Аарон Дембски-Боуден - Кровь Кадии

Форма у большинства солдат была грязной и изорванной, однако люди держались прямо и явно были готовы к бою в любой момент. Дисциплинированное и эффективное подразделение. Раненых несли на носилках, но каждую пару охраняли по пять человек из той же группы. Четыре оставшихся в строю «Часовых» неустанно патрулировали, охраняя марширующую колонну.

Психический дар Кая позволил ему увидеть то, что было недоступно физическому зрению. Вокруг кадийцев сгустилась невероятно мрачная атмосфера: каждый из них думал о том, как пережить несколько следующих часов, не говоря уж о пяти неделях до прибытия подкрепления. Чувство поражения было почти ощутимым.

— Я понимаю…

— Правда?

— …вашу точку зрения, капитан.

— Я не сомневался, что так и будет. Наш полк насчитывал тысячу человек. Сейчас нас осталось чуть больше сотни, и в перспективе смерть от голода или заразы Хаоса, если только мы не сумеем отбить занятую врагом базу. Теперь я знаю, чего вы хотите. Вы хотите продолжить свои поиски источника Проклятия Неверия, поразившего этот мир. И на это я с предельной откровенностью могу вам сказать: без ответов, без надежд, вы не сможете рассчитывать на нашу помощь. И если Тионенджи пожелает, он может нас расстрелять. — Тейд глубоко вздохнул, а затем продолжил: — Это не касается полномочий Инквизиции, мой лорд. Это касается войны и Кадии. Каждый из моих людей готов сегодня умереть. В том числе и я сам. И мы хотим умереть, потому что смерть в бою против Гвардии Смерти, после того как ты уничтожил множество врагов, это неплохой конец. Все мы в раннем детстве узнаём, что рождены для того, чтобы погибнуть на войне. Но ни один кадиец не согласится бродить по зараженной планете, ожидая, пока упадет от голода. И никто не хотел бы стоять перед расстрельной командой из-за подозрений чрезмерно ревностного чужеземца. Это не лучший способ встретиться с Богом-Императором.

— Вы ошибаетесь. Это касается именно полномочий Инквизиции, Тейд. А ее здесь представляю я. И вы обязаны мне служить.

— А вот теперь мы добрались до самой сути. Я мог бы отказаться повиноваться вам и не понес бы никакого наказания, поскольку буду убит сегодня ночью и окажусь вне вашей досягаемости. Так что позвольте мне говорить откровенно, мой лорд. Я уполномочен вести своих людей в бой, чтобы они сражались и умирали за Золотой Трон. Поэтому убедите меня. Убедите в том, что Бог-Император хочет от нас чего-то большего, чем просто погибнуть сегодня в бою ради него.

Кай усмехнулся.

— Это небольшой и весьма тонкий шантаж, не так ли? Но я вас понимаю. Вы будете повиноваться, потому что я этого потребую, но нужно бросить кость вам и вашим людям, хотя бы… для лучшей мотивации.

— У вас благородное сердце, мой лорд, — тоже с усмешкой ответил Тейд.

— Вы хотите от меня слишком многого. Я ведь уже дал разрешение на поиски полкового знамени. Разве этого мало?

— У этой монеты две стороны. Поиски выживших солдат Восемьдесят восьмого тактически оправданны. А я ведь в данный момент остался старшим офицером полка. Но давайте вернемся к делу. Что еще я должен узнать, инквизитор?

— А что, если мне известно ненамного больше того, что я уже вам рассказал?

— В таком случае я попросил бы вас поделиться своими догадками, потому что обоснованных предположений служителя Ордо Сепультурум мне вполне хватило бы.

— Хорошо. Мне поручено исследовать святыни Солтана и отыскать источник заразы.

— Это я знаю.

— В отличие от других случаев, записанных в истории Скаруса, зараза появилась на Катуре не с кораблей Архиврага, и до начала эпидемии не было никаких признаков приближения флагмана Вестника, что обычно предвещало несчастье. Так возникло предположение об уже имеющемся на планете источнике заразы.

— И это тоже ни для кого не новость, мой лорд.

— У Ордо Сепультурум имеются свои предположения о причине эпидемии.

Эти слова заставили Тейда насторожиться.

— У нас есть теория, — продолжил Кай. — И она соответствует показаниям культиста, которого я допрашивал до того, как начала распространяться зараза. А еще одним доводом в пользу наших предположений стало внезапное прибытие «Терминус Эст» и флотилии Вестника.

— Расскажите подробнее.

— Сначала я хотел бы послушать вас, капитан. Что вам известно о славных деяниях Катура до его канонизации?

Тейд пожал плечами:

— Ничего, кроме выдержек из храмовых свитков. Их подборку демонстрировали нам во время ознакомительного инструктажа перед высадкой.

— И какая же достойная картина святости описана в этих благочестивых свитках?

— Он был крестоносцем. Командующим Имперской Армией тысячу лет назад. И вместе с древними легионами Астартес участвовал в отвоевании утраченных миров.

Инквизитор Бастиан Кай улыбнулся. Снисходительный изгиб его губ заставил Тейда поежиться.

— Итак, он был командиром молодого Империума предположительно в период Великого крестового похода. А как он умер?

— Погиб в бою в этом мире, на последней планете, которую привела к Согласию его армия. Я слышал, что даже примарх Гвардии Ворона оказал ему честь, сказав несколько слов во время погребения.

— А что стало с его останками? Где упокоились кости великого героя?

— Они хранятся в различных храмах по всему Солтану.

— Отличное изложение общеизвестных сведений, капитан. Хотя и ошибочных почти во всех отношениях.

Тейд опять пожал плечами. Он ничуть не удивился.

— В таком случае просветите меня.

— Катур не погиб в Великом крестовом походе. Он умер в эпоху Ереси Хоруса. А его кости, да благословит их Император, не покоятся в этом мире. Мир-святилище воздвигнут не в честь его упокоения. Он предназначен хранить о нем память.

— Где же он умер?

— Это не так уж и важно, но я отвечу.

Кай медленно поднял вверх палец. Сначала Тейд решил, что инквизитор призывает к молчанию, но затем осознал, что палец указывает наверх.

— Он умер в космосе?

— На орбите. На борту флагмана своей флотилии, линкора класса «Император», носящего название «Хранимый непорочностью». Корабль погиб вместе со всем экипажем, и обломки рассыпались по планете.

— Что послужило причиной гибели его судна?

— А вот это, капитан, самый важный вопрос. Истина — вещь странная. Каждая душа видит ее по-своему. И мгла вечности укроет все истины, потому что с течением времени они меняются. События становятся воспоминаниями, воспоминания — историей, а затем история превращается в легенду.

— Понимаю, — кивнул Тейд.

Он с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, и виновато взглянул на инквизитора, надеясь, что тот не заметит его раздражения.

— За десять тысяч лет до этого Отвоевания, когда молодой Империум буквально раздирала Ересь Хоруса, Галактика пылала пожарами бесчисленных сражений в бесчисленных системах. Неизвестно, сколько историй той эпохи уже не удастся восстановить полностью. Но эту… Эта история, как нам известно, соответствует истине. В ней содержится ядро правды, вокруг которой, словно красочная обертка, наросло немало лжи.