Джанира взяла за руку Уно. Он задрожал, когда волна Исцеления прокатилась по его телу.

— Ранд еще сражается, — сказал Перрин.

— Слишком много времени прошло, — ответила она. Что-то она недоговаривала, было нечто, что она обходила стороной. Он мог чувствовать это в ее запахе.

— Ранд еще сражается, — повторил Перрин. — Если бы он проиграл, нас бы здесь уже не было. — Он откинулся назад, чувствуя, что выжат до предела. Свет! Не мог же он просто лежать, пока люди умирали, правда? — В Скважине время течет иначе. Я там был и убедился лично. Тут прошло много дней, но я уверен, что для Ранда прошло не больше одного дня. А то и меньше.

— Это хорошо. Я передам твои слова прочим.

— Берелейн, — сказал Перрин. — Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня. Я отправил Илайаса с посланием нашим армиям, но не знаю — доставил ли он его. Грендаль воздействует на разум наших Великих Генералов. Можешь ли ты узнать, дошло ли предупреждение?

— Дошло, — сказала она. — Почти опоздало, но дошло. Ты хорошо справился. Теперь спи, Перрин, — она встала.

— Берелейн? — спросил он.

Она обернулась к нему.

— Фэйли, — сказал он. — Что с Фэйли?

Ее тревога стала сильнее. Нет.

— Ее обоз был уничтожен пузырем зла, Перрин, — тихо сказала Берелейн. — Мне жаль.

— Ее тело нашли? — заставил он себя задать вопрос.

— Нет.

— Значит, она еще жива.

— Это…

— Она еще жива? — надавил Перрин. Он должен быть уверен, что это правда. Если не будет…

— Надежда, конечно, есть, — сказала она, затем подошла к Уно, который сгибал свою Исцеленную руку, и кивком велела ему следовать за собой, когда покинула комнату. Джанина возилась у умывальника. Перрин все еще мог слышать стоны снаружи, и пахло здесь целебными травами и болью.

«Свет, — подумал он. — Караван Фэйли вез Рог. Неужели Тень похитила его?»

И Гаул. Он должен вернуться к Гаулу. Он оставил его в волчьем сне, защищать Ранда. Если судить по истощению самого Перрина, Гаул долго не продержится.

Перрин чувствовал себя так, словно мог бы проспать недели. Джанина вернулась к его постели и покачала головой.

— Не стоит тебе пытаться заставить себя не закрывать глаза, Перрин Айбара.

— Мне еще слишком многое нужно сделать, Джанина. Пожалуйста. Я должен вернуться в бой и…

— Ты останешься здесь, Перрин Айбара. В таком состоянии от тебя никому не будет пользы, и ты не заработаешь джи, пытаясь доказать обратное. Если кузнец, который принес тебя сюда, узнает, что я позволила тебе уйти и умереть на поле боя, думаю, он вернется, чтобы повесить меня снаружи окна за пятки. — она заколебалась. — И, думаю, он сможет это сделать.

— Мастер Лухан, — сказал Перрин, с трудом вспоминая последний момент перед тем, как потерял сознание. — Он там был. Он нашел меня?

— Он спас тебе жизнь, — сказала Джанина. — Этот человек взвалил тебя на спину и бегом донес до Айз Седай, чтобы унести через врата. Когда он прибыл, тебя от смерти отделяли секунды. С учетом твоих размеров, просто поднять тебя — уже заслуга.

— Мне не нужно спать, — сказал Перрин, чувствуя, как слипаются глаза. — Мне нужно… Нужно взять…

— Уверена, нужно, — сказала Джанина.

Перрин позволил себе закрыть глаза. Это должно убедить ее, что он собирается сделать так, как она велит. Затем, когда она уйдет, он может встать.

— Уверена, нужно, — повторила Джанина; по какой-то причине ее голос звучал все тише.

«Сон, — подумал он. — Я засыпаю». Снова он увидел перед собой три пути. На этот раз один вел в обычный сон, другой — в волчий сон, пока спит его тело, этот путь он выбирал обычно.

А между ними — третий путь. Волчин сон во плоти.

Это было сильное искушение, но в данный момент он предпочел не идти этим путем. Он выбрал обычный сон, так как понимал, что без этого его тело умрет.

После их полета с Высот Андрол лежал, задыхаясь и глядя в небо где-то далеко от поля боя.

Эта атака… она была такой мощной.

«Что это было?» послал он Певаре.

Это был не Таим, она ответила, вставая и отряхивая юбку. Я думаю, что это был Демандред.

Я намеренно переместила нас подальше от того места, где он дрался.

Да. И как это он смеет приходить и мешать группе направляющих, атакующих его войска?

Андрол сел, застонав. Ты знаешь, Певара, ты необычно смышленая, для Айз Седай.

Он был удивлен её изумлению. Ты не знаешь Айз Седай так хорошо как ты думаешь. Она подошла чтобы проверить ранение Эмарина.

Андрол глубоко вдохнул воздух, заполненный ароматом осени. Падающие листья. Застоявшаяся вода. Осень пришла слишком рано. Склоны гор смотрели свысока на долину, где, вопреки, всему, что произошло, некоторые фермеры, пропахали землю в большие квадраты.

Ничего не выросло.

Неподалёку Теодрин заставила себя встать.

— Это безумие возвращаться обратно, — сказала она, покраснев.

Андрол мог почувствовать осуждение Певары. Девушка не должна быть так эмоциональна. Она ещё не научилась самообладанию Айз Седай.

«Она ещё не полноценная Айз Седай», послала Певара, читая его мысли. «Независимо от того, что решила в отношении неё Амерлин. Она все ещё не прошла испытание.»

Судя по всему, Теодрин знала о мыслях Певары, и эти двое старались держаться подальше друг от друга. Певара исцелила Эмарина, который принял это стойко. Теодрин исцелила порез на руке Джоннета. Он казался ошеломленным такой милосердной помощью.

«Она скоро свяжет его с собой,» послала ему Певара. «Заметь, как она сначала стала одной из пятидесяти, затем последовала за ним? Мы вряд ли избавимся от неё.»

«Что если он тоже свяжет её?» послал Андрол.

«Тогда мы увидим исключение мы с тобой или нет.» Певара засомневалась. «Мы натыкаемся на никому неизвестные вещи.»

Он встретился с ней глазами. Она ссылалась на всё то, что случилось во время их связи в последний раз. Она открыла врата так, как если бы это делал он.

«Нам нужно попробовать это снова», послал он Певаре.

— Скоро, — сказала она, изучая, подействовало ли исцеление на Эмарина.

— Я в порядке, Певара Седай, — как всегда вежливо сказал он. — И если вы не против, то кажется вы могли бы использовать немного исцеления и для себя.

Она взглянула на обгорелый рукав своего платья. Певара все ещё осторожно относилась к мужскому исцелению, но собственная робость раздражала её.