Стив Лайонс - Мертвецы идут

Костеллин попытался выхватить пистолет. Он почти ухватился за рукоятку пальцами, но Мариг успел отскочить, при этом случайно выстрелив плазмой. Другие беженцы бросились в укрытия, когда Костеллин, проклиная свои притупившиеся с возрастом рефлексы, оттолкнул жреца и бросился бежать. Перепрыгнув перила лестницы, он приземлился на шаткую лестницу и едва не полетел с нее вниз головой. Когда комиссар спустился на первый этаж, над его головой с шипением пролетел второй заряд и взорвался у стены, обжигая и на некоторое время ослепляя его раскаленным следом. Костеллин слышал тяжелые шаги бегущего по лестнице безумного жреца.

Ослепленный вспышкой миниатюрной сверхновой, Костеллин на ощупь добрался до двери. Спотыкаясь по дороге, он принялся шарить руками, пока не нащупал брошенный цепной меч. Он нашел его в тот момент, когда зрение наконец прояснилось, щелкнул активатором на рукояти. Механизм рыкнул, но не завелся. Мариг схватил его сзади, выламывая руку, пока Костеллин не выронил меч, и снова приставил дуло пистолета к голове комиссара.

— Назад! — завопил жрец. — Назад!

Костеллин разглядел силуэты гвардейцев Корпуса Смерти, бегущих вперед, различил отблески прицелов лазганов.

— Я видел девятерых, — сказал он в комм-бусину. — Но их может быть больше в других зданиях. Священник — их лидер. Снимите его — и остальные наверняка разбегутся или сдадутся. У них на всех только два лазгана и, насколько я понял, нет подрывных зарядов.

— У нас ваш офицер! — кричал Мариг. — Еще шаг — и я убью его! Клянусь железными богами, убью! Убирайтесь! Оставьте нас, если его жизнь для вас хоть что-то значит!

Очевидно, он не знал Корпуса Смерти Крига.

Комиссар не почувствовал смертельный лазерный луч. Он вообще ничего не почувствовал. Он упал, не в силах справиться с невидимой тяжестью, вдруг навалившейся на грудь. Затем услышал топот армейских ботинок, грохот подъезжавших «Горгон», но не стрельбу. Он оказался прав: со смертью Марига, чье тело лежало рядом, его последователи отказались бороться. Теперь армия Крига могла двигаться дальше. Перед глазами Костеллина возникла маска противогаза.

— Полковник? — спросил он сквозь туман.

Маска приблизилась, носивший ее встал на колено подле комиссара, и Костеллин разглядел знаки различия квартирмейстера.

— Говори прямо, — прохрипел комиссар, желая пролить свет на свою участь, стараясь отогнать парализующий страх, — сможешь залатать меня? Я буду жить?

Квартирмейстер покачал головой.

При этих словах криговец полез комиссару в карман и вынул вещицу, о которой тот совсем забыл: желтый куб, хранящий священную реликвию — фрагмент кости. С большим почтением он положил ее к себе и лишь затем обратил внимание на человека. Его закрытое маской лицо выглядело как череп, словно он был предвестником самой смерти. Последнее, что видели глаза столь многих криговцев. Почему-то Костеллин никогда не думал, что то же увидит и он, что он будет на их месте. В юности он мечтал погибнуть на поле боя, в последнее время стал надеяться на более мирную смерть — стариком, в своей постели. Но никогда не думал он, что погибнет от выстрела одного из своих солдат. Он почти рассмеялся от нелепости своей смерти.

— Пусть покоится с миром твоя душа, — сказал квартирмейстер. — Пусть знает, что Император оценил твою жертву и жизнь твоя прошла не напрасно.

Потом он протянул затянутую в перчатку руку и закрыл ему глаза. Последнее, что почувствовал комиссар, прежде чем нырнул в темноту, — как квартирмейстер забирает его цепной меч.

На всем пути внутрь города больше не было признаков ни разведчиков-некронов, ни парящих над головами их летательных аппаратов. И все-таки противник готовился и ждал, развернувшись боевым порядком перед черной как ночь пирамидой. Их число увеличилось в разы, как и предсказывали генералы Крига. Но вот чего они не ожидали, так это того, что армия некронов даже превзойдет числом их собственную, по крайней мере этот полк. Когда офицер СПО увидал эти толпы, то выругался в канал общей связи.

Открывшийся огонь некроны сосредоточили на оставшихся в строю «Горгонах». Гаусс-винтовки пробивали броню, им отвечали, когда могли, тяжелые стабберы. Машины продержались достаточно долго, чтоб успеть выгрузить всех пассажиров, ринувшихся вперед, стреляя по врагу из хеллганов. Как и раньше, упыри окопались в самом центре рядов Корпуса Смерти, и гвардейцы были готовы. На этот раз тем не менее главной мишенью противника оказались гренадеры с мелтаганами, так что трое из них были освежеваны в течение первой минуты.

Гюнтер отслеживал все эти события по воксу, пытаясь из массы беспорядочных сообщений сложить целостную картину. Его «Кентавр» был оборудован перископом на месте второго водителя, но от него было мало толку — слишком далеко от поля боя. Он мог разглядеть громаду пирамиды, но не мог понять, где находится вход. Стрелок его экипажа, гвардеец Крига, имел лучший обзор из своей башни, так что его сведения были особенно важны. Справа от Гюнтера бывший фермер, куда больше привыкший к тракторам, нежели танкам, вцепился в руль так, что побелели пальцы.

Остальные четверо членов его отделения — еще пятеро ехали в другой машине — казались не менее напряженными. Они не сводили глаз с сержанта, со смертоносного груза, пристегнутого к его груди. Сами заряды выглядели вполне буднично: четыре цилиндра, обмотанные полосатой черно-желтой пленкой с черепом и костями. Но Гюнтер хорошо запомнил меры предосторожности, предпринятые при транспортировке, за которую он отвечал. Он спал куда более чутко, оттого что груз перевозился в ничем не помеченных грузовиках по нижним эстакадам, пусть и очень далеко от его постели.

Лишь однажды в жизни он дал добро на применение атомных зарядов: для проходки иссякающей шахты. До сих пор никто, кроме сервиторов, не мог войти в нее без радиопротекторного костюма.

Никто из командования не присоединился к нему, когда он ездил в Телониус-сити забирать ценный груз со склада. Пожилой бывший шахтер поднял крышку освинцованного ящика, и, увидев лежащее внутри, Гюнтер машинально попятился. С тех пор как заряды повесили ему на грудь, он боялся ходить, сидеть, вообще двигаться, чтобы случайно не подорвать их.

Соресон велел водителю ехать вперед. Теперь, когда упырей выбили с их позиций, это казалось вполне безопасным. Тут стрелок-криговец доложил о скиммере некронов, направляющемся в их сторону. Гюнтер схватился за сердце, но противника отвлекли Всадники Смерти. Не раз стрелок просил разрешения открыть огонь из стаббера, однако безопасность требовала, чтобы «Кентавр» не привлекал лишнего внимания. На откуп остальной части полка оставили отвлечение некронов от машины Гюнтера и входа в пирамиду. Пока бойцы не сделают этого, Гюнтер мог лишь беспомощно сидеть и наблюдать.