Аарон Дембски-Боуден - Кровавый корсар

Люфгт Гурон восседал на своем резном троне. Бронированные кулаки сжимали подлокотники. Огромный готический зал был пуст, если не считать самого тирана: всех придворных, служителей, телохранителей и просителей отослали прочь, пока апотекарии занимались делом. Вариил не раз оказывался свидетелем того, как просторный зал заполнялся сотнями воинов — притом что эта космическая станция была далеко не самой большой и роскошной из цитаделей его повелителя. Теперь по пустой комнате носились лишь отзвуки хриплого дыхания Гурона и тройное гудение доспехов отступников.

— Гарррлллллллмммнннууу, — прохлюпал тиран. — Гаррелллмммх.

— Тише, величайший, — ответил лорд-апотекарий, копавшийся в черепе Гурона. — Вздохнув, он добавил: — Я откорректирую синаптические соединения. Опять.

Вариил скорчился рядом с железным троном, работая в горле тирана скальпелем и микропинцетом. С каждым судорожным вдохом гидравлика, заменявшая шейные мышцы Гурона, лязгала и клацала. То немногое, что осталось от плоти, — атрофировавшееся, почти лишенное нервных окончаний месиво — бугрилось рубцами шрамов и деформировалось настолько, что к нему невозможно было приживить искусственную кожу. Много лет назад тиран получил травмы, почти несовместимые с жизнью. Механические имплантаты, которые поддерживали его существование, были грубыми, жуткими на вид и шумными… но действенными.

Однако они отличались скверным нравом.

Память Вариила, как и у всех смертных, вознесшихся до ранга Адептус Астартес, была настолько близка к абсолютной, насколько позволяли ограничения человеческого разума. По его подсчетам, он уже в семьдесят восьмой раз налаживал аугментические протезы своего повелителя — и это не считая первоначальных операций по спасению жизни тирана, которые он провел совместно с Гарреоном и двумя технодесантниками.

Те первые операции больше походили на работу инженера, чем хирурга. Тело Гурона на треть превратилось в мешанину обугленного мяса и сожженных костей, и апотекариям пришлось отрезать еще больше, чтобы подготовить разъемы для сложной бионики. Правая часть его тела теперь целиком состояла из изощренных механизмов Машинного Культа: волокна искусственных мышц, поршни суставов и металлические кости, прикрепленные изнутри к доспеху.

Вариил собственными глазами видел показания биодатчиков как в тот первый раз, так и во все последующие. Болевые ощущения, зарегистрированные в мозгу Гурона, выходили далеко за пределы человеческой выносливости. Лорд Гарреон или Живодер прижигали синаптические соединения, притупляя чувствительность повелителя к боли, но это помогало лишь на несколько месяцев. Генетически модифицированный организм справлялся с повреждениями, и восстановившиеся нервные окончания вновь начинали подавать сигналы болью. Лекари не могли предложить никакого постоянного решения, за исключением лоботомии, а лоботомия необратимо повредила бы немногие оставшиеся мозговые ткани.

Так что Гурон терпел. Терпел, мучился и в горниле этих мучений ковал свои пиратские амбиции.

Сейчас горло и грудь тирана были обнажены. Когда апотекарии сняли нагрудник, стали видны внутренние органы, больше напоминавшие покрытые грязной смазкой детали машины, чем человеческие внутренности. То, что осталось от лица Гурона, — серые, омертвевшие участки плоти, еще не уступившие места бионическим протезам, — подергивалось в судороге в ответ на манипуляции Гарреона.

Гурон со свистом втянул воздух и нити слюны, свисавшие с его губ.

— Лучше, — прорычал он. — Лучше, Гарреон.

Вариил использовал стальной скальпель, чтобы убрать кусок кожи, застрявший между железными зубцами одного из механизмов в горле тирана. Призвав на помощь терпение и синпластырь, он заделал прореху в плоти и склеил края. Взгляд апотекария метнулся вверх и замер, встретившись со взглядом Гурона. Глаза тирана горели всепожирающим огнем честолюбия: каждый миг его жизни был окрашен мучительной болью, но каждый прожитый день Гурон властвовал над империей, раскинувшейся в самом сердце безумия.

— Вариил, — басовито проворчал повелитель, — я слышал, что К-каллас Юрлон умер сегодня на твоем с-столе.

Горловые спазмы прерывали его речь всякий раз, когда Гарреон поворачивал скальпель.

— Это так, милорд.

Гурон обнажил зубы в яростной усмешке. Взгляд Вариила был прикован к нему — к воину, которому следовало давным-давно умереть, к существу, которому ненависть помогала выжить не меньше, чем бионические протезы. Если бы речь зашла о любом другом человеке, апотекарий посчитал бы такую фразу идиотской гиперболой, попыткой создать легенду на пустом месте. Но Люфгт Гурон, тиран Бадаба, известный под именами Черное Сердце и Кровавый Корсар, сам был живой легендой. Империя под его владычеством гарантировала ему черную славу; завоевания обеспечили ему место в истории; и с биологической точки зрения Живодер совершенно не понимал, как тиран ухитрялся существовать, не говоря уже о том, чтобы проявлять такое мастерство в сражениях.

Ответ был равно горек и фантастичен: орден Астральных Когтей сумел выжить и превратиться в Красных Корсаров лишь потому, что Гурон продал их души тайным хозяевам варпа. В чернейший час ордена он поклялся в верности Темному Пантеону и обещал богам Хаоса выступить в вечный крестовый поход против Империума, которому Астральные Когти некогда верно служили.

После того как оставшиеся воины ордена бежали в Мальстрем, мутации распространились в их геносемени со скоростью чумы. Вариил изучал этот процесс, так же как и лорд Гарреон и прочие выжившие апотекарии. Всего за пару веков многие из Красных Корсаров подверглись не меньшим генетическим изменениям, чем воины из предательских легионов, обитавшие в Оке Ужаса тысячелетиями.

«Превосходная сделка, — уже в который раз мрачно подумал Вариил. — Выживание за счет потери собственной сущности».

— Каллас уже почти заслужил мантию чемпиона. Ты мог спасти его, Вариил.

Живодер не стал тратить время на то, чтобы выяснить, откуда лорд Гурон узнал правду.

— Возможно, мой господин. Я не стану врать и утверждать, что он мне нравился, но я исполнил свой долг. На одной чаше весов была его жизнь, на другой — предстоящая мне работа. Для того чтобы Каллас выжил, мне пришлось бы выделить несколько часов на сложную хирургическую операцию. Это обрекло бы на смерть других воинов, нуждавшихся в немедленной помощи.

По телу Гурона пробежала судорога — Гарреон, завершив операцию, установил на место черепную пластину.

— Благодарю вас. Вас обоих. Вы снова хорошо потрудились.

Оба апотекария спустились с тронного возвышения. Гурон встал на ноги. Когда повелитель Корсаров удовлетворенно вздохнул, чеканная силовая броня отозвалась жужжанием и гулом. Огромная силовая клешня, заменявшая тирану правую руку, сжалась и разжалась. Изогнутые когти тихо скрипнули в стылом воздухе зала. На ладони Вариил заметил Звезду Пантеона, вырезанную в алом керамите. Знак, как и всегда, притягивал взгляд апотекария.