Роберт Джордан - Память огня

— Ааах… — Шайсам ворвался на поле бое в Такандаре. Так безупречно. Так приятно. Его враги убивали друг друга. И он… он вырастал все больше.

Его разум был в каждом туманном щупальце, что катились сейчас по долине. Души троллоков… ну, не удовлетворяли его. И все же, даже простым зерном можно насытиться, если его много. И Шайсам поглощал их во множестве.

Его марионетки брели вниз по склону холма, окутанному туманом. Троллоки с их кожей, лопнувшей, словно она кипела. С мертвыми белыми глазами. Едва ли они ему еще нужны, после того как его души дали ему материал, чтобы восстановить себя. Его безумие отступило. В основном. Ну, не в основном. В достаточной мере.

Он шел в центре туманного сгустка. Он еще не возродился, не полностью. Ему нужно место, которое можно заразить, место, где барьеры между мирами истончились. Там его сущность может впитаться в камни и принести в это место его осознание. Этот процесс займет годы, но когда это случится, его станет труднее убить.

Прямо сейчас Шайсам был хрупок. Эта смертная оболочка, которая шла в центре его разума… он бы связан с ней. Он был Фейном. Паданом Фейном.

И все же он был огромен. Эти души позволили поднять еще больше тумана и — в свою очередь — туман находил новых, чтобы пожирать. Перед ним люди сражались с порождениями Тени. Все они дадут ему силу.

Его рабы вышли на поле боя, и немедленно обе стороны схватились с ними. Шайсам задрожал от радости. Они не видели. Они не понимали. Рабы были здесь не для боя.

Они были там, чтобы отвлечь.

Пока продолжался бой, он переслал свою сущность в туманные щупальца, затем вонзил их в тела дерущихся людей и троллоков. Он захватил Мурддраала. Обратил его. Использовал.

Вскоре, вся эта армия будет его.

Он нуждался в силе, если его древний враг… его дорогой друг решит атаковать его.

Те двое друзей- врагов были заняты друг другом. Отлично. Shaisam продолжал свои атаки, атаки на врагов с обеих сторон, и их последователей. Некоторые пытались напасть на него, попав к ему в туман, в его объятия. Конечно он убил их. Это была его истинная сущность. Он пытался создать этот туман еще будучи Фейном, но тогда он не был достаточно зрелым.

Они не дотянутся до него. Ни один живой не мог выжить в его тумане. Когда-то это была просто безмозглая тварь. Она не была ИМ. Но теперь она поймана в нем, он унес в себе ее семя, и этой смерти — этой чудесной смерти — была дарована плодородная почва в человеческой плоти.

Три сущности слились в нем. Туман. Человек. Хозяин. Этот прекрасный кинжал — сейчас кинжал несла его физическая оболочка — взрастил нечто восхитительное, новое и древнее одновременно.

Итак, туман был им, но также и не был им. Безумный, но он был его телом, и он нес его разум. Чудесно, что с этими облаками в небе не нужно беспокоиться, что солнце не прогонит его.

Так прекрасно, что его старый враг так приветствует его. Его физическая оболочка в сердце ползущего тумана рассмеялась, пока его разум — сам туман — гордился тем, как все идеально.

Это место будет принадлежать ему. Но только после того, как он поглотит Ранда алТора, сильнейшую душу из всех.

Какой замечательный праздник!

Гаул цеплялся за скалы у Бездны Рока. Ветер рвал его на части песок и осколки скал впивались в его тело, оставляя царапины на его коже. Он рассмеялся в водоворот тьмы.

— И это все? — закричал он наверх. — Я жил в Трехкратной Земле! Я слышал, что Последняя Битва должна быть великой, а не сбором цветов под кровом моей матери!

Ветер подул сильнее, как будто в наказание, но Гаул вжался в камень, скрываясь от ветра дувшего не на него. Он потерял своегю шуфуа и, он привязал часть его рубашки на нижнюю часть лица. У него осталось одно копье. Остальные потеряны или сломанны.

Он подполз к отверстию в пещере, которая лежала перед ним. Тонкая фиолетовая вуаль преграждала путь вперед. Фигура в черном появились перед проходом. Возле нее ветры стихли.

Щюря глаза от ветра, Гаул бесшумно подполз к фигуре и метнул свое копье. убийца с проклятием развернулся и схватил капье рукой. Он был силен как сталь. Я сожгу тебя! крикнул он Гаулу.

Гаул отскачил назад, Губитель кинулся за ним, а потом пришли волки. Гаул прыгнул и исчез в камнях. Губитель был очень силен здесь, но то, что он не мог видеть, он не мог убить.

Волки нападали на Губителя, пока он не исчез. Там были сотни волков в этой долине. Губитель успел убил десятки волков. Гаул прошептал прощание с друзьями, что пали в этой атаке. Он не мог говорить с ними так, как Перрин Айбара, но они были братьями по копью.

Гаул полз медленно, осторожно. Его одежда и кожа сливалась со скалами это было хорошо. Волки и он, наверное, могди не победить этого убийцы, но они могли бы попробовать. Постараться изо всех сил.

Как давно ушел Перрин Айбара? Часа два назад?

«Если Тень захватила тебя, друг мой», — подумал он, — «я прошу тебя успеть плюнуть в глаза Затмевающему Зрение, прежде чем проснуться.»

Губитель снова появился среди скал, но Гаул не бросился вперед. Этот человек всего лишь создал обманку перед камнями. Фигура не двигалась. Гаул осторожно, медленно обернулся, а несколько волков появились возле обманки, обнюхивая ее.

Он начал убивать их.

Гаул выругался, выскочив из укрытия. Очевидно, этого Губитель и хотел. Тот метнул копье — одно из копий самого Гаула. Оно ударило Гаула в бок, он охнул и упал на колени.

Губитель засмеялся, потом поднял руки. От него исходили струи воздуха, разбрасывая волков далеко в разные стороны. Гаул едва мог слышать стоны за порывистым ветром.

— Здесь, — кричал Губитель сквозь бурю, — я — король! Здесь у меня больше власти, чем у Отрекшихся. Это место мое, и я…

Вероятно, боль затуманила рассудок Гаула — ему показалось, что ветры начали утихать.

— Здесь, я…

Ветра больше не было.

Долина погрузилась в тишину. Губитель застыл, потом беспокойно оглянулся на пещеру, которая была на пределами его видимости. Ничто, казалось, не изменилось.

— Ты не король здесь, — произнес тихий голос.

Гаул усмехнулся. На выступе в скале позади него стояла фигура, одетая в зеленые и коричневые цвета дровосека из Двуречья. Его темно-зеленый плащ слабо развивался на ветру. Перрин стоял с закрытыми глазами, подбородок приподнят, как будто обращенный к солнцу, хотя, если на небе сейчас и было солнце, то оно было скрыто за облаками.

— Это место принадлежит волкам. — сказал Перрин. — Ни тебе, ни мне, ни одному из людей. Ты не можешь быть королем здесь, Губитель. У тебя здесь нет подданных, и никогда не будет.

— Наглый щенок, — зарычал Губитель. — Сколько раз я должен убить тебя?

Перрин сделал глубокий вдох.

— Я смеялся, когда я обнаружил, что Фэйн убил твою семью, — прокричал Губитель. — Я смеялся. Я должен был убить его, ты знаешь. Тень считает его безумцем и жуликом, но он стал первым, кто сумел сделать что-то значимое, чтобы принести тебе боль.